И когда через полчаса приехал врач, Пандора с облегчением вздохнула. Она все еще не переоделась, и на полотняном ее платье виднелись пятна крови: до появления доктора она не могла думать ни о чем, кроме случившегося, и теперь с мучительным нетерпением ожидала, что скажет доктор Грэм. Время тянулось бесконечно: ей казалось, что она ждет уже сто лет, а прошло всего полчаса.
Ожидая врача, Пандора подумала о том, как много в ее жизни теперь значит граф! Такого она прежде и вообразить не могла. И еще она поняла, что ее любовь к нему была неизбежна и предопределена свыше: он ведь так не похож на всех остальных, он такой особенный! Но при этом граф ее родственник! Он неотъемлем часть того, что имеет для нее столь важное значение. Не удивительно, что она в него влюбилась, и влюбилась самозабвенно, словно школьница!
«Нет, я дурочка, – твердила она мысленно. – У него ведь есть Китти и все другие очаровательные женщины, с которыми он так весело проводит время в сплошных удовольствиях и так всем этим наслаждается! Невозможно, чтобы ему нравился кто-нибудь вроде меня!»
Стоя в коридоре, Пандора думала еще и о том, что Китти сейчас спит по соседству с его спальней, и чувствовала ревность и горечь: ну как можно быть настолько глупой, чтобы влюбиться без памяти в графа, ведь завтра она должна возвратиться в Линдчестер и уже, может быть, никогда не встретится с ним, потому что он, очень может быть, больше не захочет с ней общаться!
Эта мысль была настолько мучительной, что Пандора с трудом взяла себя в руки: ее чувства не имеют в данном случае никакого значения, лишь бы граф выздоровел, лишь бы последствия раны, предательски нанесенной сэром Гилбертом, не оказались необратимыми!
Но вот доктор Грэм вышел из спальни графа, и Пандора бросилась к нему:
– Что вы скажете? О ране? Она очень опасна? Он выздоровеет? – срывающимся голосом спросила она, и доктор Грэм обнял ее за плечи:
– Ну-ну, Пандора! Как же ты волнуешься! Совсем на тебя это не похоже! Ты же такая у нас храбрая и разумная!
– Да, но эта рана?
– Рана неприятная, но думаю, что при тщательном, заботливом уходе осложнений быть не должно и вскоре Его Лордство снова встанет на ноги.
– Вы и вправду так думаете? – задыхаясь от волнения, пролепетала Пандора.
– А ведь раньше ты всегда мне верила на слово!
– И я по-прежнему верю вам! Я так рада, что именно вы его лечите!
– Его Лордство, повторяю, нуждается в тщательном уходе в течение двух суток. У него может подняться температура и, скорее всего, будет бред, а в этом случае надо следить, чтобы ничего неожиданного не произошло. Я снова приеду примерно через час его проведать!
– Я сама буду за ним ухаживать, – заверила Пандора.
– Я так и подумал, – улыбнулся доктор Грэм, – и ведь у вас это семейная традиция, вы очень хорошо умеете ухаживать за ранеными! Убедился в этом, когда отец твой пострадал на охоте, а еще помню, как вы с твоей матушкой всегда помогали деревенским жителям! Больше, чем кто-либо еще!
– Вы объясните, что мне надо делать?
– Обо всем этом я уже сообщил миссис Мэдоуфилд: вы должны поочередно дежурить у постели графа, ну и лакей его может оказаться полезен как неплохой помощник.
– Как вы полагаете, рана в голову может как-то повлиять на его умственные способности?
– Нет, думаю, такой опасности не существует, так что не стоит беспокоиться на этот счет.
И, помолчав, доктор заметил:
– А тот, кто в него стрелял, либо неопытный стрелок, либо очень хотел его убить!
– И я так же думаю!
– И зачем только молодые люди рискуют жизнью! – удивился доктор Грэм. – Да, дуэль – честный путь разрешения некоторых конфликтов, но я, как представитель моей профессии, часто сожалею, что прогресс заставил человечество, так сказать, прогрессировать от луков и стрел к огнестрельному оружию!
И Пандора, знакомая со своеобразным юмором доктора, попыталась улыбнуться, а доктор потрепал ее по плечу.
– А теперь ступай переоденься и отдохни: ты спокойно можешь на пару часов доверить здоровье графа миссис Мэдоуфилд, – с этими словами он взглянул на старинные часы в холле. – Я снова приеду в полдень или около того, и, думаю, что до тех пор положение его не изменится: граф будет выглядеть не лучше, чем сейчас, но не огорчайся по этому поводу!
– Постараюсь!
Доктор улыбнулся:
– Вот сейчас ты отвечаешь так, как ответила бы твоя матушка! – Он начал спускаться к выходу, а Пандора поспешила к раненому. Миссис Мэдоуфилд тихо и старательно прибирала в спальне.
Врач заново перевязал голову графа, и сейчас раненый лежал на спине, по-прежнему закрыв глаза. Внешне он не изменился, разве что стал бледнее. Пандора безмолвно взмолилась: «О, пусть доктор окажется прав в своем прогнозе».
«Я люблю тебя, – прошептала она, глядя на графа, – я тебя люблю, и, пожалуйста, выздоравливай поскорее: ты это должен сделать, потому что тебе предстоит столько всего исправить и наладить!»
Глава 6
Пандора переоделась, но отдыхать вопреки совету доктора не стала, а спустилась вниз, в столовую, где, как она знала, должны были завтракать джентльмены. Когда она вошла, все встали, а Бэрроуз, поспешив к ней, предложил несколько блюд на завтрак. Хотя она была не голодна, Пандора немного поела, ожидая, когда слуги покинут столовую.
– Что сказал врач? – сразу же спросил Фредди, словно уже не мог пребывать в неведении.
– Он сказал, – тщательно выбирая слова, отвечала Пандора, – что за Норвином должен быть установлен тщательный уход. и ему нужен абсолютный покой в течение нескольких ближайших дней.
Говоря это, она посмотрела прямо в глаза Фредди, и, поняв ею недосказанное, он пообещал:
– Мы уедем сразу же после завтрака.
– То есть ты хочешь сказать, что мы уедем сразу, как только вытащим женщин из постели и упакуем вещи, – уточнил Ричард.
Фредди опять взглянул на Пандору:
– А кто заберет с собой Китти?
– А разве она тоже собирается уезжать? – удивился Ричард.
– Ей, так или иначе, надо возвращаться в Лондон, на репетиции, – уточнил Фредди, – ведь не захочет же она потерять роль в «Опере нищих»![4]
– Тогда постарайся ее убедить, чтобы она так и поступила, – сухо ответил Ричард.
