— Мама, что здесь делает Джери? Я из-за него не могу телевизор посмотреть.
— Почему?
— Он не дает мне пульт. — Робби забрался под одеяло. Его руки и ноги казались ледяными. Кэти прижала его к себе и крепко обняла.
— Не обращай внимания, лапуля. Побудь тут со мной.
— Зачем он приехал?
Кэти и сама хотела бы знать.
— Понятия не имею. Наверное, соскучился.
— Я не люблю Джери. Он не такой, как Дэниел. Дэниел всегда разговаривает со мной. Он придет сегодня?
— Нет, — твердо ответила Кэти. — Сегодня нет.
— А когда?
— Пожалуйста, Робби, поспи еще. Сейчас слишком рано, а я устала.
Но у Робби было болтливое настроение.
— Ты знаешь, что мама и папа Дэниела живут в самом большом доме? Мы сможем сходить туда? Я хочу полазить по деревьям. Они там очень высокие.
— Ты знаешь? — ахнула Кэти. — Откуда?… — Она едва могла говорить. Ее сердце обливалось кровью.
— Мне Том сказал в школе, — ответил Робби. Он крепче прижался к ней. — Правда, Дэниелу повезло? Там такой сад, большой-пребольшой…
Позже, когда Робби уснул, Кэти слезла с кровати. Она не могла больше лежать, снова и снова обдумывая случившееся.
«Что я сделала не так? — спрашивала она себя. — Почему я такая несчастная?»
Телевизор внизу орал на полную громкость. Джери валялся на диване, покуривая сигарету. На полу стояла кофейная чашка, а блюдцем он пользовался как пепельницей. Гостиная вся провонялась дымом.
— Джери, так не пойдет. — Кэти подошла к окну и настежь распахнула створки. — Я впустила тебя переночевать, но ты должен понять, что у меня сейчас не самое лучшее время.
— Ты сама сказала, чтобы я приезжал, когда захочу.
— Правда? — Кэти нахмурилась, вспоминая. После переезда она была в таком возбужденном состоянии, что могла наговорить все, что угодно. — Да, знаю, но это было до твоего последнего прихода…
— Ах, вот ты как. И где благодарность за то, что я перевозил твое барахло?
Кэти уставилась на Джери. Ей не нравился его тон. Честно говоря, он вообще ей не нравился в последнее время. Он изменился, и не в лучшую сторону.
— У тебя большие неприятности? — спросила она. — Почему ты не расскажешь мне, что стряслось, чтобы я могла тебе помочь?
— Мне не нужна твоя помощь!
— А это что, по-твоему? — Кэти сунула ему под нос грязное блюдце и кофейную чашку. — Ты знаешь, что у меня нет денег, Джери.
— Но ты же дала мне десятку в прошлый раз.
— Да, и осталась без гроша. — Кэти подумала о своих сбережениях, спрятанных в жестяной банке в платяном шкафу. Эти деньги Джери не получит — она копила их на подарок Робби, желая хотя бы раз устроить ребенку нормальный день рождения. — Ты так и не расплатился с долгами? — Внезапно ее осенило. — Тебя ищут? Поэтому ты здесь? Поэтому ты спрятал свой мотоцикл за домом? О, Джери! — воскликнула она. — Как ты мог?
— Не трусь! Сюда они не сунутся.
— Они? — У Кэти душа ушла в пятки. — Они? Кто-то гонится за тобой. Вот в чем дело! Ты прячешься! А у меня тут Робби. Может, я и дам тебе немного денег, но ты должен уехать. Слушай… Мы с Робби пойдем на прогулку. Но когда я вернусь… — Кэти взяла свою сумку и вытащила кошелек. — Вот еще десять фунтов. Прости, но больше у меня нет.
— И чего мне с этим делать?
Кэти сделала вид, будто собирается убрать деньги обратно в сумку, но Джери выхватил купюру у нее из рук.
— Ты хоть понимаешь, какой на мне долг висит? — продолжил он. — Это что мертвому припарка!
— Джери… — Кэти покачала головой. В комнату вошел Робби. Он оделся сам, как обычно натянув свитер задом наперед. — Слушай… — пробормотала она, понизив голос. — Это не мое дело. Я не хочу ничего больше знать! Я давно уже предупреждала, чтобы ты не путался с твоими так называемыми друзьями… Смотри, что случилось со Стивом.
— Может, и я так же коньки отброшу, если не найду, где бабок срубить! — резко ответил Джери. — Идите на свою прогулку, — продолжил он. — Я сваливаю.
Когда Кэти и Робби вернулись, его мотоцикла нигде не было. Кэти вздохнула с огромным облегчением, обнаружив, что немногочисленные пожитки Джери исчезли, а диван в ее гостиной снова стал диваном, а не кроватью.
— А Джери вернется? — спросил Робби, доставая из ящика альбом для рисования. — Надеюсь, нет. От него дымом воняет. А от Дэниела пахнет по-другому. Приятно пахнет. Он придет сегодня?
Кэти задумалась, не рассказать ли ему всю правду.
— Ну… не знаю. Он очень занят.
Робби взял цветные карандаши и уселся за кухонный стол.
— Тогда мы можем сходить к нему. Как ты думаешь, Дэниел пригласит нас в большой дом? Там такие высокие деревья. Я залезу на самую верхушку!
— Лучше не надо! — Кэти взъерошила его волосы. — Мамочка будет волноваться, если ты залезешь слишком высоко.
— Нет… не волнуйся. — Робби серьезно взглянул на нее. — Со мной ничего не случится, если Дэниел мне поможет…
Он две ночи не спал. Восход солнца был прекрасен, но без Кэти это не имело для него никакого значения. «Немыслимо», — думал Дэниел, шагая через поле к Лэнгфорд-Холлу. Совсем недавно он был счастливейшим человеком на земле, а сейчас…
Его отчий дом был окутан солнечным сиянием. Роскошные сады, окружающие величественное строгое здание, были полны жизни и буйного цветения. День обещал быть великолепным, но от этого почему-то становилось еще тяжелее на душе.
Дэниел судорожно вздохнул. Ему удалось завершить портрет, но эта работа далась ему слишком тяжело. Кончилось тем, что он окончательно погряз в жалости к самому себе, достал из сейфа обручальное кольцо и долго-долго его рассматривал, пытаясь представить себе, как бы все сложилось, если бы у него хватило ума быть откровенным с Кэти с самого начала.
«Что бы сделала Кэти с этим кольцом?» — размышлял Дэниел. Скорее всего, взглянула бы на камень и швырнула бы ему в лицо! А оно ведь стоит… достаточно, чтобы обеспечить их с Робби на десять лет вперед.
Что плохого в его богатстве? Этот вопрос мучил Дэниела с тех пор, как Кэти так решительно его отвергла. Возможно, дело не в этом. Ведь он врал ей, нарочно ввел ее в заблуждение; именно это ее и обидело… Разве можно винить Кэти за то, что она его осуждает, когда он и сам себе противен?
Рабочие уже устанавливали торговые палатки. Если погода не испортится (а, судя по безоблачному небу, так оно и будет), на ярмарку съедутся толпы народа.
Дэниел вскинул голову, глядя на утреннее солнце. Тысячи людей соберутся со всей округи, а единственный человек, который нужен ему, не придет…
Десятая глава
— Мама, мама! Почему ты плачешь?
