Ознакомительная версия. Доступно 17 страниц из 83
Вспомнились окопы Первой мировой, грязь, вши, тошнотворная вонь от гниющих ран. Вспомнилось, как умерли от гангрены два его лучших дружка, с которыми служил в императорской гвардии в Вене, — ребята в муках корчились. Вспомнил, как чуть не утонул, переправляясь через реку в Арденнах. Только Агнешкина молитва тогда и спасла, наверное. И что же теперь? Всё сызнова? Тогда молодой был, силы были. Да и то невмоготу. А как же сейчас? Как же сейчас все это вынести? Пришли немцы, а значит — придут за ними и большевики. Другому не бывать. Война снова постучится в дом.
Докурив цигарку, Золтан надел лыжи, поплотнее нахлобучил шапку. Машины всё шли и шли, и не было видно этой веренице конца. Сплюнув в снег, старик вдруг заторопился домой. Агнешки, как он и думал, на крыльце уже не было. Когда он вошел в сени, она хлопотала на кухне. Вытащив из печки теплый чугунок с кашей, раскладывала мальчикам по тарелкам деревянной ложкой. Дочь Мария сидела рядом, нарезала хлеб. Увидев вернувшегося главу семейства, все напряженно смотрели, ждали, что скажет, а он молча смотрел на них, не зная, что и сказать им.
— Немцы пришли? — спросила Агнешка, догадавшись. — Оккупация?
— Да, оккупация, — ответил он, отведя взгляд, чтоб она не видела слёз, предательски наполнивших глаза. — Придется пережить и это, мать, ничего не поделаешь. Пойду на двор, принесу ещё дров, — он снова решительно направился к двери. — Что-то холодно за ночь стало.
* * *
В обитой зелёным шелком малой столовой дворца Гёдёллё был сервирован ужин. Белоснежная скатерть соперничала с белизной фарфоровых тарелок, а на которых был уже разложен перкельт — обильно сдобренные паприкой кусочки куриного мяса в оливковом масле, источавшие чудесный аромат. В фиолетовых бокалах, украшенных изображением золотой венгерской короны, темнело выдержанное в подвалах замка красное вино. В камине потрескивали дрова, весело играли оранжевые языки пламени.
За столом сидели графиня Дьюлаи и её гость, граф Эстерхази. Они только начали ужинать, но аппетит уже пропал, потому что события, случившиеся в Венгрии за последние дни, повергли в тревогу всю семью адмирала Хорти и его ближайшее окружение.
Граф Эстерхази встал из-за стола, беспокойно прошёлся туда-сюда по коврам и, наконец, остановился, глядя на большой портрет императрицы Зизи, висевший над камином. Таких портретов во дворце Гёдёллё, любимом пристанище императрицы, набралось бы, наверное, с сотню — в каждой комнате, в каждом зале.
На этом портрете императрица была изображена в строгом черном платье, ведь после смерти единственного сына Рудольфа она бессменно носила траур. Её чудные длинные волосы были собраны в высокую прическу. Лицо выглядело бледным, и весь её печальный вид резко контрастировал с солнечным пейзажем греческого острова Корфу, изображённого на заднем плане. Зизи стояла на живописной набережной, недалеко от дома с садом, приобретённого там. Внизу искрилось великолепное синее море, а Зизи прятала лицо под зонтом, будто хотела скрыться от всех радостей этого мира.
Своеобразным отражением портрета императрицы была графиня Дьюлаи, бессменно носившая траур после гибели супруга. Видя, что Эстерхази не намерен продолжать ужин, хозяйка замка тоже не стала себя заставлять и переместилась в глубокое кресло, обитое темно-зелёным бархатом, где её ждали пяльцы — Илона вышивала национальный узор на шёлковом чепчике сына.
— Итак, свершилось. Одиннадцать дивизий вермахта и войска СС пересекли сегодня границы Венгрии, — сообщил Эстерхази негромко, словно разговаривал сам с собой. — Как ни усердствовал наш Генеральный штаб, никакой отсрочки не получилось. Зато в судьбе его высокопревосходительства кое-что прояснилось.
Эстерхази взглянул на Илону, которая при слове «прояснилось» тут же подняла голову от вышивания.
— Его высокопревосходительство отказался подписывать совместное заявление с фюрером, их последняя беседа прошла очень холодно, — Эстерхази обошел кресло Илоны и сел в другое, стоявшее напротив.
