– Ох, – простонала Эйнджел, – если б только так не трясло. – Она подобрала с пола свой ридикюль, вытащила маленький флакончик, открыла и, поднеся к носу, стала шумно вдыхать.
– Вам дурно?
– Да нет, ничего, уже прошло.
Макс невольно улыбнулся.
– При нашей первой встрече, – заговорил он легким тоном, – у вас не оказалось при себе нюхательной соли. Я рад, что теперь вы носите ее постоянно с собой.
Эйнджел посмотрела на него, не отнимая от носа флакон.
– А откуда вы знаете? – Ее лицо выражало удивление.
– Вы были в глубоком обмороке, миледи. Я подумал, что у вас должна быть с собой нюхательная соль или что-то такое, но ничего не нашел. Я проверил ваш ридикюль… и карманы.
– Ох! – Она очень мило покраснела.
Максу подумалось, что она, наверное, представила себе, как он обыскивает ее вещи, пока она неподвижно лежит, почти голая, на скамье.
– Я поэтому и бросил вас – надо было что-нибудь найти, чтобы привести вас в чувство. Но когда я вернулся, вас уже не было.
– Я… я…
– А вы очень сообразительны, миледи. Не только выбрались из оранжереи, но и ухитрились незаметно уехать.
– Это вы надели мне маску, – тихо сказала Эйнджел, вертя в руках флакон.
Макс кивнул.
– И платье. – Она покраснела еще сильнее. Макс кивнул снова.
– Миледи, я не мог исправить того, что между нами произошло, но искренне хотел уберечь вас от новых неприятностей. Потому-то и запер дверь на ключ, когда уходил, чтобы никто не вошел, пока я не вернусь.
Эйнджел посмотрела на него из-под ресниц.
– Значит, вы все-таки вернулись? – шепотом спросила она.
Острое желание пронзило Макса. А ведь он даже не дотрагивался до нее. Макс отвернулся, не зная, что сказать.
К счастью, карета замедлила ход, сворачивая к небольшому, уединенно стоявшему дому Росса. Макс несколько раз, пользуясь случаем, посылал письма сержанту Рэмзи, так что у того было время подготовить дом к его приезду. Макс почувствовал легкий укол совести. Вряд ли Росс одобрил бы то, что он делает, но он далеко. Да и сам виноват – поручил Максу присматривать за своим домом. Ладно, можно потом извиниться.
Наконец карета остановилась, сержант Рэмзи, подбежав, открыл дверцу и опустил подножку.
– Изволите выйти, леди Роза? – произнес он, протягивая руку.
Эйнджел ступила на землю.
– Спасибо, – сказала она, оглядываясь по сторонам.
– И вы, капитан.
Макс бросил строгий взгляд на сержанта.
– Я пока не так немощен, чтобы не выйти самому.
– Конечно, капитан, – с ухмылкой ответил Рэмзи. Он направился к дому. Дверь открылась, явив еще одного седовласого слугу. – Доброе утро, приятель, – весело сказал Рэмзи, и оба вошли в дом.
Эйнджел, с интересом посмотрев им вслед, повернулась к Максу, при дневном свете выглядевшему еще забавнее.
– Капитан… – задумчиво проговорила она. – Армии или флота?
Макс качнул головой.
– Пусть это останется тайной, миледи.
– О, рассуждая логически, вполне можно вашу тайну разгадать. – Эйнджел прищурилась. – У вас руки не моряка. Значит, армейский капитан. Я права?
Она говорила это, задорно улыбаясь.
– Мы сюда приехали не загадки разгадывать, – пробурчал Макс. – Пожалуйте в дом.
– А что, у меня есть выбор?
– Конечно, есть. Вы можете войти в дом, где для вас приготовлена комната, там вы сможете отдохнуть и привести себя в порядок… или остаться тут. Кстати, собирается дождь.
– Нет, вы просто несносны! – Эйнджел притопнула ногой.
– Без сомнений.
– Ладно. – Эйнджел подхватила юбку и стала подниматься по ступенькам крыльца.
Наверху в спальне она умылась, причесалась и как следует почистилась, благо там имелись щетка и гребень. На широкую кровать она старалась не смотреть. Стояло утро, и если что-то и должно было случиться, то много позже.
Ожидавший в небольшой прихожей Рэмзи провел ее в уютную столовую, выходившую окнами в несколько запущенный сад. Короткий дождь кончился, и сквозь густые облака пробивалось солнце. Яркий луч внезапно упал на стол, высветив сахарницу. От запаха еды у Эйнджел сильно засосало под ложечкой. Неудивительно – последний раз она ела еще в Лондоне.
– Соизволите сесть, миледи? – произнес Макс, стоявший наготове, чтобы подвинуть ей стул.
– Благодарю. Должна признаться, я умираю от голода. Что на завтрак, Рэмзи? – повернулась Эйнджел к сержанту, который стоял у сервировочного столика.
Тот просиял, довольный тем, что его назвали по имени.
– Яйца всмятку, если вы их любите, и жареные почки с пряностями. И еще очень хорошая ветчина. И кофе.
– Замечательно. – Эйнджел рассудила, что почки будут слишком тяжелы для ее строптивого желудка. – Яйца, пожалуйста, и кусочек ветчины. А хлеб есть?
– Булочки с пылу с жару, только что испекли. И масло тоже свежее.
– Чудесно, – только и могла сказать Эйнджел. Когда они успели столько всего наготовить?
– Рэмзи и Фрейзер неплохо готовят, хотя иногда выходит не совсем то, что задумывалось, – вставил Макс, словно отвечая на ее вопрос.
Рэмзи что-то проворчал, Макс сделал вид, что не слышит. Ну а внимание Эйнджел было полностью поглощено едой.
– Вы отличный хозяин, сэр, – сказала она Максу. – Хотела бы я иметь слуг, умеющих так прекрасно готовить. – Она с улыбкой повернулась к Рэмзи. – Спасибо, все было очень вкусно.
– Принеси еще кофе, и можешь быть свободен, – добавил Макс. – Нам с леди Розой надо поговорить. – Он встал и отошел к окну.
Рэмзи принес и поставил на стол горячий кофейник.
– Спасибо, Рэмзи, – поблагодарила его Эйнджел. Макс даже не повернул головы. Дверь закрылась, и наступила тишина. Эйнджел налила себе кофе и стала неторопливо пить. Макс продолжал стоять неподвижно. Странный человек. – Макс, зачем вы так оделись? – спросила Эйнджел, теряя терпение. – И эта маска…
– Иначе вы бы меня не узнали, – ответил он, по-прежнему глядя в сад.
– Наверное, нет, но сейчас-то вы могли бы снять маску!
– Нет и нет, миледи, так лучше для нас обоих.
И это в благодарность за ее дружелюбное отношение к человеку, который ее похитил? Грубиян, не лучше кузена Фредерика.
– Ну что ж… Для нас обоих будет лучше, если я пойду отдохну, пока вы не будете готовы к цивилизованной беседе. Я ухожу, сэр! – Эйнджел со стуком поставила свою чашку на стол, поднялась и гордо прошествовала наверх в спальню. К ее удивлению, изнутри в двери торчал ключ. Она повернула его.
