Когда твоя суженая заглядывает к тебе и обнаруживает, что другая разве что не уложила тебя на стойку, — быть беде.
Ясно, зачем разведенная Хедер явилась отыскивать его. Вот оно у нее на руке: платиновое обручальное кольцо, обошедшееся Алекси в небольшое состояние.
— Я свободна теперь. Все это было ошибкой, о которой я очень сожалею. Мы можем снова начать с того, на чем остановились…
Джессика со стуком поставила корзину с вином и едой на стол и скинула пальто. Облегающий серый свитер с длинными рукавами, узкие черные джинсы, красные туфли на высоких каблуках. Подхватив корзину, она медленно пошла к нему.
Она что-то затеяла. Что-то сугубо женское. Как бы чего не вышло…
Хедер была в бежевом платье из кружев, открывающем грудь и больше похожем на нижнюю рубашку. От Алекси ее отделяла только полированная стойка бара, и она не повернулась к подходящей Джессике. Алекси зашел подальше от греха за стойку.
Цоканье каблуков Джессики звучало зловеще.
Алекси тихонько вздохнул. Поверит она, что с Хедер он вовсе не любезничал? Заверять ее в этом он не станет. Надо же иметь гордость.
— Алекси… Хедер… — сказала Джессика.
— Хедер уже собралась уходить, — поторопился он сказать в свою защиту.
Джессика улыбнулась.
— Твой кузен, Микаил, сказал Хедер, что ты можешь быть дома. Она пришла к тебе туда. Так жаль, что тебя не оказалось и ей пришлось потратить время.
Алекси мысленно застонал. Джессика явно только еще разогревается. Попадет и Микаилу, что послал Хедер в дом. Джессика могла и вообще не узнать, что его бывшая невеста появлялась — и ушла из его жизни навсегда.
Хедер посверкала перед глазами Джессики бриллиантами кольца.
— Как оно — проходить вторым сортом?
— У Алекси, ты имеешь в виду?
— Везде.
Алекси тихо ахнул. Что взбредет в голову Джессике в таком раздраженном состоянии? Во всяком случае, надо предотвратить стычку. Хедер умеет изгадить человеку жизнь. И гадости подстроит, и наврет.
Покосившись на Алекси, Джессика любезно распорядилась:
— Не вмешивайся. Если будет нужна помощь, я скажу.
Вот она, крутая бизнес-баба во всей красе. Алекси невольно восхитился ею. Он жестом благословил ее, и она кивнула.
— Надавать бы тебе как следует, Хедер, — с преувеличенным дружелюбием продолжила Джессика. — Ты очень плохо поступила по отношению к Алекси.
Хедер улыбнулась хищной улыбкой.
— Ты не сможешь удовлетворить Алекси, маленькая домашняя курочка.
— Хедер, потише, — предупредил Алекси. Он уже знал, какая буря собирается за сощуренными зелеными глазами.
— Не вмешивайся.
Широко расставив руки на гладкой поверхности стойки, Джессика на мгновение посмотрела в глаза Алекси, потом уставилась на Хедер.
— Я понимаю это так. Ты уже малость истрепалась, появились мелкие морщинки, с которыми манекенщица уже не нужна. И для жены, взятой для престижа, — тоже. Настает пора поменять ее на новую модель. Ты, наверно, получила уйму денег при разводе. Но теперь ты вышла в жестокий, не признающий послаблений мир и хочешь, чтобы кто-то о тебе заботился. Алекси хорошо умеет это делать. Заботится о женщине так, что она чувствует себя в безопасности?
— Мне плохо без него, — созналась Хедер. В дрожащем голосе чувствовалась искренность. Эта женщина отчаянно хочет, чтобы ей помогли, и признает поражение. — Я не привыкла управлять имуществом и большую часть того, что получила при разводе, потеряла. Есть, правда, месячные выплаты… но Алекси всегда знал, что делать. Сейчас мне нужна его помощь.
Это неожиданное признание поразило Алекси, но Джессика не теряла времени.
— У тебя еще много ресурсов, которые ты не использовала. И ты вполне можешь жить самостоятельно. Послушай, я ремонтировала дом вместе с Алекси и знаю, что он может ошибаться. Иногда даже совсем ничего не понимает. Ты знаешь, как вести себя перед камерой. Можешь учить этому других манекенщиц или телевизионных комментаторов. А как одеться, как накраситься — это же целое искусство! Ты можешь основать собственную компанию.
Хедер даже не разозлилась.
— Ты права. Иногда Алекси совсем ничего не понимает. Как и другие мужики, на которых мне приходилось полагаться. Я, конечно, хорошенькая и все такое, но никто не видит, насколько я умна. А красота не вечна, это все знают. Я сделаю ставку на свои мозги и на свой имидж. Я знаю фотографа, который все время ворчал, что его модели не раскрываются перед камерой, не умеют. И я такая была.
— Вот видишь! Глупый человек об этом не подумал бы. — Джессика взглянула на Алекси, предупреждая: «не вмешивайся».
Глаза Хедер засияли снова. Но уже не гневом, а надеждой.
— Думаю, что у меня получится устроить какие-нибудь курсы или индивидуальное обучение. Алекси, тебе следовало сказать мне об этом раньше.
— Он слишком занят другими планами. Как построить для тебя дом, и как вы поженитесь, и будете жить, и заведете детишек… — Джессика пожала плечами, и Алекси успел уловить торжество в ее взгляде перед тем, как она прибавила: — Знаешь ведь, какие мужчины эгоисты.
— Ага. Правильно. Мужчины всегда думают только о себе. — Хедер уже натягивала пальто. — Ухожу. Кольцо я продам, Алекси.
Пораженный этим почти сестринским взаимопониманием двух женщин, Алекси махнул рукой: действуй. Хедер поспешила вон из таверны, увлекаемая своей новой мечтой. Алекси перевел взгляд на Джессику: та опиралась на стойку локтями.
— Люблю, когда ты ехидно ухмыляешься.
— А ты попался. Надо было видеть твою физиономию, когда я вошла. Виновен и пойман с поличным.
— Я как раз старался избавиться от нее. А на нее ничего не действовало. Хедер может причинить много неприятностей, когда выходит из себя. Если захочет мстить, ее не урезонишь. А здесь есть кое-кто, кто не должен пострадать. Выставить мужчину-безобразника — это одно, а женщина начнет орать. Так ты защитила меня? Спасла мою честь?
— Да вроде так. — Джессика оттолкнулась от бара и, медленно, плавно покачивая бедрами, направилась к лестнице, ведущей на второй этаж.
— Может, скажешь, что не приревновала? — испытывая ее, спросил Алекси.
Джессика остановилась и чувственным тоном приказала:
— Ты задолжал мне, Алекси. Плати.
И он пошел вслед за покачивающимися бедрами.
— Вот ты и заорала, — объявил Алекси. Они стояли в кухне. — Все, что я сказал, — это подержать головку вентилятора неподвижно, пока я устанавливаю фиксаторы на чердаке.
— А я сказала, что это и делаю. Я должна была орать. Ты сам орал на меня сверху, как же бы ты услышал, если бы я не орала в ответ, перекрикивая тебя? — Джессика с усилием заставила свой голос понизиться до тихих тонов. — Такого зануды, как ты, не найдешь во всем мире.
