Чтобы подавить растущий страх, Ким сделала глубокий вдох. Она видела, как расстроен Джаред. Ей нужно было во что бы то ни стало справиться с эмоциями и начать мыслить логически. Она постаралась взять себя в руки.
— Ты только вокруг дома искал. А здесь не меньше двух гектаров земли, полно деревьев и кустов. Малыши очень подвижны, они могут спрятаться где угодно.
Они начали обшаривать всю территорию, заглядывать под все кусты и деревья. Потом направились во двор. Ким бросила взгляд на бассейн и бойлерную. Ее охватила паника, которую она изо всех сил старалась не показать ему.
— Джаред, я знаю, что ты закрыл бассейн и бойлерную, но не могла ли она каким-нибудь образом пробраться внутрь?
— Нет. Я побежал туда в первую очередь. Но пойду посмотрю еще раз.
Он поднял тяжелую крышку над бойлерной, чтобы Ким могла заглянуть туда, и снова закрыл ее. Потом включил автоматическую ширму над бассейном, и они стали напряженно вглядываться в воду. Закрыв бассейн, они продолжили тщательный осмотр двора. Ким трепетала от страха, который возрастал с каждой минутой. По лицу Джареда она видела, что он обеспокоен не менее, чем она, хотя то и дело подбадривал ее взглядом. Это немного успокаивало, помогало выдержать напряжение, которое не покидало ее с того момента, когда он позвонил ей.
Пират лежал около своей будки и наблюдал за ними, не понимая, почему они так суетятся. Джаред искал в кустах по одну сторону стены, окружавшей двор. Ким — по другую ее сторону. Они обошли все вокруг. Джаред проверил замок на воротах, потом направился к пляжу, где стояла на причале яхта.
— Замок в порядке. Она не могла выйти через ворота и, конечно же, не могла перелезть через двухметровую стену.
Джаред взял Ким за руку. Ему жизненно необходимо было коснуться ее, ведь он так ее любил!
Из-за своих глупых страхов он едва не потерял ее. Одна мысль об этом привела его в панику, словно весь мир обрушился ему на голову. Ему показалось, что большего несчастья быть не может, но тут, на беду, пропала Хлоя. Он должен любым способом сделать так, чтобы они снова были все вместе. Ким уже с ним, осталось найти Хлою.
Внезапно его осенило, и он резко повернулся к ней.
— Пристройка! Там я не смотрел.
Они бросились туда. Взяв большой фонарь, Джаред отодвинул панель, закрывающую вход вниз, в деревянную пристройку.
— Не думаю, что у нее хватило бы силы отодвинуть панель, и вовсе невероятно, что она сумела задвинуть ее за собой, но все равно лучше проверить. — Лежа на животе, он с трудом протиснулся в узкое отверстие.
Луч фонаря высвечивал метр за метром в темном пространстве. Удостоверившись, что Хлои нет, он выбрался наружу и задвинул панель.
— Там ее нет, — устало сказал он, стряхнул пыль с одежды и с отчаянием произнес: — Я не знаю, где еще ее можно искать.
Он взял Ким за руку, и они пошли в дом.
— Может, ты что-нибудь придумаешь? — с болью в голосе сказал Джаред.
Она заморгала, пытаясь спрятать навертывавшиеся на глаза слезы.
— Я не знаю, что и предложить.
Он поднес ее руку к губам и поцеловал в ладонь. Никогда еще он не чувствовал себя таким беспомощным.
— Наверное, теперь следует позвонить в полицию.
Пират уселся возле них и залаял, словно пытаясь что-то сказать.
Ким опустилась на колени рядом с сенбернаром и ласково погладила собаку по голове.
— Что случилось, Пират? Ты тоже скучаешь по Хлое?
Услышав имя девочки, Пират подпрыгнул и снова залаял. Потом он выбежал и начал лаять снаружи.
Ким взглянула на Джареда и поняла, что ему пришла в голову та же мысль, что и ей.
— Думаешь, Пират знает, где спряталась Хлоя?
Они выбежали на улицу. То и дело оглядываясь на них, Пират направился к своей будке, словно приглашая их следовать за собой. Ким чувствовала растущее волнение. Джаред продолжал держать ее за руку.
У собачьей конуры он встал на колени и заглянул внутрь. Ким услышала, как он облегченно вздохнул. Хлоя, свернувшись калачиком на собачьей подстилке, крепко спала.
Джаред с трудом извлек спящего ребенка из конуры, передал на руки Ким и тихо, ласково сказал:
— Ну и задала же ты нам страху, Хлоя!
Ким улыбнулась. Внутри у нее росло ликование, вылившееся в радостный смех.
— Я чуть не умерла от ужаса, — призналась она.
— Должно быть, она выползла через собачий лаз и вышла на улицу вместе с Пиратом. Она все еще спит.
— Устала, наверное, от своего большого приключения.
Джаред вопросительно посмотрел на Ким.
— Давай положим ее в кроватку, а ванну она примет позднее?
— Конечно.
Уложив ребенка, они несколько минут стояли и смотрели на девочку. Джаред обнял Ким за плечи и притянул к себе.
Его голос звучал мягко и с глубоким чувством.
— Я принял на себя ответственность за этого ребенка, но обязанность превратилась в нечто гораздо большее. Она стала частью моей жизни, и отдать ее значило бы потерять частичку себя. — Он обнял Ким и прошептал ей на ухо: — А потерять тебя было бы равносильно смерти. — Он поцеловал ее в губы, потом заключил ее лицо в свои ладони. — Я не хочу ничего знать ни о долге, ни о семейных междоусобицах. Мне безразлично, что делали наши с тобой отцы. Я хочу одного: чтобы мы всегда были вместе.
Пытаясь успокоиться, Джаред глубоко вздохнул и наконец сказал:
— Я люблю тебя, Ким. Я тебя люблю. Я не хотел тебя обидеть. Прости меня.
Положив свои ладони на его руки, она чувствовала, что вся дрожит. А может, это ей передалось волнение Джареда? Правильно ли она поняла? Он действительно признался ей в любви? Она так долго этого ждала! Тихим шепотом она ответила ему:
— Ты говоришь это потому, что именно этого я жду от тебя?
— Нет. Я говорю это, потому что больше не боюсь этих слов. Я люблю тебя, Ким, Я боялся поддаться эмоциям и совершить необдуманный шаг. Но когда сегодня утром ты ушла, решив покинуть меня, я испугался еще больше.
Внутри нее теплыми волнами заплескалась радость. Ким порывисто обняла его за шею:
— Я тоже люблю тебя! Действительно люблю. Он завладел ее губами, словно хотел в своем поцелуе передать ей все, что накопилось у него внутри. Он ласкал ее волосы, плечи, потом крепко прижал ее к себе. Страсть, влекущая их друг к другу, всегда была жаркой, как пламя, но теперь эта страсть подкреплялась всепоглощающей и глубокой любовью.
Джаред прервал поцелуй, но продолжал сжимать ее в объятиях.
— Я весь перепачкался, когда лазил за обшивку панели, и тебя, должно быть, перепачкал. Мне надо принять душ. — Он послал ей ослепительную приглашающую улыбку. — Давай примем душ вместе.
