Девушка прогнала внезапную боль, охватившую ее, когда Джек облизал палец, открыла сумочку и достала конверт, который только что забрала из банка.
— Что это?
— Последняя формальность. Джимми и Деб возвращаются сегодня днем. Поэтому наше обучение завершено.
— Милая, нам нужно…
— Послушай, я все понимаю. Спасибо. — Она поставила пирог на стол, положила рядом конверт и сделала единственное, что казалось ей возможным в подобной ситуации, когда Джек стоял перед ней такой прекрасный, неотразимый и притягательный, с капелькой шоколада на губе и жадным, полным желания взглядом смотрел на нее. Пейдж повернулась и выбежала.
Уедет он или нет — это ничего не меняет. Так или иначе, Джек не тот мужчина, какой ей нужен, с кем бы она чувствовала себя спокойно, надежно, комфортно.
Пейдж искала полную противоположность бывшему мужу.
Да, Джек отличался от Вудро во многом. Но, с другой стороны, и очень походил на него. Нет, она не может, не хочет жить в постоянном мучительном ожидании того, что Джек проснется однажды утром и решит, что ее одной ему недостаточно.
Но он ведь ни словом не обмолвился о том, что у их отношений есть будущее. Даже не упомянул о них. Просто сообщил о своем намерении остаться.
Он остается.
Эта мысль не давала ей покоя и весь день стучала молоточком в висок, когда Пейдж пыталась выбросить Джека Мишена из головы и вернуться к привычной жизни. Больше всего ее печалило то, что, когда она пыталась подумать о завтрашнем дне, у нее перед глазами стояло его лицо.
Ну конечно, я уже влюбилась в него, в отчаянье призналась себе девушка. И как я сразу не поняла?
Впрочем, это не имеет никакого значения.
— Повтори, я что-то не понял, — попросил Джимми брата тем же вечером, когда они сидели в столовой дома Мишенов, а Нелл раскладывала по тарелкам жареного цыпленка. Молодожены вернулись из свадебного путешествия всего час назад, загорелые, улыбающиеся и довольные. Джек даже позавидовал им.
Надо же, как все изменилось, подумал он. Еще две недели назад, завидев каких-нибудь улыбающихся блаженной улыбкой супругов, он убежал бы прочь. А теперь ему очень хотелось тоже оказаться в роли счастливого мужа.
— Я сказал, что остаюсь здесь, на ранчо. Вы с Деб будете жить в городе, а мама уезжает с Реддом на суперфинал родео. Должен же кто-то из семейства Мишенов приглядывать здесь за хозяйством.
— И надолго ты планируешь задержаться? — поинтересовалась Деб с другого конца стола.
— Навсегда.
В столовой повисло гробовое молчание. Первым пришел в себя Джимми: он покачал головой и от души рассмеялся.
— Если бы я не знал тебя всю жизнь, то решил бы, что услышал от тебя слово «навсегда».
— Но именно его ты и услышал.
Джимми в изумлении приподнял бровь.
— Шутишь, да? Решил нас разыграть?
— Да какие могут быть шутки? Я серьезно хочу остаться. Буду заботиться о лошадях, займусь разведением, выездкой. А Уэйни сможет присматривать за скотом. Я хочу поставить разведение лошадей на коммерческую основу. Вот Молли, например, отличная кобылка. Уверен, и жеребята у нее родятся замечательные.
— Ты серьезно?
— Я же сказал, что не шучу.
Джимми, широко раскрыв глаза, посмотрел на младшего брата и выронил вилку — та звякнула о стол.
— Да что же с тобой случилось, пока нас не было в городе?
— Дорогой, думаю правильнее спросить: «Кто случился на пути нашего Джека, пока нас не было в городе?» — Деб хитро посмотрела на деверя. — И как ее зовут?
— Пейдж.
Улыбка моментально исчезла с губ Деб.
— Моя Пейдж?!
— Вообще-то она теперь моя Пейдж, — заявил Джек уверенным тоном человека, которого поглотила искренняя и глубокая любовь. — Или станет таковой.
— Подожди, так ты сказал ей о своих чувствах или нет? А она что? Согласилась? Отказала?
— Ну, я собирался сказать…
— Ты должен поговорить с ней, — перебила его Деб. — Прямо сейчас.
Но Джек понимал, что это будет не так легко, как думали остальные. Пейдж упряма. Просто произнести три заветных слова — это слишком мало. Нужно показать, доказать ей, что он не собирается относиться к ней как к своей собственности, или контролировать ее, или управлять ее жизнью. Для него самое главное — чтобы она самостоятельно принимала решения и была самой собой.
Чтобы была его милой, любимой Пейдж.
Любимой и единственной. Навсегда.
* * *
— Какое счастье вернуться домой.
Пейдж подняла глаза, когда Деб подошла к ней и протянула изящную кружку, купленную в свадебном путешествии, и сама сделала глоток дымящегося черного кофе из кружки с блестящей розовой надписью «Самая хитроумная невеста на Арубе», оставляя следы алой помады на краю.
— Я скучала.
— И нам тебя не хватало, — улыбнулась Долорес. — Уолли нас чуть не убил.
— Я тут ни при чем, — поспешил оправдаться Уолли, проходя мимо. Он все еще носил теплый свитер, а в руке держал скомканный носовой платок. — Это все проклятый кондиционер.
— А электрик сказал, что ты расколотил термостат, — заметила Деб.
— Я? Гнусная ложь! Ничего я не расколотил. Просто пытался спасти свою жизнь.
— В таком случае продолжи спасение собственной жизни на первом этаже. А попутно займись печатным станком. Он опять заработал.
— Да ты настоящая рабовладелица! Эксплуатируешь больного человека!
Деб усмехнулась и протянула ему микстуру от кашля.
— И горжусь этим. — Она поймала Уолли за руку, когда тот уже направился к лестнице. — Как только закончишь, сходи к врачу.
— Не нужен мне никакой врач, — гордо заявил Уолли в типично мужской манере. — Я скоро поправлюсь. Я…
— Марш к врачу. Это приказ. А потом сразу домой и в постель. Причем в одиночестве, — добавила Деб, взглянув на кучку шоколадных батончиков, примостившуюся на краю его стола, — последствие последней статьи Пейдж в колонку «Забавная хитрость недели» под интригующим названием «Проложи к нему дорожку из "Сникерсов"».
Конечно, не шедевр журналистики, но Пейдж ведь только делала первые шаги в качестве знатока «хитростей».
— Я не могу уехать домой и лечь в кровать. У меня еще статья не…
— Я сама закончу ее, а ты поедешь домой. Или я тебя привяжу к стулу толстыми веревками и заставлю съесть все эти «Сникерсы». — Деб взглянула на Пейдж. — Видишь, какая я заботливая? У рабовладельцев тоже есть сердце.
— Ладно, — пробурчал Уолли и ушел на первый этаж.
— К тому же, — обратилась Деб к Пейдж, которая с пониманием смотрела на подругу, — я не могу держать больного в офисе. Еще заразит всех вас. Так что мое решение основано лишь на рациональном подходе к делу.
