Книга Сезон костей - Саманта Шеннон

Всю дорогу до резиденции сирены не умолкали. Мне пришлось постучать раз двадцать, прежде чем XIX-49-33 соизволила открыть дверь. Признав, ночная портье втащила меня внутрь, попутно обозвала безмозглой идиоткой, не способной следовать элементарным правилам. Высказавшись, она дрожащими руками задвинула щеколду.

Ближе к галерее надрывный вой наконец стих. Город устоял под натиском эмитов. Я пригладила волосы и попыталась успокоиться. Впереди маячила каменная лестница, ведущая в покои. Нужно собраться с духом и преодолеть короткий путь до башни… до его башни. Меня бросило в дрожь при мысли, что я снова окажусь в одной комнате с ним, буду дышать одним воздухом.

Из замка торчал ключ. Осторожно повернув его, я тихо шагнула на каменные плиты пола.

Видимо, недостаточно тихо. Стоило мне переступить порог, как страж вскочил и гневно набросился на меня:

– Где ты шлялась? – Его глаза метали молнии.

Я мысленно выставила блок.

– Гуляла.

– Тебе же велено вернуться при первых звуках сирены!

– Речь шла о резиденции, а не об отдельной комнате. В следующий раз выражайся яснее.

Страж уловил презрение в моем голосе и сурово нахмурился.

– Побольше уважения! – рявкнул он.

– Уважение надо заслужить, – парировала я.

Мы с ненавистью уставились друг на дружку – кто кого переглядит. Видя, что силы равны, куратор яростно хлопнул дверью. Я не шелохнулась.

– Запомни, когда услышишь сирену, бросай все и беги сюда. Поняла?

Не дождавшись ответа, он склонился ко мне. Наши взгляды встретились.

– Повторить?

– Не утруждайся! – выпалила я и замерла, готовая принять удар.

Никто не смеет говорить с рефаитами в подобном тоне.

Однако страж спокойно выпрямился:

– Завтра начинаем тренировки.

– Зачем?

– Затем, чтобы ты смогла получить алую тунику.

– Мне она не нужна.

– Тогда тебе прямая дорога в арлекины. Будешь до самой смерти развлекать солдат, сносить бесконечные оскорбления. Хочешь стать шутом?

– Нет.

– Тогда делай, что говорят.

По спине побежали мурашки. Кроме ненависти, рефаит внушал панический страх. Сразу вспомнился безжалостный взгляд, с каким из меня высасывали ауру в мрачной часовне. Аура необходима ясновидцам, как вода, как воздух. Без нее можно запросто умереть или свихнуться, скитаясь по лабиринту и не находя пути в эфир.

Страж отдернул портьеры, за которыми виднелась приоткрытая дверца.

– Верхний этаж в твоем распоряжении. Пока разрешаю, живи там. – Помолчав, рефаит добавил: – Учти, нам запрещено вступать в физический контакт. Исключение – тренировки. В любое другое время нельзя дотрагиваться друг до друга, даже в перчатках.

– Иными словами, если замечу тебя раненным, должна оставить умирать?

– Да.

Лицемер!

От злости с языка невольно сорвалось:

– Будет исполнено. С превеликим удовольствием.

Рефаит никак не отреагировал на хамство. Меня даже покоробило его откровенное равнодушие. Но ведь и у него должно быть слабое место! Страж достал из ящика пилюли:

– Возьми.

Решив, что возражать бесполезно, я покорно проглотила таблетки.

– Вот, запей. – Мне вручили стакан с водой. – А теперь отправляйся к себе и как следует отдохни перед завтрашним днем.

Моя правая рука непроизвольно сжалась в кулак. Достал уже со своими приказами! Надо, надо было бросить его подыхать. Так нет же – ринулась бинтовать мерзавцу раны. Хороша преступница, если врачует противника! Джекс бы со смеху умер. Буквально слышу, как он говорит: «У нашей Пчелки жалко не выросло». Может, и не выросло. Пока.

Стараясь не касаться стража, я прошмыгнула в дверь, которую рефаит сразу захлопнул.

Винтовая лестница вела на верхний этаж, в мои «апартаменты», по виду смахивающие на КПЗ. Те же голые стены, влажность, решетки на окнах. Керосинка на подоконнике давала минимум света и еще меньше – тепла. Из обстановки – похожая на больничную койка, с высокими спинками и тонким матрасом. Белье простое, не чета бархатному покрывалу и шелковым простыням на роскошном ложе стража. От комнаты так и веяло презрением к человеческой расе, но все лучше, чем делить кров с проклятым рефаитом.

Я тщательно обследовала помещение, обшарила каждый угол – в точности как и покои куратора. Разумеется, не нашла ни единой лазейки, зато обнаружила вполне приличный санузел с ванной, раковиной и даже парочкой предметов гигиены.

Сразу вспомнился Джулиан, томящийся в темном погребе, Лисс, умирающая от холода в жалком бараке. У бедняжки не было даже кровати. Да, жизнь в резиденции не сахар, но в Трущобах и того хуже. Здесь хотя бы чисто, относительно тепло, а главное, не так опасно. От эмитов меня защищали надежные каменные стены, арлекины же довольствовались жалкими тряпками.

Ночную сорочку мне снова не выдали. Зеркала тут не было, но я и без него видела, что похудела. Стресс, «флюид» и скудная пища сделали свое дело. Погасив лампу, я юркнула в постель.

Я пробегала без устали весь день, и теперь меня резко потянуло в сон. А следом потянуло на размышления. Размышления о прошлом, о тех странных событиях, которые в итоге привели меня сюда. Вспомнилась первая встреча с Ником – человеком, который свел меня с Джексоном. С человеком, который спас мне жизнь.

Мне стукнуло девять. Почти сразу по приезде в Англию мы с отцом отправились на юг, в «командировку». Покинуть цитадель оказалось не так-то просто. Наши имена занесли в лист ожидания, и лишь спустя несколько месяцев отцу разрешили повидаться со старой приятельницей по имени Жизель. Жила она на вершине пологого холма, в ярко-розовом домике с покатой крышей. Окружающий пейзаж во многом походил на Ирландию – те же девственные красоты, та же буйная, первозданная природа. Словом, все то, что безжалостно уничтожал Сайен. На закате, удостоверившись, что отец не видит, я забиралась на крышу и подолгу сидела у высокой печной трубы, любуясь холмами, кронами деревьев на фоне багряного небосвода, и думала. Думала о кузене Финне и других призраках Ирландии, а еще отчаянно скучала по бабушке с дедушкой, по неясной причине не пожелавших последовать за нами.