Ознакомительная версия. Доступно 13 страниц из 63
– Да, конечно, вы правы, я не мог думать тогда на том уровне и в тех категориях, как это я делаю сейчас в конце своей жизни. Но все равно, главную свою мысль я понял именно тогда, понял подсознательно Понадобились многие годы, чтобы я точнее ее сформулировал. – Мендель замолчал. – Я уже не мог жить, как все остальные люди, едва я закрывал глаза, как видел окровавленные тела родителей, братьев и сестер. Почему человек убивает человека, задавал я себе вопрос. Но задав его, я понимал: чтобы ответить на него нужно ответить на другой вопрос: а что есть вообще человек, что есть мир, им созданный? Для каких нужд, почему он так страшен, так беспощаден, так нетерпим, ведь гораздо разумнее сделать его гуманным, добрым, мягким, снисходительным. И всем будет в нем хорошо жить. А на самом деле все с точностью до наоборот. Вместо этого, как сказал один философ, происходит борьба всех против всех. Но если все борются против всех, кто же тогда может выйти победителем? В такой борьбе могут быть лишь проигравшие, причем, проигравшими станут абсолютно все.
– Вы нарисовали не слишком радужную картину, – деланно засмеялась Юлия. – Послушать вас, то в таком мире никому не захочется жить. Но люди живут и вовсе не желают добровольно уходить из него.
– Но что это за люди? И люди ли они? Вы помните мой рассказ о расстреле моей семьи? А теперь попытайтесь представить тех, кто отдавал приказ об ее уничтожении, кто затем ее уничтожал. Что они чувствовали, что они вообще за существа? Разве так могут поступать люди? А если они все же так поступают, то разве они люди? А если они люди, то чем они отличаются от зверей? Вы полагаете, что кончилась война, и подобные выродки навсегда исчезли, их наказали, а тех, кого не наказали, те исправились, их замучила совесть? Все знают, что это не так. А я вижу таких людей каждый день, каждую минуту. Они окружают нас, они идут рядом с нами, мы сидим с ними за одним обеденным столом, мы ложимся с ними в постель. Более того, это мы сами расстреливали сотни людей в лесу у рва. На самом деле между палачами и их жертвами нет принципиальной разницы, это просто жребий, что одним выпало стать убийцами, другим – убитыми. Человек един, это только по невежеству нам кажется, что мы все разделены. Но до тех пор, пока на земле останется хоть одно человеческое существо, способное на убийство, никто не застрахован от того, что и все остальные не поднимут руку на себе подобных. Нынешний покой – это не что иное, как временный сон. Мы все ждем приказа, чтобы убивать друг друга. И как только однажды он прозвучит, вы увидите, какая страшная кровавая вакханалия тут же воцарится. Один философ когда-то заметил: жестокость была первым удовольствием человека. С тех пор ничего принципиально не изменилось.
Юлия зябко передернула плечами.
– Мне, если быть честной, даже не хочется вас слушать. Я понимаю то, что вы пережили в детстве, воистину ужасно, но не слишком ли вы находитесь под впечатлением той картины? Само собой, люди не ангелы, но не настолько же и дьяволы?
– Что вам известно о людях? – презрительно прозвучал в темноте голос Менделя. – Я всю жизнь изучал их, вы же не знаете даже на полпроцента саму себя. Вы просто бабочка, которая порхает с одного цветка на другой и думает, что все знает об этих цветках. Потому и совершаются без конца злодеяния, что человек невероятно поверхностен, он не желает ни во что вникать. Он живет, но не понимает, что такое жизнь, он дышит, но не сознает по-настоящему состав воздуха. Он думает, но ему и в голову не приходит, хотя бы раз проанализировать, почему к нему поступают эти, а не другие мысли, чувства, желания. И к чему они могут привести. Вы…
Внезапно Мендель замолчал, так как в этот момент послышался шум подъезжающей машины.
– Это муж, – поспешно сказала Юлия, вставая с кресла. Она была рада возвращению Максима, так как этот разговор все больше угнетал ее.
– Я пойду, – сказал Мендель. – Спасибо за приятную кампанию.
Он пошел по тропинке к выходу из сада, навстречу ему двигался Максим. Мужчины встретились, но не остановились, а только кивнули друг другу головами.
Юлия и Максим вошли в дом.
– Зачем был здесь этот еврейчик? – хмуря брови, спросил Максим.
– Мне было скучно, и мы с ним разговаривали.
– А ты не могла посмотреть вместо этого телевизор или послушать музыку?
Юлия пожала плечами.
– Ты хочешь есть?
– Как волк или даже слон, – улыбнулся Максим.
Они молча ужинали. Максим, увлеченный едой, почти не обращал на нее внимания, и это вызывало у нее досаду, так как оно было ей сейчас особенно необходимо; неприятное состояние после разговора с Менделем пока никак не проходило.
– Знаешь, мы были сегодня в детдоме, – сказала Юлия.
Максим поднял голову от тарелки и посмотрел на нее.
– И что ты там видела?
– Там был один мальчик, он нечаянно стукнул меня головой в живот.
– Ты должна быть осторожней, в детдоме не самые примерные дети. Его, надеюсь, наказали?
– Я говорила немного потом с ним. Мне показалось, что это хороший мальчик, только ему там трудно. Его обижают другие дети.
– Детдом как казарма – нравы там почти одинаковые, – пожал плечами Максим. – Что можно тут сделать? Только пожалеть этих ребят.
– Да, – сказала Юлия, – ты прав, сделать, наверное, ничего нельзя.
– Не стоит, моя милая женушка, всем этим забивать себе голову, – вдруг благодушным и сытым голосом проговорил Максим. – В мире несчетное количество людей, которым не повезло в этой жизни. Так уж все устроено, одним везет больше, другим меньше, третьим вообще не везет. И я не знаю, что тут можно изменить. Да и надо ли что-то менять? Что это будет за мир, где всем хорошо, где у всех все есть? В таком мире и бизнес будет делать не на чем.
– А бизнес делается на несчастье людей?
– Совсем не обязательно на несчастье, но он возможен только тогда, когда люди испытывают в чем-то нехватку. И чем эта нехватка больше, тем лучше бизнес. Какой может быть бизнес среди тех, у кого есть абсолютно все? Кстати, хочу тебя предупредить: на уик-енд мы едем в загородный клуб. Я уже обо всем договорился, забронировал номер. Там будет соревнование по пейнтболу. Уже сформировано несколько команд.
Юлия посмотрела на мужа и с удивлением обнаружила, что у него вдруг живо засверкали глаза. Неужели его так вдохновляет эта дурацкая игра, подумала она.
– Между прочим, там создается и женская команда, ее формирует Агата. Она хочет тебя пригласить. Я сказал, что ты согласна. Ей богу, не пожалеешь.
– Но почему ты дал согласие за меня? – возмущенно проговорила Юлия. – Я не уполномочивала тебя это делать.
Максим, удивленный тоном жены, посмотрел на нее.
– Не пойму, чего ты кипятишься. Если не хочешь, не участвуй. Правда, это не совсем удобно, они уже заказали специальную форму. Мне показали эскизы, она весьма элегантна. Я даже подумал: уж не для того ли они и формируют команду, чтобы покрасоваться в этой одежде? – усмехнулся Максим. – Знаешь, я тебя представил в ней, мне кажется, она тебе пойдет.
Ознакомительная версия. Доступно 13 страниц из 63
