Ознакомительная версия. Доступно 16 страниц из 80
Адвокатам так и не удалось ее сбить.
— Зачем вы на этом зацикливаетесь? — вкрадчиво спросил один из них. — Неужели вам не хочется просто забыть?
— Вы меня допрашиваете, — пожала плечами Юламей. — Я отвечаю.
— Мы можем это прекратить немедленно, если вы откажетесь от обвинения.
— Ни за что, — отрезала Юламей.
Следователь Воеводин выступал, увы, только свидетелем обвинения. А прокурор попался туповатый и какой-то вялый. Если бы не Ямпольский, еще неизвестно, чем бы все закончилось. Ямпольский мгновенно расколол мальчишек, до того державшихся дружно. Как только Ермошин и его адвокаты уразумели, что ему светит меньший срок, они сразу стали сотрудничать с судом и топить остальных.
Ямпольский был беспощаден.
— Не стройте себе иллюзий, — сказал он Ермошину. — Тот факт, что в теле потерпевшей не оказалось вашей спермы, не освобождает вас от обвинения в групповом изнасиловании. Вы были там, вы держали ее, зажимали ей рот рукой, о чем свидетельствует след ее зубов. Прошу суд приобщить к делу слепок с зубов потерпевшей, точно соответствующий рисунку укуса.
Слепок был приобщен, а Ямпольский продолжил:
— Вы были там до конца, вы даже штаны снимали наравне со всеми, а то, что у вас не получилось, это ваши личные трудности. Но в этой группе вы — «ведомый». Попробуйте доказать суду, что вас вовлекли. Деятельное раскаяние засчитывается.
После этого Дима Ермошин все рассказал. Оказывается, у них было состязание: кто больше девочек «переимеет», как он выразился. Все соглашались добровольно, кроме Юламей, причем не только в их классе. Адвокаты немедленно заголосили, что это вторжение в частную жизнь. Если «сексуальные контакты» между подростками были добровольными, это не подлежит рассмотрению в суде.
— Меня интересует «возраст согласия», — возразил Ямпольский. — Имена всех девочек мне не нужны. Но если речь идет о состязании, не было ли среди них тринадцатилетних?
Ермошин понял, что наговорил лишнего. Его адвокат сказал, что он может не отвечать, и напомнил суду, что жалоб не поступало.
— От Юламей Королевой поступила жалоба, — сказал Ямпольский. — Для следствия это повод заинтересоваться «состязанием». Хотя бы его моральной подоплекой.
Но суд решил не затягивать следствие, хотя и вынес частное определение в адрес школьного руководства. Тогда адвокаты других обвиняемых выкатили вперед орудие следующего калибра: она сама их спровоцировала. Стали вызывать учителей. Все они показали, что Юля вела себя вызывающе.
Ямпольский напомнил суду, что на момент изнасилования Юламей Королева была девственницей, и заставил секретаря суда процитировать соответствующий раздел медицинского заключения, уже приобщенного к делу. Потом он принялся за свидетелей.
— У Юламей была в школе своя компания? — спросил он женщину-завуча.
Той хватило ума ответить «нет». Скажи она «да», ее тут же попросили бы перечислить членов компании.
— У нее были друзья?
— Не знаю.
— Вы завуч и, если я правильно понял, ее классный руководитель.
— Мне пришлось взять на себя классное руководство. У нас очень низкие ставки.
— Значит, вы должны знать, были ли у нее друзья, — возразил Ямпольский. — Ну хорошо, оставим это пока. Как она училась?
— Удовлетворительно.
— А поточнее?
— Не знаю, что вы имеете в виду.
— Нет? Не знаете? — переспросил Ямпольский с язвительной улыбкой. — Хорошо, я уточню. В этом году она проучилась всего ничего, возьмем годовые оценки за прошлый год. Что у нее было по литературе?
— «Пять».
— По английскому? Это ведь ваш основной предмет.
— «Пять», — неохотно ответила женщина-завуч.
— По математике?
— Нет такого предмета «математика». Есть алгебра и геометрия.
— Виноват, — обезоруживающе улыбнулся Мирон Яковлевич. — По алгебре и геометрии.
— «Пять».
— По обоим предметам? Ну тогда их спокойно можно было назвать математикой. По физике?
— «Четыре».
— По химии?
— «Три»! — злорадно выкрикнула женщина-завуч.
— Позвольте мне угадать… Химию преподаете вы.
— Вы обвиняете меня в том, что я занижала ей оценки?
— Уверен в этом. Но сейчас мы судим не вас. Тройку по химии в восьмом классе можно пережить, это не конец света. Но раз у Юламей Королевой такие блестящие успехи по другим предметам, скажите, не обращались ли к ней за помощью другие дети? Подсказать? Дать списать? Что-то в этом роде.
— Нет.
— Нет, — задумчиво повторил за ней Ямпольский. — Хорошо, я, пожалуй, обращусь за ответом к ним самим.
В суд стали вызывать одноклассников Юламей. Они врали, путались в показаниях, уверяли, что она вела себя вызывающе, но, когда их просили уточнить, что они под этим понимают, говорили, что она держалась особняком и ни с кем не дружила. Ямпольский ждал. Наконец вызвали девочку, которую Юля подозревала: Светлану Горшеневу. Горшенева повторила то же самое, что уже говорили до нее другие дети, но была более откровенна. Заявила, что Юламей «сама нарывалась» и что «нечего было ломаться».
Ямпольский поднялся.
— У меня есть несколько вопросов к этой свидетельнице, но прежде я хочу внести ходатайство о приобщении к делу еще одной материальной улики. Как мы помним, потерпевшая показала, что осталась в раздевалке одна, потому что не могла найти свою туфлю. Туфля обнаружилась за батареей парового отопления. Но она ведь не сама туда попала. Следствие нашло эту туфлю, с нее были сняты отпечатки пальцев. Не все они принадлежат потерпевшей.
У Светы Горшеневой забегали глаза, она стала озираться, стоя за свидетельской трибуной.
— Это вы спрятали туфлю? — напрямую спросил у нее Ямпольский.
— Мне нужно в туалет, — объявила она.
— Пожалуйста, судебный пристав вас проводит, — разрешила судья. — Перерыв десять минут.
Через минуту — судьи даже не успели уйти в совещательную комнату — пристав вернулся, таща за собой свидетельницу, которую ухватил пальцами повыше локтя, как воровку на сельской ярмарке. Он объявил, что она пыталась сбежать.
Свидетельницу водворили обратно на свидетельское место.
— Итак, это вы спрятали туфлю? — повторил Ямпольский.
— С какой стати?
— Это вам виднее. Отвечайте «да» или «нет».
— Нет.
— Я хотел бы, чтобы у свидетельницы взяли отпечатки пальцев.
— У свидетельницы нет адвоката, — возразила судья. — Следствие ее раньше не вызывало. У вас есть основания?
— Ваша честь, — поклонился Ямпольский, — у меня есть веские основания полагать, что на туфле обнаружатся отпечатки именно Светланы Горшеневой. Да, это делает ее соучастницей. Если ей нужен адвокат, я готов подождать.
Ознакомительная версия. Доступно 16 страниц из 80
