— Это не может быть твоей виной.
— Гарри был очень расстроен, когда я переехала к тебе. Уходи, пожалуйста.
Ноги не держали ее, и Кэрол прислонилась спиной к стене.
— Но я не могу оставить тебя в таком состоянии. Ты поедешь со мной.
— Нет, я останусь здесь.
— Но ты плохо себя чувствуешь. Необходимо лечь в постель.
— Ктото должен быть здесь, чтобы отвечать на телефонные звонки.
— Но только не в том состоянии, в котором ты сейчас, — настойчиво произнес Алвеш и подхватил ее на руки.
Он отнес ее в лимузин, и Кэрол не могла сопротивляться. Все силы уходили на то, чтобы бороться с тошнотой. Наверное, она бы не чувствовала себя так плохо, если бы поспала хоть пару часов. Но все равно не могла понять, что с ней происходит. Может быть, подцепила какуюнибудь инфекцию? Но тогда она могла заразить и Гарри, проведя всю ночь у его постели. Никогда в жизни Кэрол не чувствовала себя так плохо.
Они приехали в городской особняк, и Кэрол сразу легла в постель. Алвеш надел на нее шелковую пижаму и предложил вызвать доктора. Кэрол согласилась, чувствуя, что слабость нарастает.
— Может быть, ты съела чтонибудь? — предположил Алвеш.
Она ничего не ответила. Он сел на пол у ее кровати.
— Кэрол, мы с тобой переживаем тяжелые минуты, — тихим, напряженным голосом произнес он. — Когда я узнал, что ты уехала со Стивом, я был вне себя.
— Он помощник поверенного Эванса и приехал сообщить мне о том, что у Гарри сердечный приступ. Стив не мог позвонить, потому что у него не было твоего номера.
— Как только я мог подумать такое!
— Это не имеет значения. Но ведь я никогда не давала повода обвинять меня. Я ведь не твоя бывшая жена.
— Я совершил ошибку, — признался Алвеш.
Кэрол чувствовала смятение. В глубине души она была готова простить его. Но не могла себя заставить сказать это. Любить когото, кто не любит тебя, представлялось ей длинной цепочкой унижений. Его недоверие больно ранило, поэтому хотелось заставить его страдать. Но в то же время Кэрол стыдилась своих мыслей. Как можно наказывать когото за то, что он тебя не любит?
— Две ошибки, — раздался в тишине голос Алвеша. — Мне не следовало просить Дейвида заходить к тебе. Но мне так хотелось, чтобы еще ктонибудь, кроме меня, увидел то, что ты творишь кистью.
Кэрол уткнулась лицом в подушку. Слезы текли по щекам. Как же так! Она уже протянула руку к Алвешу, как вдруг распахнулась дверь — приехал доктор.
Представляясь, он сказал, что она может называть его Джеком. У него было одно из тех замечательных круглых лиц, которые всегда говорят о хорошем здоровье. Алвеш вышел, а Кэрол села в кровати и слабым голосом начала рас сказывать все симптомы. Она позволила осмотреть себя и ответила на пару вопросов. Кэрол была почти уверена, что это какоето кишечное отравление. Но Джек знал свое дело.
— Вы беременны, — безапелляционно заявил он.
Кэрол тут же решила, что он совершенно некомпетентен.
— Не может быть, — сказала она, изо всех сил стараясь улыбаться.
— Кэрол, я практикующий гинеколог и, если я не прав, отправьте меня учиться назад в медицинскую академию. Вы по крайней мере на втором месяце беременности.
— Но я… — начала было она, но тут же замолчала.
Доктор пространно стал объяснять, что она должна побольше отдыхать, избегать тяжелых нагрузок и стрессов.
— Не говорите ему, — попросила Кэрол, кивнув на дверь.
Джек напомнил о своем долге хранить тайны своих пациентов, и Кэрол извинилась.
Она была так поражена тем, что узнала, что никак не могла собраться с мыслями. Доктор остановился у дверей. Несомненно, его смутила такая реакция на известие.
— Кэрол, не бойтесь, Алвеш очень любит детей. Вам надо посмотреть, как он общается с моими.
Итак, Алвеш любит чужих детей, но какое это имеет значение? Она лежала на кровати.
Ее рука скользнула по пока еще плоскому животу. Внутри нее был ребенок — ребенок, зачатый несколько недель назад. В то время как она убеждала себя, что этого не может быть.
Она была наивной, как подросток: не существовало такой вещи, как подходящее или неподходящее время, — риск оставался всегда.
А Алвеш был более сведущ в таких делах. Наверное, потому, что меньше всего хотел, чтобы это случилось.
Дверь открылась.
— Джек очень спешил, — недовольно произнес Алвеш.
— Это просто глупое отравление. Возможно, я чтото съела в кафетерии за завтраком. Хорошо, что это не инфекция, которой могла бы заразить Гарри. Все, что мне сейчас необходимо, — немного поспать.
Взглянув на Алвеша, она почувствовала, как ее сердце разрывается: он явно испытал облегчение. Сейчас она была не готова поделиться с ним ошеломляющей новостью и не знала, сможет ли вообще это сделать.
— Я поеду в больницу днем, — сказала Кэрол, роняя голову на подушку и закрывая глаза.
Она знала, что должно случиться чудо, чтобы она сейчас могла заснуть. Ребенок! Значит, все кончено. Судьба посмеялась над ними.
Алвеш почувствовал облегчение, значит, он тоже боялся. Ребенок был бы осложнением, которого он совсем не хотел. Кэрол говорила себе, что хорошо знает его истинные чувства. Интересно, как он повел бы себя, узнав о ее беременности месяц назад? Конечно же, не предложил бы ей брак. Как и теперь. И незачем притворяться. Честность — единственно возможный путь.
И снова душевная боль заставила ее сжаться. Все равно их отношения рано или поздно должны были закончиться. Просто теперь это случится раньше, и она сама их прервет. У нее нет выбора.
Так же, как когдато Ребекка родила ее — незапланированного и нежеланного ребенка, то же самое теперь сделает и Кэрол. Это так просто. Но она почемуто чувствовала себя ужасно виноватой. Как она могла быть такой беспечной? Всегда, думая о детях, она представляла себе прочную, дружную семью, в которой царит любовь.
В три часа Кэрол поднялась. Приняла душ, переоделась. Чувствовала она себя намного лучше, но внутри была холодная пустота.
Она проснулась с сознанием того, что должна всему положить конец. Ссора с Алвешем теперь казалась совсем неважной, но она давала предлог к разрыву. Сегодня вечером, вернувшись из больницы, она все скажет.
Кэрол думала, что Алвеш в банке, и удивилась, увидев его выходящим из гостиной.
— Как ты себя чувствуешь?
— Сейчас хорошо, — тихо ответила Кэрол.
— Я заказал тебе легкую еду.
— Спасибо, но я…
— Кэрол, будь благоразумной. — Он заставил ее пройти в столовую, где уже был накрыт стол. — Тебе необходимо заставить себя съесть чтонибудь. Между прочим, Гарри лучше. И тебе не надо спешить.
