В последнюю минуту Чак уговорил Мэри позволить ему пойти вместе с ней на встречу в парк. У него имелась настоящая полицейская униформа, которую он купил для костюмированной вечеринки. По мнению Чака, ее вид мог бы удержать неуравновешенного бойфренда от агрессивных действий – и поэтому Джимми Сквинту за двадцать штук пришлось совершить два убийства вместо одного. Джимми не имел ничего против. Он сидел на мели и был рад любой работе, которую я ему мог предложить.
Мы устроили так, что встреча Сэма с Мэри совпала с его первым сексуальным контактом с Карен. Это не составило никакого труда, поскольку Карен контролировала как встречу Мэри с Сэмом, так и свою встречу с ним в номере отеля.
Мы с Рейчел исследовали все сферы ее сексуальности, и я нашел применение фотографии, которую сделал несколько месяцев назад, когда она воплощала в жизнь свою фантазию об изнасиловании. Рейчел лежала якобы привязанная к полу, в бюстгальтере и трусиках, а я написал маркером на чашечках буквы «К» и «В», тем самым идентифицировав ее как свою собственность. Позже, когда уже было принято решение ограбить клиентов Сэма, я присвоил Калли имя Карен Вогель, дабы наши с ней инициалы совпадали.
По мере приближения дня операции Сал Бонанделло разучивал свою роль. Мы наняли нескольких проходимцев, которые должны были сыграть роли Эйдена Фрая и других членов съемочной группы, и провели репетицию в подземном гараже, купленном Виктором.
Виктор всегда выступает с подобными затеями. Я сказал ему, что нам нужно всего лишь построить несколько звуконепроницаемых камер в его подземном гараже. Но он уцепился за эту безумную идею создания звуконепроницаемых люцитовых контейнеров, снабженных вакуумными насосами и установленных на платформах грузовиков! Он едва успел получить заказанные им грузовики, но я нисколько не сомневался, что они будут поставлены вовремя, поскольку уже несколько раз успешно сотрудничал с ним в прошлом.
Когда все было готово, мы решили устроить Сэму хорошую промывку мозгов.
В главной роли выступила Рейчел. Мы не представляли, как она отреагирует на похищение. Я беспокоился за нее, и поэтому Лу (чей голос Сэм и Рейчел потом слышали в своих камерах) постоянно информировал меня о ее физическом и эмоциональном состоянии.
Я не без сомнений позволил поместить себя и Калли в люцитовые контейнеры, предварительно заручившись целым рядом гарантий со стороны Лу Келли, Сала Бонаделло и даже Виктора. Никогда нельзя быть уверенным в людях, вместе с которыми совершаешь ограбление, но я считал, что при наличии такой суммы денег, которые нам предстояло поделить, мы могли бы доверять друг другу. Кроме того, прежде мы не раз работали вместе, а это многое значит.
С того самого момента, как Рейчел и Сэм были заперты в люцитовых камерах, я слышал все, что они говорили и слышали. Единственное, что я не видел, – как Калли раздевалась для Сэма. Я знаю Калли треть ее жизни и могу сказать вам, что испытываю ревность к Сэму, поскольку ему удалось уложить в постель девушку моей мечты, чего мне так и не удалось.
Это к делу не относится, но Калли – лесбиянка. Она сожительствует с одной цирковой гимнасткой из Лас-Вегаса, и мне известно, что ей было нелегко скрыться от возлюбленной на три месяца и соблазнить Сэма Кейса.
В действительности это было не так трудно. Калли искренне влюблена в свою подругу, Эву Ле Саж, но, думаю, за миллиард долларов она соблазнила бы и свирепого гризли.
Итак, Сэм, Рейчел и я находимся в своих контейнерах, и Рейчел только что выбрала меня, приговорив своего мужа к смерти. Я одет в деловой костюм и притворяюсь Кевином Воном, а Сэм притворяется, будто он не знает, что Кевин Вон – это Донован Крид.
Глава 37
Должен признаться, отношение Рейчел к Сэму вызывает у меня удивление.
Я всегда говорил, что если действительно хочешь узнать женщину, запри ее в клетку и тыкай в нее палкой. Происходящее сейчас – не совсем то же самое, но довольно близко к этому. И то, что я узнал о своей подруге Рейчел в течение этого короткого периода заключения, стало для меня откровением и вызвало в моей душе немалую тревогу. Если начать с очевидного, она не очень похожа на человека, способного к состраданию. Ей не мешало бы поработать над своей слишком красочной лексикой. Убедительность, с которой она умоляла Сэма выбрать ее, а не Карен, характеризует ее не просто как способную, а как патологическую лгунью. То, что она может выглядеть чувственной, любящей, а в следующий момент обречь на смерть родную сестру или мужа, свидетельствует о недиагностированном шизофреническом расстройстве личности.
Однако я убиваю людей за деньги – так кто же из нас лучше?
Я без ума от Рейчел. И поскольку безумие может быть ключевым словом, я уже предвкушаю, как нам будет хорошо, когда мы заживем в ее доме уже только вдвоем.
Ладно, а теперь вернемся в реальное время: Лу Келли (голос) только что сказал:
– Извините за небольшую задержку. Мы начинаем. Упокойтесь с миром, Сэм. Я дам вам десять секунд.
Сэм говорит:
– Итак, вы получаете девять миллиардов, а я – десять секунд.
Лу:
– Вряд ли это можно назвать справедливым, не правда ли?
Сэм:
– Когда начнется отсчет?
Лу:
– Сейчас… если только кто-нибудь не сделает окончательное заявление… Нет? В таком случае…
Я откашливаюсь и говорю:
– Если можно, я хотел бы задать Сэму короткий вопрос.
Сэм поднимает голову и смотрит на меня. Рейчел тоже. В ее глазах сквозит тревога. Она говорит:
– Кевин, прошу тебя, дорогой. Пусть все это кончится и мы поедем домой.
– Что у вас за вопрос? – обращается ко мне Сэм.
– Вы ввели мой код последним? – спрашиваю я.
– Что? – произносит с изумлением Рейчел.
– Все произошло так быстро, – говорит Сэм. – Тем не менее я ввел его последним, как мы договорились.
– Молодец.
– Ты его знаешь? – спрашивает Рейчел все с тем же изумлением. – Что, черт возьми, здесь происходит? Что это за дьявольщина? Ответь мне! Ответь мне, ты, сукин сын!
Я поворачиваюсь к ней, зная, что нужно искать. Если я что-то и понял об отношениях между мужчиной и женщиной в период свиданий, так это то, что умение предугадать настроение партнера имеет чрезвычайную важность. Что касается Рейчел, лицо является ее барометром, и я успокаиваюсь, видя, как быстро пунцовеют ее шея, уши и щеки. Я давно заметил, что краска заливает ее лицо только тогда, когда она злится или жаждет секса, и научился определять, когда какой из этих случаев имеет место. Подобные мелочи, которые вы узнаете о своих возлюбленных, значат очень многое.
Я даю ей возможность излить негодование, прежде чем обратиться к ее мужу.
– Сэм, – говорю я. – Нет смысла наводить тень на плетень. Я люблю вашу жену.
