Рэйчел направилась к двери.
– Мне, пожалуй, пора домой. Полу и Люсинде вероятно, тоже. Уверена, что Люсинда очень устала.
– Почему же ты не спрашиваешь меня, каково мое второе условие, чтобы вернуть Уиндраш?
Рэйчел вновь молча посмотрела на картину, висевшую на стене. Собака, казалось, была готова напасть на нее.
– Ведь ты больше всего на свете хочешь это поместье, не так ли?
Рэйчел кивнула.
– Я хочу лишь одного: честного обмена, – продолжал Коннор. – Я хочу того, чего когда-то тоже хотел больше всего на свете. Ты знаешь, что я делал в нашу несостоявшуюся первую брачную ночь?
Рэйчел поняла, что ей не удастся отделаться насмешкой. Кажется, она попала в ловушку. Коннор смотрел ей прямо в глаза. Она медленно покачала головой.
– Я тоже не знаю. Совершенно не помню, где я был и где именно мертвецки напился. Но когда день спустя Джейсон отыскал меня на каком-то пустыре за городом, я был в совершенно бессознательном состоянии. Джейсон решил, что я покончил с собой. Если бы меня не нашли, я бы и вправду умер. Меня привезли домой, и только спустя два дня я пришел в себя. Первая мысль, посетившая меня в ту минуту, была далека от благородной: мне хотелось убить Джейсона за то, что он не оставил меня на пустыре.
Все эти шесть лет я думал только об одном – о моей первой брачной ночи. Вначале это была навязчивая идея, желание повернуть время вспять, желание провести ночь так, как я ее себе представлял. Это должна была быть ночь страсти и наслаждения. Я все время думал о тебе, Рэйчел, о том, чего лишился. Мысль о несостоявшейся первой брачной ночи не оставляла меня ни на минуту. Она, как незаживающая рана, постоянно преследует меня. Рэйчел, я мечтаю о брачной ночи. Она – твой долг, и ты должна вернуть его мне.
Рэйчел не заметила, как Коннор подошел к ней вплотную. Он коснулся ее руки. Рэйчел отдернула руку, но Коннор вновь коснулся ее. Так повторялось несколько раз, пока Рэйчел не перестала сопротивляться и не уступила Коннору, который принялся гладить ее нежные руки.
То, что он предлагал, было возмутительно. Впору упасть в обморок, подумала Рэйчел. Но ведь, по сути, его предложение не стало для нее ни шоком, ни неожиданностью. Все эти шесть лет в ней жила мысль о том, что в один прекрасный день Коннор обязательно возьмет реванш.
– Брачная ночь по определению следует за бракосочетанием, – заявила Рэйчел с холодной рассудительностью. – Но церемония бракосочетания так и не состоялась. Там, на террасе, я сказала тебе: ты мне не муж.
– Я был близок к тому, чтобы стать твоим мужем. Оставалось всего двенадцать часов. Рэйчел, отдай мне мою брачную ночь и освободи нас обоих. Если ты согласишься на мое условие, то вернешь себе наследство. И еще… Будь уверена, что, когда твой отец обо всем узнает, он захочет застрелить меня.
– Вот оно что… А если я этого не сделаю, ты выставишь Уиндраш на торги? – спросила Рэйчел слабым голосом.
– Дом в Хартфордшире мне не нужен. Я уезжаю к себе в Ирландию. Но документы на право владения поместьем ты сможешь получить только в обмен на брачную ночь со мной. Ты вернешь свою собственность гораздо быстрее, чем рассчитывала. Если согласишься, то поместье будет принадлежать тебе, а не твоему отцу. И я хочу, чтобы ты согласилась, Рэйчел, чтобы ты этого хотела.
– И ты думаешь, я способна на это? Ты думаешь, я соглашусь провести с тобой ночь ради того, чтобы вернуть себе поместье? И что смогу вернуться домой с этими документами и рассказать семье, как они мне достались? Рассказать, что я ради них согласилась переспать с тобой? Ты думаешь, я это сделаю?
– Тогда верни поместье отцу. Скажи ему, что я соблазнил тебя. Поступай, как считаешь нужным. В любом случае твой отец возненавидит меня. Ведь ты этого хочешь, да? Хочешь, чтобы твой отец желал мне смерти?
– Да, – прошептала она. – И он, вероятно, уже этого желает. – Рэйчел со злостью оттолкнула руку Коннора. – Видимо, тебе доставило удовольствие обокрасть пьяного человека, отнять у него дом. Наверное, ты гордился собой, считал себя очень умным, обыграв человека, у которого алкоголь отшиб разум. Играть с пьяным, по-моему, то же самое, что отнять конфету у ребенка. И неужели ты, будучи джентльменом, не мог предоставить отцу возможность отыграться? Ведь ставка была очень велика.
– Я предлагал ему такой шанс.
– Ты хочешь сказать, что отец проиграл тебе дважды?
– Нет, я хочу сказать, что он напился еще до того, как сдали карты. Он не стоял на ногах, Рэйчел. Не отличал пики от бубен.
– Видно, он и плута в тебе не разглядел. Впрочем, и в трезвом состоянии тоже, – с усмешкой сказала Рэйчел.
Коннор засмеялся и пожал плечами.
– Не волнуйся. Теперь он его увидит. Думаю, ему не понравится, что я сорвал его план.
– Его план?
– Он не хотел, чтобы поместье досталось Бенджамину Харли. Ему хотелось, чтобы оно досталось мне. Он не ставил его на кон до тех пор, пока я не сел за стол. И как только я выиграл поместье, отец отказался от возможности отыграться. Что ж, я поблагодарил его и забрал то, что по праву принадлежит тебе. Я могу вернуть тебе поместье, но только на моих условиях, о которых ты теперь знаешь. Я готов уступить твоему отцу и согласиться с его планом – восстановить наши с тобой отношения.
Рэйчел почувствовала, что бледнеет.
– О чем ты говоришь? – в ужасе прошептала она.
– Твой отец имеет глупость надеяться, что я все еще без ума от тебя. Он полагает, что я так же глуп, как и шесть лет назад. Он думает, что если ты окажешься у меня на пути и станешь моей должницей, то я просто женюсь на тебе и у всей этой истории будет счастливый конец. Но твой отец просчитался. Этого не будет.
– Да, не будет. Время ушло. Уже слишком поздно. Прошлого не вернуть.
– Я рад, что ты со мной согласна.
– Да, я согласна, – выдохнула Рэйчел и приблизилась к Коннору. – Но должна тебе признаться: я очень сожалею, что твой дед не нашел в себе мужества и не нажал на курок, когда тебе было восемнадцать лет. – Ее рука взлетела вверх и со всей силой обрушилась на щеку Коннора. В ту же секунду Рэйчел отпрянула от него. – Но и этого вполне достаточно, – сказала она и гордо направилась к двери.
Но Коннор не позволил ей уйти. Не мешкая, он обхватил ее рукой и резко, так, что Рэйчел едва устояла на ногах, повернул к себе. Она пыталась сопротивляться. От резкого движения нитка жемчуга, украшавшая ее волосы, соскользнула вниз и рассыпалась по полу. Наклонившись к Рэйчел, Коннор прильнул мягкими губами к ее губам. И чувство оказалось сильнее Рэйчел. Она уступила напору Коннора. Его язык уже обвивался вокруг ее языка… когда Коннор вдруг неожиданно прервал ее сладостное мучение.
– Этого совершенно недостаточно, – тихо произнес Коннор, видя волнение Рэйчел. – К середине недели я должен знать, хочешь ли ты вести со мной переговоры на моих условиях. Иначе поместье уйдет с молотка в начале июля.
