У Слоун прерывалось дыхание, потому что Картер водил губами по ее груди и животу, прикрытым тонкой тканью ночной сорочки. Вот его рот приоткрылся, и она почувствовала, как его влажный язык ласкает ее.
— И я тоже свежий и горячий, — проговорил Мэдисон прямо в пупок Слоун.
С силой зажав пальцами волосы Картера, девушка подняла вверх его голову.
— Но тебе надо работать, — сказала она укоризненно.
— Ты настоящая надсмотрщица за рабами, — проворчал он.
Наклонившись, Слоун поцеловала его в губы.
— Спокойной ночи, — прошептала она и направилась было к двери, но Мэдисон остановил ее, ухватив за халат.
— Куда это ты? — строгим тоном вопросил он.
— К себе, спать.
— Так дело не пойдет. Хм! Спать! Ложись здесь! — Он кивнул на кровать, на которой они спали прошлой ночью.
— Картер, но тебе же надо работать!
— Я и буду работать. А ты — спать. Надеюсь, я тебе не помешаю.
— Дело не в этом. Это я помешаю тебе!
— Нет, все будет в порядке, — покачал головой Картер. — Пожалуйста, останься со мной.
Слоун искоса поглядела на него:
— Ты уверен, что хочешь этого?
— Разумеется. Хочу, чтобы ты была со мной.
— О’кей. Я только отнесу поднос вниз и захвачу с собой книгу. Но смотри, если ты будешь отвлекаться, я уйду.
— Идет!
Он сдержал слово. Вернувшись, она увидела, что писатель ломает голову над очередной фразой, тихонько произнося ее вслух. Слоун включила настольную лампу и скользнула под прохладную простыню. Пристроив на коленях роман Картера Мэдисона, девушка принялась за чтение. Часа через два она не выдержала, и крепкий сон сморил ее. Картер по-прежнему работал с текстом. Девушка уснула под стук пишущей машинки, восхищаясь про себя его выдержкой.
Матрас слегка продавился, и Картер прижал Слоун к своему длинному обнаженному телу.
— Картер, это ты? — пробормотала девушка.
— Вроде бы я, — усмехнулся он.
— Ты закончил?
— Ты такая теплая. — Он крепче прижал ее к себе, водя по нежной шее девушки жадными губами.
— Неужели ты не устал? — зевая, спросила она.
— Ужасно. А что делать с этим? — разозлился он, пытаясь справиться с тесемкой на горловине ее рубашки.
— Это развязывается.
— А-а… Тогда хорошо. — Он распустил узел и стянул рубашку с ее плеч. Слегка приподняв голову, он принялся покрывать ее обнаженную грудь мелкими, горячими поцелуями. — Прости меня, Слоун. Я эгоистичная скотина, разбудил тебя, бедную, посреди ночи…
— Да уж, — притворно вздохнула девушка. Нашарив в темноте его руку, она положила ее себе на грудь. Картер сделал несколько круговых движений, и сосок Слоун напрягся. — Смотри, что ты сделал со мной!
Мэдисон пробормотал нечто среднее между молитвой и ругательством. Не отпуская ее грудь, он прижался губами к губам Слоун. А затем он стал нежно покусывать ее грудь и шею. Приподняв голову, Картер полюбовался на Слоун, грудь которой возвышалась перед ним, как алтарь любви. А он был верховным жрецом. Ему хотелось слиться с ней воедино, вобрать в себя всю ее сладость.
Не только разум Слоун, но и все ее тело жаждало его прикосновений. Она прижималась к нему, стряхивая с ног закрутившуюся вокруг коленей рубашку. Мэдисон стал помогать ей, а потом, сбросив сорочку на пол, скользнул рукой к ее лону. Очень нежно, бережно ласкал он самое сокровенное место Слоун, еще сильнее разжигая огонь ее желания.
Затем Мэдисон уселся между ее ног и, склонившись к животу девушки, припал губами к ее пупку. Она чувствовала его горячее дыхание на своей коже, а затем его губы скользнули ниже…
— Нет, Картер, нет, — шептала она протестующе, но тело ее уже двигалось в такт его нежным ласкам.
— Я люблю тебя, Слоун. Я всю тебя хочу попробовать.
Слоун стонала от наслаждения, а потом Картер вытянулся над ней и стал медленными толчками входить в нее.
— Картер, любимый мой… Картер… — едва успела прошептать Слоун, как с ее уст сорвался торжествующий крик любви, смешанный с хриплым стоном Мэдисона, напоминающим звериное рычание…
— Не представляю, как я жила без твоей любви, — призналась девушка, возвращаясь в реальный мир.
— А ты и не жила без нее. Я всегда любил тебя, — спокойным тоном проговорил Картер, прижимая ее очаровательную головку к своему сердцу. — Просто я тогда не знал твоего имени.
Когда на следующее утро Слоун открыла глаза, она увидела Мэдисона, сидящего на краю кровати и не сводящего с нее глаз. Не говоря ни слова, он вручил ей смятые, испещренные чернильными и карандашными красными пометками листки рукописи.
Она вопросительно взглянула на него, а затем перевела взгляд на рукопись. Взяв из рук Мэдисона дорогие для них обоих страницы, она уселась по-турецки, стыдливо прикрыв грудь простыней. Усмехнувшись, Картер подошел к окну, сквозь которое пробивались робкие лучи бледного солнца.
Глаза Слоун заскользили по строчкам. Чем больше она читала, тем сильнее проникалась духом повествования. На страницах жили не Лиза с Грегори. Главными героями были она сама и Картер, любившие друг друга без оглядки и выражавшие любовь не только телами, но и всеми помыслами и порывами души. Прочитав последнюю строчку, девушка уронила на колени листок с текстом и полными слез глазами посмотрела на Картера.
— Это ведь мы. Правда?
Отойдя от окна, Мэдисон подошел к кровати и сел рядом со Слоун. Дрожащими пальцами он заправил ей за уши растрепавшиеся длинные пряди.
— Да.
— Когда ты закончил?
— Только что. Я работал, когда ты заснула… во второй раз. Видишь ли, я не мог дописать любовную сцену до тех пор, пока мы с тобой не… — Он улыбнулся, но Слоун заметила, что его глаза блестят от слез.
— Но это не конец. — Это был не вопрос, а утверждение.
— Я не могу написать конец, дорогая.
— Но тебе же известно, каким он будет.
— Мы оба знаем — каким.
— Да, — тихо промолвила Слоун, приложив щеку к его ладони и закрыв глаза. — Мы-то с тобой знаем, что ему придется ее оставить.
— Но пока они любят друг друга, любят без сожалений, словно будущего не существует и каждый день для них — вечность.
— Да, — еще раз прошептала девушка дрогнувшим голосом. И возбужденно повторила: — Да! Да! — Сжав его лицо ладонями, Слоун нежно поцеловала Картера. — Почему бы тебе немного не поспать? Завтрак я принесу попозже.
— Хорошо, но с одним условием. Ты останешься со мной, пока я не засну.
Вместо ответа девушка приподняла одеяло, жестом приглашая Мэдисона лечь рядом. Уютно устроившись возле нее, писатель мгновенно заснул. Он не слышал, как Слоун осторожно выбралась из постели, — так крепок был его сон, но на утомленном лице молодого человека играла спокойная улыбка.
