— По рукам! — согласилась Кэтрин.
В их первую игру она была явно не в лучшей форме и все равно выиграла. На этот раз Брайана ожидал полный разгром.
— Чертовщина какая-то! — сердито воскликнула Кэтрин в половине восьмого вечера: передача только что закончилась, и она с треском проиграла. — В прошлый раз ты специально дал мне выиграть!
Сидящий в кресле Брайан снисходительно улыбнулся.
— Зачем мне это было надо?
— Потому, что ты дьявол — я всегда это говорила!
— Ну, перестань. Надо уметь проигрывать красиво.
Брайан поднялся. Сегодня он выглядел великолепно — а когда, впрочем, было иначе? — в синем клубном пиджаке, ослепительно белой рубашке и темно-серых брюках. Застегнув верхнюю пуговицу рубашки, Брайан непринужденно направился к входной двери и, остановившись возле нее, сделал приглашающий жест рукой.
— Пойдем, раба любви.
Все еще не опомнившаяся после проигрыша Кэтрин неловко поднялась со своего кресла. Но, сделав несколько шагов, остановилась в нерешительности, пораженная его взглядом. Смотрел ли когда-нибудь так на нее Эдвин?
Она не могла припомнить такого.
А ведь одета Кэтрин была весьма обыденно — в простое темно-коричневое платье с длинным жакетом того же цвета. Волосы ее были стянуты в самый обычный хвост, и никаких украшений.
Правда, она подкрасилась — подвела тенями веки и ярко-красной помадой губы — и надушилась любимыми духами.
Но Брайана все это, кажется, вполне устраивало.
— Ну и что? — спросила она, подойдя ближе.
— Скажи, что ты меня любишь.
Просьба застала Кэтрин врасплох.
— И все? Это все, что тебе надо?
Он нахмурился.
— Неужели так трудно?
— Нет.
— Тогда скажи.
— Я… я тебя люблю.
— Не слишком убедительно. Повтори еще раз. И прибавь, кстати, мое имя. Скажи: «Брайан, я тебя люблю».
— Брайан, — повторила она внезапно охрипшим голосом, — я тебя люблю.
— Гораздо лучше. А теперь поцелуй меня.
— Поцеловать тебя…
— У тебя сегодня плохо со слухом?
Кэтрин поцеловала его долгим, жадным, любящим поцелуем.
— Неплохо, — заявил он потом. — А теперь слушай меня, раба любви. Пока мы не вернемся сюда, ты будешь каждые полчаса говорить, что любишь меня, а потом целовать. По-настоящему. Только не вздумай, когда подойдет время, сослаться на то, что тебе надо в дамскую комнату или еще куда-нибудь. Ты меня поняла?
— Да, — пробормотала она, чувствуя, как кружится голова.
Это был самый романтический, самый впечатляющий ужин в жизни Кэтрин. Она целовала его в аллее, ведущей к прибрежному ресторану, а потом в коктейль-баре. Целовала за закусками, дважды во время главной перемены и один раз во время танца. Потом за десертом и, наконец, между двумя чашками кофе. И сопровождала поцелуй признанием в любви.
Каждый раз, когда Кэтрин произносила эти слова, Брайан внимательно вглядывался в ее лицо, и с каждым разом в них звучала все большая и большая страстность, поцелуи становились все дольше и откровеннее. Ближе к концу вечера Кэтрин было уже все равно, наблюдают ли за ней и что при этом думают. Ее волновал только Брайан.
И когда они, наконец, вернулись к ней домой, Кэтрин была вне себя от желания. Они даже не дошли до спальни: Брайан овладел ею прямо на полу, в холле, и их страстные стоны разносились по полутемной квартире.
На следующее утро Кэтрин проснулась в прекрасном настроении.
— Как жаль, что я не могу пойти в пятницу на обед с Ноэль! — сказала она, прижимаясь к Брайану; придется подружиться с его сестрой, чего бы ей это ни стоило. — Может, лучше ты пригласишь ее на ужин?
— Нельзя. Она идет куда-то с Лео вечером. Но не волнуйся, мы устроим встречу как-нибудь в другой раз. У нас еще масса времени впереди.
— Да, конечно, — улыбнулась она. Брайан поцеловал ее в нос.
— Из тебя получилась прекрасная раба любви.
— А из тебя прекрасный господин.
— Я предпочел бы стать прекрасным мужем.
Что заставило ее невольно содрогнуться и отодвинуться от Брайана? Сомнение в искренности его намерений! Но этой ночью он мог потребовать от нее что угодно, однако откровенному сексу предпочел романтические задумки.
— Значит, ты по-прежнему не готова? — спросил Брайан и, сев в кровати, натянул на себя знакомый махровый халат.
Голос его звучал спокойно, но в нем чувствовалось скрытое напряжение.
— Еще не совсем, — ответила она.
— Понимаю…
Кэтрин сомневалась в этом, но сейчас было не слишком подходящее время для объяснений. Лицо Брайана приняло замкнутое выражение, а глаза… глаза отнюдь не светились счастьем.
— И сколько должно пройти времени, чтобы ты ответила «да» на этот вопрос? — спросил он резко.
— Дорогой, пожалуйста…
Брайан бросил на нее мрачный взгляд.
— Имея дело с мужчинами, ты просто теряешь разум! — заявил он.
— Как ты можешь говорить такое!
— Но это правда.
Он встал с кровати и начал бродить по квартире, собирая свою одежду, что заняло некоторое время, так как накануне они раскидали ее где попало.
— Может, нам лучше не видеться до конца недели, — предложил Брайан, возвращаясь в спальню. — Это даст тебе время разобраться в своих чувствах.
— Как тебе будет угодно! — с вызовом ответила Кэтрин.
— Я позвоню тебе в пятницу.
— Опять-таки как тебе будет угодно.
— Я позвоню, — решительно повторил он. — Это ты не знаешь, чего хочешь. А вовсе не я!
15
До самого конца недели Кэтрин копалась в своей душе, переходя от вспышек ярости к крайнему отчаянию. Она избегала Джейн, не желая попасть под влияние подруги, и честно пыталась быть объективной в своих суждениях о Брайане. Потому что разбираться ей надо было не в своих чувствах, а именно в его.
К утру пятницы Кэтрин пришлось признаться самой себе в том, что она просто не верит в так называемую любовь Брайана и не понимает мотивов его желания жениться на ней. Иначе надо было принять на веру, произошедшую в нем громадную перемену — от донжуана до заботливого добропорядочного мужа. Как ни смотри, но этого просто не могло быть!
Ее босс, Питер Дайсон, не пошел на презентацию, что весьма устраивало Кэтрин. Нервы у нее и так были напряжены до предела.
Офис заказчика располагался в самом престижном квартале деловой части города. А приемная, в которую их проводили, по роскоши превосходила все, что Кэтрин когда-либо видела.
