— Давненько я сюда не заглядывала, — поведала она.
Забавно видеть все опять. В лунном свете пейзаж казался волшебным. Или это потому, что он сейчас с ней рядом?
— Я любила бывать здесь.
Марго старалась узнать местность. Жилые кварталы были похожи на строения средиземноморского побережья, создавая чувство раздвоенности, словно ты и там и здесь.
— Любимые места в Калифорнии. Мелани сказала, что вы часто приезжали сюда, когда она была маленькой.
Марго кивнула.
— Мы приходили сюда рано-рано. На пляже — никого. Элайна никогда не любила валяться на песке, поэтому мы оставались с Мелани вдвоем. Принимали солнечные ванны.
Она задумалась, вспоминая то время.
— Пойдем в ресторан? Интересно, изменилось ли здесь?
— Возможно, — сказал Брюс, внимательно всматриваясь в ее лицо.
В ресторане специально готовились к их приходу. Французский ресторанчик должен понравиться Марго.
— Пикник на пляже? — пыталась угадать Марго.
— Вы не любите оставаться в неведенье? — спросил Брюс.
— Правдивее сказать невозможно, — улыбнулась она.
— Ваше испытание почти завершено.
Брюс повернул на улицу, выходящую прямо на пляж. Между пляжем и дорогой пролегала террасная полоса, покрытая высокой травой, заросшая кустами, которые служили приютом множеству белок. Прямо перед ними оказалось древнее, сучковатое дерево. От старости кора с него слезла, отвалившиеся куски валялись рядом. Оно стояло, как великан, внезапно возникший из зелени.
Марго была взволнованна, на нее нахлынули воспоминания. Будто она и не покидала этого места.
— Я припоминаю, что недалеко отсюда был дом с колокольней. Прямо как сворачивать на пляж.
— Он тут и остался.
Брюс старался говорить безразлично, боясь, что она разгадает его намерения раньше, чем он решится сам их раскрыть. Поставив машину на стоянку, он поспешил присоединиться к Марго.
— Вы правы, дом с колокольней здесь.
Она потянула его за руку, приглашая подойти ближе к дому. Словно ребенок, после долгого отсутствия спешивший к родному порогу.
Дом был все таким же, может быть, только появилось ограждение, чтобы никто случайно не свалился вниз. От дома до пляжа было шагов триста, не больше.
Ей потребовалось всего мгновение, чтобы заметить стол, который стоял прямо под крышей башенки. Накрытый на двоих он был застелен белоснежной скатертью. Широкая бархатная лента служила ограничительной линией, не разрешая проход.
— О. — Огорчение в ее голосе было неподдельным. — Видимо, у кого-то здесь заказан ужин.
— Да. — Брюс убрал ленту. — Заказан, Марго, для нас.
— Это вы организовали? — глаза ее расширились. — Боже, как романтично.
Она открывала в нем все новые стороны, каждое новое открытие — приятнее предыдущего. Ей действительно будет не хватать его.
Брюс посмотрел на ресторан, стоявший по соседству с башней, и заметил в окне метрдотеля. Встретив взгляд Брюса, тот кивнул ему.
Они сели за стол.
— Строго говоря, ужин организовал Филипп, а я только отдал распоряжения.
— Филипп?
— Метрдотель из ресторана напротив.
— Да, похвально, что оба вы знаете, как накрыть на стол и завоевать сердце женщины.
Марго убрала салфетку со своего блюда и, обнаружив приготовленного по всем правилам кулинарной науки омара, подняла на Брюса глаза. Беспокойство снова шевельнулось в ее душе. Сколько усилий, чтобы сделать этот вечер запоминающимся...
— Мелани? Она принимала какое-то участие в этом?
Волны лунного света делали ее лицо нереальным, неземным.
— Ваша дочь никогда не откажется услужить.
— И посекретничать. — Крохотная морщинка появилась и исчезла с ее лица. — Мы весь день вместе работали с ней, хоть бы слово сказала. Могла бы намекнуть. А она сделала вид, что очень удивлена вашим звонком.
— Я попросил Мелани об этом. Она милая девочка, на нее можно положиться.
Такая готовность идти навстречу заходит далековато, подумала Марго.
— Рискуя надоесть, все же опять спрошу, зачем все это?
Брюс сжал ей руку.
За весь вечер он не позволял себе ни единого прикосновения.
Марго снова хотела спросить, что за сюрприз, но промолчала. Оставалось надеяться, что обед и будет сюрпризом. А не что-нибудь такое, что может разрушить все очарование.
Брюс отмстил маленькие морщинки между бровей. Он рассчитывал на другую реакцию.
Взяв бутылку охлажденного вина, он наполнил бокалы, потом произнес тост:
— За будущее.
Марго вспомнила, что этот тост она произносила. Тогда это была расплывчатая фраза, теперь будущее вырисовывалось яснее. Будущее, разводящее их в разные стороны. Как бы она ни относилась к такому повороту событий, с самого начала было понятно, что все кончится именно так. Нельзя рассчитывать, что эта чудесная передышка продлится долгое время.
Верить в подобную ерунду — худшее, что только можно себе представить. Стоит только поверить, и положение ее станет уязвимым. Такой риск не оправдан. Снова пережить такое ей не по силам.
Марго предложила свой тост:
— Лучше выпьем за настоящее.
— Хорошо. За настоящее.
Они сдвинули бокалы, раздался тихий звон. Брюс задумался о том, что, может быть, ее тост несет подсказку. Возможно, ему не следует дожидаться конца обеда, а начать действовать немедленно.
Если он в состоянии.
Отставив бокал, он нащупал в нагрудном кармане припасенное кольцо. Кольцо, которое носил с собой весь день, как талисман.
При виде его манипуляций у нее в глазах появился испуг. Она схватила его за руку.
— Что вы делаете?
Он не понимал, почему она так испугалась.
Кажется, не так-то все просто, как он думал.
— Боюсь, что у меня нет дара произносить цветистые речи, как, например, у Джованни.
— У вас собственные достоинства, — сказала она, сдерживая улыбку и одновременно пытаясь успокоиться. — То, что вы говорите, говорится искренне. Поверьте, Брюс, для женщин это очень много значит. У Джованни заранее приготовленная фраза, хорошо отрепетированная, но лишенная непосредственности и искренности. Она не трогает сердца.
Ему понравилось ее высказывание.
— Рад слышать, поскольку это означает, что вы не будете сердиться, когда я буду заикаться и мямлить. — Он с надеждой взглянул на нее. — При вас я становлюсь совершенно косноязычным.