Графиня не могла не заметить, как крепко её собеседник сжал поручни руками, что выдавало его крайнее волнение.
— Правительство Каллаи уйдёт в отставку, — продолжал Эстерхази, — Гитлер настаивает на этом. По возвращении в Будапешт его высокопревосходительство, скорее всего, назначит вместо себя посланника Стояи, у которого сложились неплохие отношения с Риббентропом. Его высокопревосходительство уже распорядился назначить заседание Коронного совета, который рассмотрит все сложившиеся обстоятельства и примет соответствующие решения. По словам генерала Сомбатхейи, Гитлер выглядел на последней встрече не очень убедительно. Фюрер говорил о том, что он истинный друг Венгрии и желает ей добра, но на самом деле Венгрия в его голове является лишь частью большого плана, в котором венгерские интересы не принимаются в расчёт. Теперь, когда немецкие войска уже перешли границу, Гитлер немедленно предложит Антонеску направить румынские корпуса за Днестр и ввести их в бой с Советами, поскольку теперь у Антонеску не может быть отговорок, что венгры якобы намереваются ударить румынам в спину.
Помолчав, граф добавил:
— Произошло и ещё кое-что. Сразу после окончания переговоров его превосходительство уже был готов к отъезду. Фюрер вышел его проводить, с большой свитой, однако, когда проводы закончились, в вагон явился немецкий посол фон Ягов и попросил разрешения представить своего преемника — это тот самый офицер СС Вейзенмайер, который давно обосновался здесь и вел наблюдение. Представьте, что он теперь именуется не послом, а имперским уполномоченным, то есть полновластным хозяином Венгрии! Наша страна, увы, утратила независимость!
— Это очень печально, граф. Все наши надежды оказались напрасными, — тихо ответила Илона и поморщилась, потому что случайно уколола иглой палец. — Значит, наши друзья в Германии не смогли ничего сделать для нас?
Графиня взглянула на Эстерхази, и во взгляде её больших темных глаз тот прочел разочарование.
— Это политика, борьба группировок, — ответил граф по возможности мягко. — Коалиция, убедившая фюрера в необходимости оккупации Венгрии, оказалась сильнее. Да им и нетрудно было одержать верх, потому что Гитлер сам желал как можно скорее подчинить Венгрию полностью себе. Все, что связано с бывшей империей Габсбургов, — для него, австрийца, особенное. Он всё здесь считает своим, и эти взгляды полностью поддерживает группировка таких же бывших австрийцев во главе с заместителем Гиммлера Кальтенбруннером. Они и способствовали в данном случае тому, что усилия вермахта — Кейтеля в первую очередь — по втягиванию Венгрии в войну имели успех. Фюрера убедили в правоте его штабистов.
— Бывшие австрийцы… Но почему они не желают независимости для Австрии? — удивилась Илона. — А за что они так ненавидят Венгрию? За то, что Венгрия теперь отдельное государство, а не часть Австро-Венгерской империи?
— Вы неправильно воспринимаете их, графиня, — ответил Эстерхази всё также мягко. — Это не патриоты. Это ренегаты и, если хотите, предатели. Они предали и свою Австрию, и всю Европу. Они сбежали из Австро-Венгрии, потому что здесь не очень прижились их идейки. Империя Габсбургов имеет тысячелетнюю историю. В отличие от Германского рейха она не молодое государство, нуждающееся в самоутверждении. Габсбурги, а вместе с ними и австрийцы, вдоволь навоевались ещё четыреста лет тому назад. С одними турками сколько бились и выстояли! Габсбурги и австрийцы создали свою империю, защитили её и с тех пор дали возможность культуре, искусству, философии развиваться и на нашей, венгерской земле. Австрийцев никогда не мучил комплекс младшего брата. Они всегда чувствовали себя на равных среди великих держав Европы. А во что хотели превратить Австрию эти люди, которые теперь инициировали оккупацию Венгрии? В придаток Германии, чтобы старинная венская культура, воинская доблесть, добытая под знаменами Габсбургской империи, украшала их рейх, как новогодняя мишура на елке! Ничего странного, что эти люди не нашли здесь понимания, и все, что они смогли, это, воспользовавшись огромными экономическими трудностями середины тридцатых годов, просто пристегнуть Австрию к рейху, насильно. Пришили на поношенный мундир новые, яркие пуговицы. А то, что происходит теперь — гораздо страшнее и ужаснее.
Ознакомительная версия. Доступно 17 страниц из 83
