— Я буду скучать по тебе, — прошептала она. Словно не в силах долее сохранять отчужденный вид, он обернулся.
— Я всегда буду с любовью вспоминать тебя, — присовокупила мисс Коннот.
Джеймс опустил глаза, но не произнес ни слова.
«Я сделала все, что могла», — твердила она себе. Через несколько часов он уедет, и она больше не увидит его.
— Я счастлива, что ты был моим первым мужчиной, — сказала девушка, поворачивая ручку и открывая дверь. Кирби сделала один шажок вперед, второй, третий. Еще секунда, и она бы вышла в гостиничный коридор.
Но тут, не удержавшись, Кирби, прежде чем захлопнуть за собой дверь, бросила через плечо:
— Я счастлива, так как не всякая женщина может сказать, что она отдалась своему первому мужчине по любви. А я вот могу.
Сказала и ушла.
Глава десятая
Свадьба Энджи прошла без сучка без задоринки. Только когда священник объявил их мужем и женой, на лице невесты появилось ошеломленное, недоверчивое выражение. В пику сомнениям подруги Кирби была по-прежнему убеждена: у Энджи с Итаном Зорном прекрасное будущее. Стоило увидеть, как они смотрят друг на друга, и все становилось ясно. В их сердцах царствовала любовь, вот и все. Любовь по гроб жизни, если таковая существует в природе. И неважно, верят они в нее или нет.
Вот если бы им удалось убедить Итана заняться настоящим делом…
Стоя впереди столпившихся у двери гостей, Кирби слабо улыбнулась, когда жених и невеста потчевали друг друга свадебным тортом. «Как бы мне хотелось, — поймала она себя на мысли, — чтобы и Джеймс смотрел на меня так, как Итан на Энджи». Если бы Джеймс подал хоть малейший знак, что его чувство к ней столь же сильно!..
Уже почти полпятого. Джеймс, верно, сидит в салоне первою класса какого-нибудь аэробуса и летит себе в Монако или бог весть куда с более интересной женщиной, чем некая девственница из Индианы.
Кирби посмотрела на свое платье с большими буфами, все в махровых розах и перламутровых пуговицах. Даже в своем старом любимом наряде девушка ощущала, что она уже не та, какая была. Она стала более женственной, опытной и человечной. И вовсе не потому, что лишилась девственности. Причина крылась в том, что мисс Коннот, познав всю глубину подлинной любви, тут же простилась с ней.
— Кирби?
Обернувшись, она увидела улыбающегося Тедди Гундерсена, красивого малого в костюме из местного магазина, кроссовках и с банкой пива в руке. Вот кто бы ей подошел. Тедди вырос в Эндикотте, играл в нападении за центральную школу Эндикотта, окончил городской колледж по специальности «маркетинг» и занимал хорошую должность на заводе Питера Пайпа.
«Из него выйдет неплохой муж и отец, — убеждала она себя. — У нас будет целый выводок детишек, голубоглазых и белокурых, которых он мог бы учить играть в футбол. Так отчего мне ни капельки не хочется сблизиться с ним?»
— Разве ты пришла не с Джеймсом Нешем? — спросил он.
Мисс Коннот отрицательно покачала головой.
— Нет, он… гм… ему пришлось уехать.
Мужчина удивился:
— До конца фестиваля? Но ведь он оберцеремониймейстер, а впереди еще одна неделя. Кроме того, я полагал, будто ты с ним?.. — Его голос замер, и он ни слова больше не промолвил.
Пожав плечами, Кирби сделала вид, что не обратила внимания на его последние слова.
— Очевидно, Джеймс где-то нужнее, чем здесь, в Эндикотте. Сейчас мы можем обойтись и без оберцеремониймейстера.
Тедди согласно кивнул головой. Черты его лица смягчились, и он осведомился:
— Ну… не желаешь поплясать?
Его вопрос не содержал никаких двусмысленных или неприличных намеков. Выходит, что, хоть Джеймс и заставил холостых мужчин в Эндикотте под другим углом зрения взглянуть на нее, ее доброе имя нисколько не подмочено. Все на свадьбе общались с ней по-прежнему, хотя многие и злословили, был такой грех, насчет ее связи с Джеймсом. В их глазах она так и осталась хорошей девочкой. Впрочем, с репутацией городской девственницы ей пришлось распрощаться.
Кирби слегка покачала головой и улыбнулась Тедди.
— Нет, спасибо. Мне необходимо до отъезда новобрачных отыскать Розмари.
Понимающе кивнув головой, он тоже улыбнулся.
— Ты не против, если я на днях приглашу тебя в гости?
Она хотела ответить отказом, не желая сейчас с кем бы то ни было встречаться. Кирби знала одно: в ближайшие лет пятьдесят-шестьдесят ей вряд ли захочется завести себе парня. Потому она туманно промолвила:
— Как хочешь.
Радостно кивнув головой и оборачиваясь, мистер Гундерсен вдруг указал рукой за спину Кирби. У нее бешено забилось сердце, и она выругала себя за то, что понадеялась, будто замеченным Тедди человеком окажется Джеймс, каким-то чудом отыскавший ее на свадьбе.
Однако мистер Гундерсен произнес:
— А вот и Розмари с Энджи.
«Джеймс уехал, — напомнила себе Кирби, — и нет такой причины, что заставила бы его вернуться в Эндикотт…»
— Мы уходим, — бесцеремонно заявила Энджи.
Брови Кирби удивленно взметнулись вверх.
— Уходим? А как же Итан? Ведь ты отныне его жена.
Энджи в замешательстве сощурилась.
— Ты не поняла: под «мы» я имею в виду себя с Итаном. Я ухожу с ним, а не с Розмари. Мы едем в гостиницу.
— Ага.
— Однако мне тоже пора, — тут же встряла Розмари. — Вскоре и мы с Уиллисом отправимся домой, ведь вечер близок к концу.
Кирби согласно кивнула головой. Энджи едет в номер для новобрачных в гостинице «Адмиралтейская», а Розмари возвращается к себе домой, где они с Уиллисом живут вместе, хоть и не по своей охоте. А куда же ей направить свои стопы? Домой, и там в одиночестве наполнить фужер шампанским из бутылки, украденной у мужчины, которого она любит, и выпить за то, что Боб исполнил их желания.
Смешно, что от Джеймса осталась только бутылка, символ веселья. Если открыть пробку, то ее содержимое быстро выдохнется. Уместный знак.
— Повеселитесь, подружки, — пробормотала она.
Подруги стояли в нерешительности, глядя на нее с большим подозрением.
— Гм, Кирби, — промолвила Энджи, — ты здорова? Сегодня ты сама не своя. Я уж не говорю о том, что, судя по всему, ты выбросила все те потешные наряды, что носила в последнее время. То есть ты кажешься… — Она замолкла, подыскивая верное определение. — Не знаю. Другой. По сравнению с прежним. До того, как Джеймс Неш явился сюда.
Розмари, тоже долго изучавшая ее, соглашаясь, кивнула головой.
— Да, как будто ты… гм… Как будто ты не совсем… гм… — Она вдруг разинула рот и побледнела. — Ты отважилась, верно?
