Ознакомительная версия. Доступно 15 страниц из 73
Генерала привезли к тюрьме и представили ее начальнику. Тот сказал, что почтеннейший гость может делать все, что ему угодно, с любым заключенным. Его это мало интересует.
Нужный генералу человек предстал перед ним довольно скоро. Он отобрал его по документам и уточнил прошлое, сделав несколько звонков по спутниковому телефону. Субъект лет двадцати с небольшим, тощий. А каким ему еще быть, если жрать тут почти нечего? Сальные спутавшиеся волосы, рваная одежонка, затравленный взгляд.
Двое афганских тюремщиков втолкнули этого паренька в помещение и привязали к стальному стулу, вмурованному в пол. Конечно, тут пытки были так себе, не сравнить с теми, которые практиковались на гауптвахтах воинских частей, где содержались отпетые преступники, или в секретных тюрьмах спецслужб. Но били здесь качественно. Лупили кулаками, кнутом, резали ножом. Иногда пытали током.
Генерал, сидевший за столом, без видимого интереса пролистал дело. Долгий опыт работы с агентурой сразу подсказывал ему, стоит или нет иметь с кем-то дело. И тут Чамаев сразу понял – этот готов, сломлен.
Молодой, возвышенно настроенный, наивный. Приехал на джихад, в медресе себя ничем особым не проявил, возможно, вступил в конфликт с инструкторами по причине горячности нрава. Вот его и отправили в Афганистан как расходный материал. Стать шахидом на пути Аллаха ему не довелось. Он оказался в тюрьме, к которой был совершенно не готов. Скорее всего его уже изнасиловали, опустили, как говорится, ниже плинтуса.
Как раз такой кадр и нужен.
– Здравствуй, Ислам! – сказал генерал, обращаясь к молодому заключенному на его родном чеченском языке.
Парень услышал это и вскинулся.
– Ты чеченец? – осведомился он.
– Я дагестанец, – сказал генерал и перешел на великий и могучий: – Ты помнишь русский язык? Или вас там, в Киргизии, ему не учили?
Заключенный озлобленно посмотрел на генерала.
– По-русски говорить – все равно что сквернословить.
– Ошибаешься. Но дело не в этом. Ты из семьи чеченцев, которых выслали в Среднюю Азию. Почему не вернулся на родину?
– Не твое дело!
– Ты плохо разговариваешь со мной. Неужели тебя не учили уважать старших?
– Ты изменник!
– Разве? – Генерал показал кулон на цепочке, который носил на шее.
Восьмиконечная звезда из серебра, на ней изображение черного камня Каабы и шахада, выполненная искусным гравером-каллиграфом.
– Это мне подарили братья в Мекке, когда я совершал хадж. Чему тебя научили в медресе? Разве там говорили, что надо оскорблять стариков-хаджи?
Парень совершенно смешался. Он и в самом деле проигрывал, терпел поражение с начала этой вот беседы. Перед ним был не очередной афганский капитан с тяжелыми кулаками, плохо говорящий на дари, а старец, да еще и хаджи, знающий его язык и смотрящий как будто сквозь парня.
– Простите, почтеннейший, – сказал он. – Я не знал, учитель!..
– Увы, я не учитель, а всего лишь скромный ученик на пиру великих мудрецов, и хадж – в числе моих немногих благих деяний. Ты не ответил мне на вопрос. Почему ты не уехал в Чечню? Чем тебе эти горы милее родных? Твой отец Раппани Раппалов вернулся в свое село в девяносто первом, когда это стало возможным. А уже в девяносто третьем его зарезали. Верно? И твоя мать вынуждена была спасаться там, куда ее выслали. Вместе с тобой, иначе убили бы и вас. Верно?
– Кто ты? – озлобленно огрызнулся заключенный.
– В твоих словах нет ни грамма уважения. И это очень плохо. Тебе надо научиться почитать старших. – Генерал отложил дело в сторону. – Итак, ты знаешь, кто убил твоего отца?
