Леонардо глубоко вздохнул и задумался.
— С рождения Глория была очень нежной и чувствительной, — продолжал он. — Мы с матерью решили воспитывать принцессу в духе, по нашему мнению, наиболее подходящем ей, оберегая от возможных опасностей и неприятностей. Правда, я начинаю сознавать, что сестре следовало предоставлять право хотя бы иногда самостоятельно решать проблемы, касающиеся ее жизни.
— Обязательно расскажи об этом Глории, когда увидишься с ней, — посоветовала Клара. — В конце концов, давно прошли времена, когда дочерей и сестер держали за железными засовами.
— Ты считаешь меня тираном, приверженцем старых устоев. — Леонардо улыбнулся, но не очень-то весело. — Что ж, послушай историю моего появления на свет. Возможно, ты кое-что уяснишь. Итак, наша мать происходила из знатной богатой семьи, прославившейся на военном поприще. Однажды она тяжело заболела, и ее пришлось отправить к кузинам подлечиться. Там она и познакомилась с моим отцом.
Он обладал диким необузданным нравом. Понимаешь, он был цыганом, но, благодаря великолепному голосу и внешним данным, покинул табор и распрощался со сверстниками, напоминающими стаю молодых волков, юрких, хитрых, озлобленных. Как исполнителя народных песен его признали одним из лучших самодеятельных артистов. Его часто приглашали на вечеринки, которые устраивали состоятельные семьи. На одной из них, где молодой красавец-цыган пленил всех своим голосом, к несчастью, а может, к счастью, он встретился с моей матерью. Они сразу же безумно полюбили друг друга. И мать убежала с ним из дому, за что ее с позором отлучили от семьи.
Леонардо остановился, погрузившись в воспоминания, нежно поглаживая руки Клары.
— После свадьбы они поселились в небольшом домике. Отец неплохо зарабатывал, но большую часть денег пускал на ветер. Когда мне исполнилось пять лет, отец исчез из дома. Очевидно, вольную цыганскую душу не устраивали брачные узы. Его натура не признавала, что, женившись, обретя постоянную крышу над головой, заимев детей, нужно осесть и успокоиться. Я очень скучал по отцу. Ведь я считал его героем: сильным, красивым, гордым, щедрым до безрассудства, когда у него водились деньги, и неунывающим оптимистом, если они отсутствовали. Отец притягивал людей как магнит. Именно он вселил в меня гордость за то, что и в моих жилах течет цыганская кровь. — Леонардо снова замолчал.
Сердце Клары сжалось от боли и обиды за малыша, который обожал и идеализировал отца, в конце концов сбежавшего из дома, совершив тем самым страшное предательство по отношению к сыну.
— А что потом? Встречался ли ты с ним?
— Да, много лет спустя, когда мне исполнилось семнадцать. После исчезновения отца родственники матери решили сменить гнев на милость, надеясь, что полудикий цыган никогда не вернется в семью. Я получил хорошее образование благодаря их поддержке. Мы переехали в большой, более благоустроенный дом. И когда отец объявился, я, будучи очень гордым и импульсивным юношей, дал ему понять, что в нашем доме ему не место. Все годы мы прекрасно обходились без его сомнительной поддержки. По-моему, если ты бросил жену и сына, нельзя возвращаться обратно, как ни в чем не бывало, считая себя полноправным членом семьи. Во второй раз, но теперь навсегда, отец покинул наш дом. А через некоторое время после его отъезда родилась Глория. И тогда я возненавидел отца. Думаю, ты понимаешь почему?
Клара кивнула головой.
— Но с годами я стал по-другому относится к прошлому. Кем я был? Высокомерным юнцом, возомнившим себя главой семьи и защитником матери, считавшим себя вправе прогнать отца. А ведь, возможно, они еще долгие годы жили бы счастливо. Отец уже не был молодым бесшабашным цыганом, он остепенился, стал мудрее. И еще: я не понимал, что страсть наперекор доводам разума порой соединяет совершенно противоположных по характеру людей. Я допустил первую серьезную ошибку, — мрачно сказал Висконти. — А вторую — когда воспитывал сестру, чересчур рьяно следуя указаниям матери, которая боялась, что дочь повторит ее судьбу.
Впрочем, расскажу по порядку. Две старые тетки, единственные родственники матери, оставшиеся в живых к тому времени, узнали, что племянница навлекла позор на семью, снова связавшись с цыганом. Они отказали ей в материальной поддержке. Мы очутились в бедственном положении. Я стал единственным добытчиком денег, мне приходилось трудиться не покладая рук, максимально используя физические и умственные способности. Да, мы переживали очень трудные времена, я стал расчетливым, безжалостным не только к себе, но и к окружающим. Зато наша маленькая семья жила в достатке и пользовалась уважением соседей.
Потом я получил в наследство вот эти самые владения. После смерти матери я продолжал тщательно оберегать Глорию от любых неприятностей, словно она являлась наследной принцессой. Попытка оградить сестру от сложностей жизни превратилась в самоцель, и, очевидно сам того не замечая, а надоел сестре постоянным вмешательством в ее дела и фактически вынудил ее к бегству.
Леонардо выпустил руки Клары и рывком поднялся, будто не мог больше сдерживать боль раскаяния.
Девушка тоже поспешила встать. Ей было тяжело смотреть, как мучается гордый сильный человек. Она начинала уважать его. Мало кто отважится честно и самокритично оценить свои поступки.
Девушка прикоснулась к щеке Леонардо. Глупо пытаться отрицать то, что стало очевидным практически с самого начала. Она любит его и навсегда сохранит чувство, даже зная, что он никогда не ответит взаимностью.
— Не надо терзаться, — посочувствовала она, понимая, что Леонардо без труда прочтет ее тайные мысли, отразившиеся, словно в зеркале, в нежных любящих глазах. — Кто из нас не ошибается? Но разве у всех хватает мужества признаваться даже самому себе в своих ошибках? Ты же понял, что допустил промах, и при первой же возможности постараешься его исправить.
Мужчина обнял девушку за талию, и благодарная улыбка осветила его лицо.
Она не заметила, как пролетело время и наступили сумерки. Первые звезды заискрились на темно-лиловом небе. Клара знала, что, если бы Леонардо прямо сейчас захотел обладать ею, она не станет возражать. Она готова на все, лишь бы не исчезла светлая улыбка и мужественное прекрасное лицо не искажалось болью и тягостными переживаниями.
— Как только увижу Глорию, сразу объясню, что чувствую себя виноватым, и наши отношения станут иными.
— До или после того, как ты убьешь моего отца? — не могла не напомнить Клара. Ведь, в конце концов, она оказалась здесь только из-за того, что хотела спасти Билла от неминуемой расправы.
Но едва Клара напомнила об угрозе, как очутилась в крепких объятиях мужских рук. Ах, как ей хотелось всегда чувствовать их спокойную уверенную силу! И как бы доказывая несбыточность ее желания, Висконти опустил руки и отстранился, сделав шаг назад.
— Вот что я скажу тебе. Отныне ты совершенно свободна и можешь в любое время покинуть замок. Ты права не только насчет моих промахов в воспитании Глории. Ты справедливо заметила, что я такой же беспринципный человек, как и твой отец. И раз я решил исправлять допущенные ошибки, то попробую заняться и своим характером. А потому обещаю, что ни одного волоса не трону на голове Билла Хартли. Если рассуждать по справедливости, то в случившемся виноват не столько он, сколько я.
