— Эмили… — тихо позвал он.
— Не бойся, Хеллер, ты уже не ребенок.
«Откуда ей известно, чего я хочу и что собирался сказать?» — удивился он, а вслух спросил:
— По-твоему, сегодня тепло?
Девушка улыбнулась: о зове и о своей миссии Ёрш ей еще не рассказывал.
— Сейчас середина ноября, Хеллер, и совсем не тепло.
— Нет, сегодня жарко! — возразил Ёрш. — По Цельсию пятнадцать градусов!
— Придурок, пятнадцать по Цельсию — это не жарко, тем более сегодня не пятнадцать, а максимум восемь. — Эмили покачала головой и повела его через дорогу, не дождавшись, когда загорится зеленый. На такое способны лишь коренные жители мегаполисов. Виолет, например, не сводила взгляда с машин и смотрела в глаза каждому водителю — если собьет, ее лицо будет преследовать негодяя до скончания дней! Порой она бормотала ругательства и молитвы по-немецки. Эмили же двигалась с бесстрашием борца за свободу или террористки, прячущей под одеждой бомбу. Она никогда не смотрела на водителей с просьбой остановиться и пропустить: они останавливались сами, а наиболее благоразумные к ней вообще не приближались.
— Они тебя не тронут! — заверил Ёрш. — Всякий, кто посмеет, тут же расплавится!
— Осторожно, не споткнись! — Эмили дернула его за рукав.
— Эти машины из воска, — проговорил Ёрш, не потому, что так думал, а потому, что так было проще рассуждать. — Нет, по правде я в это не верю, — успокоил он девушку, а про себя подумал: «Это объяснило бы, почему они движутся беззвучно».
Эмили окинула взглядом улицу и пожала плечами: подобная чушь ее не интересовала.
— Скольким парням ты это делала?
— Не скольким, а со сколькими… — Эмили презрительно скривилась. — Хеллер, я же не гланды тебе удалять собралась!
Ёрш медленно кивнул и осторожно коснулся своего горла. Нет, операция не нужна. То, что должно случиться, диаметрально противоположно происходящему в больницах. Однако вопрос коростой застыл на губах. На углу Ёрш встал как вкопанный. За спиной машины по-прежнему катили в центр, разворачивались, кружились, словно бильярдные шары. Далеко не сразу Ершу удалось сформулировать вопрос иначе, разложить на составляющие и собрать снова, только Эмили, похоже, не слишком из-за этого переживала. «Для нее я такой же, как все, — подумал Ёрш, — Ну, может, соображаю чуть медленнее». Эта мысль ему не понравилась, и на секунду он даже почувствовал, что скучает по докторам.
— Я хотел спросить, занималась ли ты этим раньше, — сделав глубокий вдох, проговорил он. — Занималась ли этим с кем-нибудь?
— Могу с уверенностью сказать, придурок, что ничем подобным раньше не занималась. Никогда не прогуливала уроки со сбежавшим из закрытой психиатрической клиники. Никогда не прятала укрывающихся от правосудия. — Эмили улыбнулась. — И уж точно не переводила через дорогу тех, кому собиралась дать.
Ёрш успокоился. Он не был похож на других, отличался, выделялся — пусть даже только своей болезнью.
— Эмили! — выдохнул он и прижал ладонь к ее животу. Девушка вмиг посерьезнела. Ребенком Ёрш уже не был, и Эмили это понимала. Они оба это понимали. Сейчас не верилось, что она переводила его через дорогу.
— Что случилось… — пробормотала девушка, и это был не вопрос. Даже сквозь красную рубашку и малиновый свитер из секонд-хенда Ёрш почувствовал, как дрожит Эмили, и осторожно провел мизинцем по ее нижнему ребру. — Хеллер, я знаю, ты не нарочно меня толкнул. — Тело Эмили льнуло к ладони Ерша, волосы свесились на глаза, а горячее дыхание обжигало его лицо. — Знаю, но хочу услышать от тебя.
— Я уже извинился.
— Плевать мне на извинения! Они нужны лишь, если ты толкнул нарочно.
Ёрш зажмурился, но силуэт Эмили проступал и сквозь сомкнутые веки. Зеленоватый девичий силуэт пробивался сквозь мембрану его сетчатки, словно плющ сквозь ячейки рабицы. Стоило зажмуриться поплотнее, и прекрасное лицо Эмили начало рассыпаться. Ёрш так и знал. Знал, что ее черты распустятся, как вязание.
— Эмили, я рисовал твои портреты, каждый день по одному. В последний раз получился круглый домик с волосатой крышей, и я уже не знал, живешь ли в нем ты.
— Хеллер, не переводи стрелки! Ответь на мой вопрос!
Трепещущее тело выскользнуло из-под его пальцев. Ершу хватило ума понять, чем является этот вопрос, — символом если не любви, то увлечения. Он лихорадочно пытался подобрать ответ, который порадовал бы Эмили. На самом же деле ему хотелось не отвечать, а прижать к ее ребрам вторую ладонь и держать, ожидая развития событий. Хотелось не вспоминать ни о Плоских временах, ни о чем вообще.
— Не прикоснись ты ко мне, ничего бы не случилось, — в итоге ответил Ёрш.
Эмили кивнула и ссутулила плечи. Ее длинная челка едва не касалась лица Ерша, а глаза сияли, словно прожекторы сквозь старый побитый молью занавес. Эмили наклонялась, тянулась к нему, поэтому и выскользнула из-под его ладони. Через секунду она села на корточки и посмотрела на Ерша снизу вверх.
— Ты меня испугался, — шепнула девушка. — Решил, что я превратилась в другого человека. Ты сам так сказал.
— Я не понимал, зачем ты меня касаешься.
— Затем, что я тоже испугалась, а еще хотела успокоить тебя.
— На станции было жарко. Жарко и душно, как в теплице. К нам подбирался полицейский, наверняка поймать рассчитывал. Напряжение все росло и росло… Ты вдруг стала глупой и назойливой, начала плести какие-то козни, совсем не как моя Эмили! Мне хотелось остыть, освежиться, хотелось даже одежду скинуть, а ты подошла и тяжелым одеялом повисла на плечах.
— Я обняла тебя, а ты меня не узнал, — тихо напомнила девушка. — Ты думал, я не Эмили, а кто-то другой!
Неровное дыхание девушки обжигало шею Ерша. Оно пахло лакрицей, сигаретами и спертым тепличным воздухом. Ее трепещущее тело вдруг снова оказалось под его ладонями. «Сегодня все случается вдруг и внезапно», — отметил Ёрш. Эмили закусила губу и двинулась дальше. Превосходство в росте куда-то исчезло. Сделав три коротких шага, девушка стала ждать Ерша.
— Теперь ты моя Эмили, — сказал Ёрш, сжимая покорно протянутую руку.
Вскоре они дошли до кондитерской и застыли у витрины. Эмили разглядывала стеллажи с яркими пузатыми банками, а Ёрш — свое отражение, которое ерзало, дергалось, подмигивало. Они с Эмили как двухголовый ребенок, когда стоят плечом к плечу! Здорово!
— Ну, что там? — нетерпеливо спросил Ёрш, хотя уже увидел все сам. Стену за прилавком украшали светло-зеленые и нежно-розовые комочки в гофрированных формочках из вощеной бумаги. Зеленые, как силуэт Эмили, розовые, как его кожа. Девушка не сводила с них глаз.
— Здесь пекут только кексы, — пробормотала она. — Иногда за ними выстраивается очередь на весь квартал…
— Кексы? — перекатившись с носков на пятки, переспросил Ёрш.
