Нас никто не обязывал носить черные галстуки!
* * *
Без сомнения, каждый год тысячи младших юристов от Сан-Диего до Мэйна испытывают такие же трудности. Они терпят это за маленькую надежду на компенсацию в будущем, на которую не могут рассчитывать учителя или полицейские, а именно: перед ними маячит вечный призрак возможного партнерства.
Но все это было не для меня. Я не имею в виду саму работу. Я чувствовала, что мы как юристы обязаны приносить миру максимальную пользу, то есть разрешать как можно больше конфликтов, возникающих в жизни.
Кроме того, я была одинока. Моя подруга Марси говорила, что ее работа адвокатом приносит ей восемьдесят тысяч долларов в год и возможность дважды в день прокатиться на своем «БМВ». Один раз на работу, а второй с работы.
В отличие от Марси, у меня даже не было такой шикарной машины. Особенно я почувствовала себя одинокой и жалкой, когда Криста ушла в декрет. Мне очень нравилась эта девушка. Когда она ушла, я пожелала ей успешных родов, и мы обе пообещали, что будем поддерживать связь. Но, если честно, никто из нас в это не верил.
Поэтому успех салона «Комбат» случился как нельзя кстати. Во-первых, получалось, что моим клиентом стала весьма солидная, прибыльная инвестиционная компания. После того как я открыла новый файл под таким названием, мои старшие коллеги на работе перестали звать меня просто Петере, я стала для них Софией.
Это означало также, что Независимому женскому клубу Ларксдейла теперь требовалось в два раза больше внимания юриста. Фактически моя зарплата у них составляла уже две трети моей почасовой оплаты в фирме. А с тех пор как был куплен второй, более просторный, офис на главной улице города, члены клуба решили, что могут платить мне недостающую часть наличными. Остальные деньги копились для меня на общем счете клуба.
Мой план был прост. В моей фирме я была лишь помощником, который выполнял подготовительную работу для весьма незначительных дел, время от времени заменяя поверенных, которые уходили в отпуск.
Я была занята только наполовину и получала очень мало, причем стать партнером в этой фирме мне никогда не грозило. Но это меньше всего меня беспокоило. Я предпочла уволиться совсем. Лет через пять моя часть прибыли за работу на женский клуб позволила бы мне уехать на Таити и написать роман или по крайней мере прочитать какой-нибудь очень толстый, написанный не мной. Можно было на худой конец завести роман иного сорта – с красивым молодым человеком.
Это был блестящий план, но я упустила из виду Веронику, чего делать не следовало. Чем больше женщины богатели, тем сильнее Вероника завидовала моему положению. До меня доходили слухи о ее высказываниях по этому поводу, но я не обращала внимания. Вероника между тем упорно убеждала женщин, что мне нельзя доверять финансовые дела, но, так как она не была вкладчиком, слова ее пропали втуне. Впрочем, скорее всего, этим выразилось уважение к моей матери, а не лично ко мне.
Я приступила к работе в новом офисе теплым июльским утром 1987 года. Когда я подъехала к новому офису, было уже жарко, хотя солнце еще не встало. Я приехала так рано, чтобы сделать в помещении ремонт. В лучших традициях Среднего Запада я решила из экономии побелить и покрасить кабинет и приемную сама.
Представьте, мне не пришлось делать это в одиночку.
Мне в помощь наняли секретаршу. Она должна была появиться на работе только в понедельник. Мне сообщили, что это молодая девушка по имени Хэйди Лонглэнд. Я рассчитывала, что за воскресенье краска успеет просохнуть.
Кто-то однажды описал Миннесоту как благословенное место, где «на задних дворах белокурые великанши играют в футбол, пока их мужья дома готовят обеды». Хэйди была как раз из таких жительниц Миннесоты. Но дело обстояло еще хуже.
Хэйди была, наверное, самой красивой женщиной, которую я когда-либо видела в жизни. Она была одной из тех потрясающих скандинавок, которых бог специально создал на погибель мужчинам. Высокая блондинка с телом античной богини и лицом северной мадонны. Когда она шла по улице, мужчины не свистели и не улюлюкали. Они сначала цепенели, а потом как привязанные шли следом за ней. Казалось, вокруг нее всегда звучит мужской хор, скандирующий: «Мы не такие уж плохие, посмотри на нас, Хэйди!» Она была богиней любви штата Миннесота. Я по сравнению с ней была силуэтом на этикетке фирмы «Армани», едва обозначенным несколькими линиями.
Когда в то субботнее утро мы встретились, наше различие не так бросалось в глаза. Хэйди была в заляпанных старых джинсах и трикотажной вытянутой на локтях кофточке. Она сидела перед входом в здание, прислонившись к стене.
– София?
– Да?
– Я – Хэйди, ваш новый секретарь, – сказала она, протягивая мне руку.
– Сейчас шесть тридцать утра, суббота, – произнесла я с дрожью в голосе.
Три чашки крепкого кофе натощак и божественно прекрасное лицо девушки оказали на меня странное действие. Возбуждение, которое должно было встряхнуть мой мозг, впавший в спячку, охватило почему-то мое тело.
Я посмотрела на ее испачканные краской джинсы.
– Откуда ты узнала, что я собираюсь делать ремонт? – спросила я.
– Это первое, что я бы сделала на твоем месте,
От этих слов я окончательно проснулась и решила, что она мне нравится. Я стала искать ключи. Хэйди тут же забрала тяжелый рюкзак с краской из моих рук. Она нравилась мне все больше и больше.
– Не хочешь рассказать немного о себе? – спросила я, пытаясь открыть замок.
– Рассказывать особо нечего. Мне двадцать один год. Год в колледже, потом вечернее отделение. Пришлось работать, чтобы платить за учебу. Закончу колледж, поступлю в юридическую школу. Вот, собственно, и все.
Если бы это рассказывала какая-нибудь другая девушка с такой внешностью, это выглядело бы как интервью для журнала «Плейбой». Но в устах Хэйди это казалось тщательно продуманным жизненным планом.
– Ты что-нибудь знаешь о своих нанимателях? – спросила я, продолжая сражаться с заевшим замком.
– Не очень много. Я знаю, что это корпоративная инвестиционная компания и часть инвесторов – женщины.
– Женщины владеют ею целиком. Они все с характером, но я люблю их. Думаю, они тебе тоже понравятся. В основном мы будем следить за общими инвестициями и отдельно вести их персональные дела, – я все никак не могла справиться с дверью, – чтобы никто не обманул их.
Хэйди отодвинула меня в сторону, и со второй попытки замок поддался. Она открыла дверь и широким жестом предложила мне войти.
– Хорошо, док, – сказала Хэйди, когда я проходила мимо нее. – Если кто-нибудь попытается доставить нашим клиенткам неприятности, ты вычислишь этих людей, а я сведу с ними счеты.
* * *
Закончив в шесть вечера красить стены и полы, мы с Хэйди стали друзьями.
ГЛАВА 31ЖЕНЩИНЫ ЛАРКСДЕЙЛА СТАНОВЯТСЯ ПО-НАСТОЯЩЕМУ БОГАТЫМИ
Встреча с Хэйди была моей единственной радостью в то лето. В отличие от моей подруги Марси, я никогда не умела наслаждаться.
