– Не советовал бы вам относиться к Марианне так же, как Тимоти Сондерс, – холодно вставил Кеннет. – И вообще, факты сейчас были бы намного полезнее для вас, чем сантименты. При этом прошу вас не забывать, что Марианна не только прекрасная мать, но и человек, имеющий собственные права.
Марианну снова поразило то, как чутко Кеннет улавливает ее состояние. Они были единым целым, и это служило ей большим утешением.
Филипе посмотрел на нее, вызывающе приподняв брови.
– Я точно описал ваше положение в доме Тимоти Сондерса?
– Да. До и после его смерти – до того как вы взяли все в свои руки, – ответила Марианна с горечью, вызванной воспоминанием о былых обидах, о том времени, когда к ней относились как к вещи или домашнему животному. – Начнем с того, что только по молодости и крайней наивности я вышла замуж за Генри. Но ведь именно на это вы и ставили, верно?
Филипе казался искренне удивленным тем, какую значительную роль отводит она ему в этой истории.
– Это был ваш выбор, Марианна.
– Сделанный под давлением родителей. – В ее взгляде ясно читалось, кого она считает виновным в этом давлении. – Вы заключили сделку с моим отцом. Большой антикварный магазин в обмен на дочь, которая обеспечит Сондерса еще одним наследником.
На той стороне стола послышался шорох движения, и Марианна скорее почувствовала, чем увидела, какой интерес вызвали ее слова. Она никому не рассказывала об этом раньше, стыдясь обнаружить былую глупость, но сейчас признание было вполне уместно.
Почувствовав, что она добавила хворосту в приготовляемый для него костер, Филипе поспешил сбить накал страстей.
– Но вы же знаете, что так принято в старых испанских семьях. Меня лишь выбрали, для того чтобы предложить цену за невесту – не более того. Все равно решение оставалось за вами. А вы, похоже, были влюблены в Генри.
– Вы уже упоминали, как молода я тогда была, Филипе. Я была польщена оказанной мне честью. Увлечена женихом. Но вы знали, что Генри за человек и во что меня втягивают.
Филипе покачал головой.
– Насколько я тогда мог судить, вы считали брак выгодным. Любая женщина отнеслась бы к нему как к пропуску в завидную жизнь.
– Не сомневаюсь, что и для вас он был выгодным – невеста из Испании, получившая одобрение Тимоти Сондерса. Это стало для вас еще одной ступенькой на лестнице, ведущей к вершинам власти.
Утратив наконец терпение, Филипе сурово произнес:
– Это никак не сказалось на моем положении. Оно изменилось только со смертью Генри.
– И уж тогда-то вы получили все! Об этом я и говорю, – выпалила Марианна.
– Ваши утверждения основаны на ложных посылках. Я не имею никакого отношения к смерти Генри, Марианна.
– Докажите!
Требование повисло в напряженном молчании комнаты. На лице Филипе Агилера явственно проступила злость, и голос его прозвучал сдавленно, когда он спросил:
– Значит, теперь вы готовы меня выслушать?
– Пожалуйста, излагайте вашу версию событий! – бросила Марианна.
Филипе обвел сверкающим взглядом членов семьи Джордан.
– Я могу понять потребность Марианны высказать вслух подозрения, которые так долго мучили ее. Но это лишь подозрения – и ничего более. Оправданные в ее положении, но ничем не доказанные. – Он повернулся к сидящему рядом юристу. – Джереми, сообщите им о наших действиях.
Юристу было за семьдесят. Он долгие годы верой и правдой служил Сондерсу и, несомненно, был причастен ко многим его секретам. Какую бы неприязнь ни испытывала к противнику Марианна, то, что Филипе доверил свою защиту этому пожилому человеку, заставило ее внимательно все выслушать.
– Тимоти немедленно заподозрил, что взрыв катера, в результате которого погиб Генри, был подстроен, – бесстрастным тоном сообщил Хантер. – Он предложил большое вознаграждение тому, кто сообщит имена причастных к покушению. Информация попала в нужные руки. Люди, непосредственно виновные в смерти Генри, назвали имя человека, который их нанял. Тот поведал о заговоре в одном из филиалов, о настоящей группе штурмовиков, планировавших перераспределение сил в свою пользу. – Он сделал паузу, пристально глядя бесцветными голубыми глазами на Марианну. – Руководили заговором из американского филиала, не имеющего никакого отношения к испанскому.
– Катер взорвался в Средиземном море, – быстро напомнила ему Марианна.
– Средиземноморье – международная игровая площадка, – последовал немедленный ответ. – Место, куда стекаются слухи со всех концов света.
Марианне пришлось поверить ему на слово. После короткой паузы Джереми Хантер продолжил, пытаясь пробиться сквозь стену циничного недоверия, читавшегося в ее взгляде.
– Генри на одной вечеринке что-то услышал о заговоре и задал несколько неосторожных вопросов. Он был вашим мужем. Вам должно быть известно, как он любил раздувать свою значимость. Это имело для него фатальные последствия.
«Да, мне это было известно, – призналась себе Марианна. – Генри, наверное, сгорал от желания сообщить отцу то, чего он не знал, чтобы доказать, каким полезным и незаменимым может быть».
– Я знакома с кем-нибудь из заговорщиков? – спросила она.
Джереми Хантер пожал плечами.
– Сомневаюсь. В моем кабинете в сейфе хранится полный список имен. Уверяю вас, имени Филипе Агилера среди них нет. Я могу предоставить вам отчеты, если угодно. Однако никто из этих людей не сможет поведать вам об. обстоятельствах происшествия.
– Почему?
– К сожалению, все они умерли… в результате несчастных случаев, – очень сухо проговорил он. – Рука Провидения, вы не находите?
Точнее, старик Тимоти обрушил свой гнев на головы тех, кто решился убить его сына! Марианну должно было бы потрясти его откровение, но все это казалось ей таким далеким – другая жизнь, другой мир, возвращаться в который она не желала.
Лестер Коэн выпрямился. Это был бледный. худой человек пятидесяти с небольшим лет, который во все привносил дух точности.
– Если вам нужны фактические подтверждения тому, что случилось, в соответствии с расследованием, предпринятым Тимоти… – Он посмотрел на Роберта, Хьюго, затем остановил взгляд на Кеннете. – Как человек дела, вы должны признать, что финансовые операции говорят сами за себя. Реорганизация американского филиала, полная драматизма, была направлена на ликвидацию коррумпированных звеньев и построение новой сети. Если хотите ознакомиться с отчетами, пожалуйста.
Столь серьезное заявление заставило Марианну нахмуриться. Ее уверенность в виновности Филипе Агилера таяла на глазах. Предложение предоставить столь секретную информацию было более чем необычным: список заговорщиков, официальные подтверждения их смертей… Должно быть, она ошибалась, считая Филипе причастным к гибели Генри. Слишком много было свидетельств в пользу обратного.
