— Почему ты рассказываешь мне все это? — спросил Артур.
— Ты собираешься показать свой сюжет?
— Да, когда буду готов.
— В таком случае, мы тоже будем готовы.
— С каких пор появилось это «мы»?
— Не забывай, я работаю на Лукинза, — сказала Стейси. — Представляю его интересы, и это имеет для меня первостепенное значение. Потому что я профессионал. И если миссис Робинсон известит Лукинза о том, что видела нас с тобой держащимися за ручки, тот сочтет это предательством и уволит меня. В результате я лишусь возможности заработать неплохие деньги. — Она умолкла, пытаясь обуздать свой гнев. Однако это оказалось нелегкой задачей. — Тебя ведь не очень заботит моя жизнь, верно? По-твоему, гораздо важнее то, что было между нами в лимузине!
— Что? Выходит, я нарочно повел тебя в этом направлении, чтобы ты столкнулась с секретарем Лукинза? Понимаю, приятного в подобной встрече мало, но мы как-нибудь уладим последствия.
Стейси сердито засопела.
— Надо же, как тебе повезло! Одним махом ты получаешь все. Меня увольняют, и ты обретаешь полную свободу действий. Можешь показывать сколько угодно сюжетов про Лукинза, ведь теперь тебя некому будет остановить.
— Золотце, в твоих рассуждениях отсутствует логика, — возразил Артур. — Я вовсе не хочу, чтобы ты потеряла работу. И меня абсолютно не тревожит тот факт, что ты по-прежнему намерена противостоять мне. Это работа, что уж тут поделаешь. Надо же как-то зарабатывать деньги. И наши чувства здесь совершенно ни при чем.
Стейси слушала его вполуха. Здесь, в Плимуте, события развивались слишком быстро. Подумать только, она почти готова была бросить все, чего удалось достичь тяжким трудом, ради едва знакомого парня. Ради человека, которому даже не может доверять!
— Я… должна идти. Позже поговорим.
— Я провожу тебя, — сказал Артур.
Но Стейси покачала головой.
— Нет. Мне нужно как следует подумать. Надо найти способ уладить все это.
— Хорошо.
К величайшему облегчению Стейси, Артур ни на чем не стал настаивать. Она вновь двинулась вперед, не глядя, куда идет.
Это он виноват в том, что я потеряла контроль, вертелось в ее голове. Если бы он не был так красив, так притягателен… Во всем виноват он один!
Потом, чуть поостыв, Стейси прикусила губу и подумала, что все обстоит с точностью до наоборот. Вина лежит исключительно на ней одной. Она сама пригласила Артура в лимузин в тот сказочный, фантастический вечер. Даже сейчас, когда рушится вся ее жизнь, она мечтает о том, как бы оказаться в постели с Артуром Бакстером!
— Возьми себя в руки, — процедила Стейси сквозь зубы. — Артур по-прежнему твой враг. И ты не должна сдаться на его милость…
Нечего и говорить, что Стейси безумно нервничала, отправляясь утром на работу. Ей казалось, что гром грянет, как только она появится в офисе Сеймора Лукинза. Но как ни странно, ничего подобного не произошло.
Она просматривала за своим рабочим столом бумаги, когда в дверь постучали.
Ну вот, началось! — вспыхнуло в ее мозгу. Наверняка это миссис Робинсон явилась звать меня к шефу.
Но в кабинет вошла Айрин.
— Вам кое-что доставили, мисс Эпплтон, — сообщила она. — Принести?
— Конечно. Это заказанный мной обзор прессы? — спросила Стейси, собирая бумаги в стопку и откладывая на край стола.
Когда Айрин вернулась в кабинет, в ее руках оказался огромный букет роз — белых, красных и кремовых.
— Просто чудо, правда, мисс Эпплтон? — восхищенно произнесла она. — Здесь еще есть послание. Прочесть?
— Не нужно. Я знаю, от кого эти цветы.
Взяв букет, Стейси поставила его в вазу. Затем вскрыла конверт. Там оказалась короткая записка.
«Я соскучился, — писал Артур. — Может, поужинаем сегодня?»
Она зажмурилась и вздохнула. Трудно отрицать, что между ними существует сильное притяжение. Но ведь это еще не любовь!
— Только что позвонила миссис Робинсон, — вновь заглянула в кабинет Айрин. — Говорит, мистер Лукинз желает как можно скорее увидеть вас.
Желудок Стейси неприятно сжался.
— Хорошо, — сдавленно ответила она. — Скажите, сейчас буду.
Поглубже вздохнув для храбрости, Степей вышла в коридор. Но здесь ее ждал досадный сюрприз: на лифте висела табличка «Не работает».
Поднимаясь по ступенькам, она думала о том, не попросить ли расчета самой. Таким образом можно было бы упредить удар. Или по крайней мере избежать негативной отметки в послужном списке.
Когда Стейси вошла в приемную Лукинза, миссис Робинсон удостоила ее высокомерного взгляда и лишь затем кивнула.
— Вас ожидают. Идите.
Стейси постучала в дверь и сразу отворила ее, внутренне приготовившись к худшему. Увидев сидящего за столом и улыбающегося Лукинза, она сначала удивилась, а потом на ее лице тоже появилась робкая улыбка.
— Доброе утро!
— Присаживайтесь, — сказал Лукинз. — Мне хотелось поскорее увидеть вас и выразить признательность за ту огромную работу, которую вы проделали и продолжаете делать.
Стейси с трудом подавила возглас изумления. Справившись с собой, она негромко произнесла:
— Благодарю.
— Миссис Робинсон рассказала мне, что повстречала вас с Артуром на улице. Ее это сильно обеспокоило, но я всегда придерживался принципа: пусть друзья будут близко, а враги еще ближе. Поэтому я рад, что вы делаете все возможное для наиболее эффективного присмотра за Бакстером.
— Да… конечно, — растерянно произнесла Стейси.
Лукинз прокашлялся.
— Меня даже не особенно интересуют детали. Достаточно одного факта, что ради пользы дела вы готовы… э-э… выйти за рамки своих непосредственных обязанностей. Продолжайте в том же духе. Отвлекайте внимание Бакстера. Ваш план великолепен. — Он любовно провел ладонями по поверхности дорогого письменного стола. — Делайте, что сочтете необходимым.
— Хорошо, — сказала Стейси.
Покидая кабинет Лукинза, она ощущала дрожь в коленках. Даже не повернув головы в сторону миссис Робинсон, Стейси вышла в коридор и направилась к лестнице.
Просто замечательно, сердито подумала она. Лукинз не уволил меня и не счел предателем. Нет, он решил, что я шлюха!
Стейси со стоном присела на верхнюю ступеньку. Итак, она только что получила официальное разрешение провести с Артуром еще ночку-другую. Так почему у нее вдруг пропало желание воспользоваться этим шансом?..
На следующий день Артур, по своему обыкновению, зашел в кафе перекусить и выпить чашку кофе перед вечерним выходом в эфир. Ему хотелось сделать это в тишине и покое, но, как всегда, его узнали.
