— Прости, — без особого раскаяния в голосе произнесла сестра.
— Что ты здесь делаешь? Который час?
— Шесть часов утра примерно.
— Почему ты не спишь? Что-то случилось на вечеринке?
— Нет, все в порядке. Я пришла около часа назад. Родители спят.
— Джина, иди спать. Дай мне поспать еще хотя бы часок. — Дейзи зевнула.
— Боже, сестричка… — Джина опустилась на колени рядом с кроватью и положила на нее голову рядом с коленями Дейзи.
— Что с тобой? Ты курила травку? Признавайся, Джина! — потребовала Дейзи, впервые увидев сестру в таком странном состоянии.
— Дейзи, Дейзи… — Слезы потекли из глаз Джины, однако она и не пыталась их вытереть.
Господи, что происходит? Может быть, позвать отца? Дейзи растерялась, не зная, как поступить. С одной стороны, ей не хотелось подставлять сестру. Если Джина действительно попробовала в компании наркотики, то ей попадет от родителей по первое число, однако, с другой стороны, нельзя оставлять это безнаказанным и делать вид, что ничего не произошло. Вдруг… нет, об этом даже не хотелось и думать. Джина слишком благоразумна, чтобы позволить кому-то запудрить себе мозги. А если она попала под дурное влияние? Мысли в голове Дейзи вертелись с такой скоростью, что она даже испугалась.
— Почему, почему ты сразу не поделилась со мной?
— О чем ты, Джина?
— Об Алексе.
— Он мертв. Разве ты забыла?
Джина помотала головой и несколько раз жалобно всхлипнула.
— Зачем ты снова заговорила о нем? Сейчас неподходящее время. Тебе нужно лечь поспать.
— Я… я пришла и не смогла уснуть. Включила компьютер. Ты не захотела рассказать, и тогда я решила узнать сама. В архиве Интернета я нашла старые газеты…
Дейзи замерла, предугадав, что скажет сестра в следующую минуту.
— Алекс Стэнтон — скандальный журналист… Ты была не первой женщиной, с которой у него была назначена свадьба.
— Джина, зачем ты…
— Не перебивай меня. Просто скажи, что это именно то, из-за чего ты решилась сорвать бракосочетание.
— Да, — коротко ответила Дейзи, решив, что глупо и бессмысленно отрицать очевидное.
Джина была слишком умна и проницательна.
— Он никогда даже не намекал тебе о предыдущих невестах?
Дейзи покачала головой.
— Он и тебя собирался оставить прямо у алтаря в присутствии нескольких сотен гостей и журналистов?
— Джина, прекрати! — взмолилась Дейзи. — Я не знаю.
— Как ты думаешь?
— Не знаю.
— Ты любила его?
Дейзи колебалась. По сравнению с тем чувством, которое она испытывала теперь к Филиппу, ее страсть к Алексу с большой натяжкой можно назвать лишь влюбленностью, умопомешательством…
— Мне казалось, что да.
— Сейчас ты считаешь иначе, верно? — допытывалась сестра.
— Джина, к чему теперь эти разговоры?
— Я пытаюсь понять, что тебя мучит, не дает покою. Поначалу я думала, что ты скорбишь, не представляя жизни без любимого мужчины. Однако после того, что ты узнала об Алексе, ты могла его только презирать. Я слишком хорошо тебя знаю. Ты не смогла бы любить столь низкого и подлого человека. Следовательно, появляется другой вопрос. Почему ты согласилась снова вернуться к нему? Алекс позвонил накануне вашего возвращения в Бостон и сказал, что вы помирились.
Боже, взмолилась Дейзи, дай мне сил! Я не выдержу. Как мне признаться во всем сестре?
— Я жду.
— Джина, это долгая история… — начала Дейзи в надежде, что сестра отступится и перестанет ее терзать и допрашивать.
— У меня полно времени. Нам никто не помешает. Все еще проспят как минимум час. Тебе хватит часа на «долгую историю нескольких дней»?
— Хорошо, — сдалась Дейзи, — слушай. Обещай, что не станешь меня презирать или ненавидеть.
— Конечно нет. Ты самая добрая, честная и замечательная на свете. Уверена, что ты не могла сделать ничего плохого, — быстро заверила ее Джина, приготовившись слушать.
— Бедная, бедная моя сестричка, — со слезами на глазах прошептала Джина после того, как Дейзи окончила свой рассказ.
— Такова судьба. Видимо, мы с Филиппом ошиблись, решив, что созданы друг для друга. На самом деле его ждет долгая счастливая жизнь… с другой женщиной.
— Дейзи, ты не должна опускать руки! Ты ведь знаешь, где находится его мастерская. Отправляйся в Париж, найди Филиппа, объясни ему все.
— Нет. — Дейзи покачала головой. — Он не простит меня. Никогда. Я причинила ему такую боль…
— Если он любит тебя, то обязательно поймет.
— Ах, Джина, ты слишком наивна. В жизни, к сожалению, не всегда все заканчивается хэппи-эндом, как в голливудских мелодрамах.
— Дейзи, ты… ты не можешь страдать всю жизнь! Это несправедливо. Алекс причинил тебе столько зла!
— Джина, не забывай, что говоришь о человеке, которого уже нет в живых, — строго сказала Дейзи.
— Однако ты… ты-то еще жива! И Филипп тоже. Неужели ты станешь отказывать себе в счастье?
Дейзи пожала плечами и с сомнением произнесла после недолгой паузы:
— Филипп, наверное, уже и думать обо мне забыл. Прошло столько времени…
— Вот и отличный повод напомнить о себе. Конечно, я понимаю, что ты боишься получить отказ и потерять последнюю надежду на счастье, но… Дейзи, нет ничего хуже, чем сидеть сложа руки и ждать манны небесной.
— Джина, я не могу. Что подумают мама с папой? А журналисты? А многочисленные друзья и знакомые, чьи соболезнования я перестала выслушивать всего неделю назад?!
Неожиданно Дейзи вспомнила об упреках Филиппа в том, что она слишком часто задумывается об общественном мнении, перекраивая свою жизнь в угоду толпе. Как она возмущалась, спорила с ним, утверждая, что он ошибается, что на самом деле ей плевать на мнение соседей!
— Вот видишь? Ты и сама осознала, что сказала глупость, — заметив стыдливый румянец Дейзи, констатировала Джина. — Какая тебе разница, что напишут о тебе журналисты? Им все равно никто уже не верит. После той чепухи, что порой доводится читать в газетах… А родители всегда будут на твоей стороне. Конечно, мама поворчит, полежит пару дней с мокрым полотенцем на лбу. — Джина едва заметно усмехнулась. — Самое главное, что ты будешь с любимым человеком.
— Ты действительно так думаешь? — робко спросила Дейзи.
Джина кивнула.
— Да. Поступай так, как велит тебе сердце.
— А вдруг… вдруг Филипп прогонит меня?
— Этого не случится. Ты ведь сказала, что он любит тебя.