Парень озлобленно глянул на старика и ничего не ответил. Но по его взгляду можно было понять – знает! Причем очень даже хорошо.
– Почему ты не отомстил за отца?
– Это все грех.
– Так ты называешь законы и традиции предков? Значит, твой отец, дед, прадед, дед твоего прадеда, по-твоему, были грешниками?
Парень смотрел в бетонный пол и не отвечал.
– Очень хорошо. Между прочим, справедливое возмездие есть основа правосудия по шариату. «Мы предписали им в нем: душа – за душу, око – за око, нос – за нос, ухо – за ухо, зуб – за зуб, а за раны – возмездие. Но если кто-нибудь пожертвует этим, то это станет для него искуплением. Те же, которые не принимают решений в соответствии с тем, что ниспослал Аллах, являются беззаконниками», – процитировал генерал слова из Корана. – Твои отец, дед, прадед, дед твоего прадеда жили достойно и поступали в соответствии с тем, что ниспослал Аллах. А ты струсил. Ведь так получается?
– Я не струсил! – Парень рванулся, но цепь держала его.
– Струсил. Ты знаешь, кто убил твоего отца. Это люди Мальсагова. И тебе известно, почему они это сделали. Может, ты хочешь сказать, что простил убийцу своего отца? Пусть так, но почему? Ты теперь, получается, моджахед, а Мальсагов?.. Когда убили твоего отца, он торговал водкой, делая ее из американского спирта, который везли из Грузии. Мальсагов продавал этот напиток правоверным, сбивал их с пути Аллаха и направлял прямиком в адское пламя. Теперь он владеет магазинами по всему Кавказу. Ты знаешь, как у наших народов принято вести переговоры о мире. Мальсагов и не думал посылать к тебе людей, приносить извинения, платить выкуп за кровь. Он не считает, что ты его достойный враг. Ты это принял, смирился и не стал мстить, а Аллах все это увидел, ведь Всевышнему все ведомо. Может быть, поэтому Аллах увидел твою душу и не дал тебе стать шахидом. Вместо этого ты сейчас сделался чьей-то подстилкой!
– Нет! Нет! Нет! – Парень бился в цепях. – Я хотел отомстить! Я убил бы его, слышишь, убил бы!
Чамаев спокойно переждал истерику и спросил:
– Так ты направился в долину Сват для того, чтобы научиться там убивать и лишить жизни своего обидчика?
– Да! Да! Да!
– Однако ты выбрал кривой и опасный путь, чтобы прийти к тому, что должно быть сделано. А Аллах не любит кривых путей. – Чамаев провел ладонями по щекам.
Парень уже не плакал, а только трясся на стуле.
– Ты знаешь, кто я? Нет, не знаешь. Но это и не важно. Я один из тех, кто борется с кривыми путями. Аллах свидетель, сколько молодых людей с Кавказа пошли по этим путям, думая, что идут прямиком к Всевышнему. Но на этих путях их ждет лишь гнев Аллаха и оскал шайтана, ловящего души грешников. Ты попал в плен совсем не потому, что был плохо подготовлен. Самед Мальсагов уже давно дает деньги на джихад. Много денег. Он торгует продуктами питания, в том числе и запретными, и часть дохода жертвует на джихад. Как думаешь, сильно разгневался Аллах, увидев, как моджахеды берут деньги, полученные от продажи запретного товара? А еще сильнее Он наверняка разгневался от того, что увидел далее. Мальсагов знал о том, что ты в лагере. Он догадался о том, зачем тебе это понадобилось. Не считай его дураком. Он сказал моджахедам: «Раз я даю столько денег на джихад, окажите мне одну маленькую услугу». Или ты думаешь, что просто так попал в плен и оказался здесь? Просто нашлись люди, которые решили вытащить с Мальсагова еще денег, поэтому тебя пока не расстреляли.
Ознакомительная версия. Доступно 15 страниц из 73
