Ее тело, душа, сердце были околдованы Деймианом Сент-Джайлзом, они навсегда связаны с этим темным, таинственным воином.
– Леди Эйтин, боюсь, вы не понимаете. Я не прошу увидеть лорда Лайонглена – я требую этого. Эдуард назначил меня господином Глен-Эллаха. Посему мои приказы будут выполняться беспрекословно.
– Всего Глен-Эллаха? – чуть слышно проговорила она. Он кивнул:
– Всего, включая Койнлер-Вуд… ведь, как я полагаю, именно это вас интересует.
Она сделала глубокий вдох и сжала губы, борясь с поднимающейся яростью.
– Эдуард не имеет права распоряжаться здесь. Мои титулы и земли перешли ко мне согласно древней хартии клана Огилви. Право наследования, таким образом…
– Да мои уши уже онемели, слушая про все эти ваши пиктские обычаи, – нетерпеливо отмахнулся Шеллон. – Я ведь женился на наследнице Огилви? Эдуард – верховный правитель Шотландии. Его приказы становятся законами по сюзеренитету. Шотландская армия разгромлена. Большинство представителей шотландской знати либо мертвы, либо в плену у Плантагенета.
– Либо их расположение куплено за английское золото и титулы, – дерзко усмехнулась Эйтин. – Каковы бы ни были мысли Эдуарда Длинноногого по этому вопросу, Койнлер-Вуд мой.
Шеллон послал ей беглую улыбку.
– Не заблуждайтесь на этот счет, миледи. По хартии Эдуарда я владею обоими гленами. Этого не изменить. Ваша кузина – моя жена – примирилась с этим, и я полагаю, она не находит свою участь такой уж тяжелой. Хватит разговоров. Я желаю видеть Лайонглена – немедленно.
Эйтин попыталась сглотнуть, но не смогла. В горле слишком пересохло. Она силилась удержать взгляд на лорде Шеллоне, но глаза то и дело устремлялись к Деймиану.
– Мне очень жаль, лорд Шеллон, но вы не можете увидеть Лайонглена. Он болен… тяжело болен.
Глаза Деймиана сузились.
– Насколько болен?
– Слишком болен, чтобы принимать кого бы то ни было. Если вы объясните мне причину вашего визита, я постараюсь передать ее так, чтобы он понял. Но заметьте, я ничего не обещаю. – Разумное замечание, она и в самом деле не уверена, как много услышит человек, уже около двух месяцев находящийся в могиле.
– Леди Эйтин, я увижу Лайонглена. Сейчас же, – повторил Шеллон.
Эйтин сделала шаг назад, взглянула на Деймиана, но и там увидела неумолимость. Эйтин надеялась, что они примут ее отговорку и уедут и ей не придется вытаскивать на свет весь свой арсенал лжи. Чем больше лжи она произносила, тем менее правдоподобной казалась она даже ей самой. Эйтин на шаг попятилась, затем остановила свое трусливое отступление и выпрямила спину.
– Я леди Лайонглен. Я решаю все вопросы, касающиеся поместья.
– Прошу прощения? – Шеллон нахмурился, потом взглянул на Деймиана. – Насколько я понимаю, вы леди Койнлер-Вуд, подопечная Лайонглена. Теперь вы утверждаете, что вы баронесса Лайонглен?
– Да. Флаг Лайонглена не развевается над крепостью, и наши ворота остаются закрытыми для всех визитеров. Я позволила впустить вас и ваших людей потому, что вы теперь родственник. Мой супруг… плохо себя чувствует и не принимает посетителей.
Голова Деймиана дернулась.
– Супруг? – обвиняюще проревел он и на этот раз направился к ней с таким видом, словно хотел придушить. – Вы – моя бабушка?
Эйтин разинула рот. Определенно он ненормальный. Совершенно ненормальный. Странно, но раньше она не замечала никаких признаков безумия. Разумеется, тогда он находился под действием чар и зелья, она не видела его в обычном состоянии.
– Вы… вы думаете, что вы внук Лайонглена? – Она покачала головой и почувствовала головокружение. – Нет, у моего опеку… мужа не было детей от п-первой жены. Хотя вообще-то был один ребенок, дочь…
– Моя мать! – резко бросил он.
Эйтин понимала, что выглядит глупо, но не могла прекратить качать головой из стороны в сторону.
– Но она умерла очень давно… почти сорок лет назад… в тот же год, что и его супруга, от ужасной лихорадки, которая унесла жизни многих людей Глен-Эллаха.
– Моя бабушка действительно умерла от изнуряющей лихорадки. Но моя мать выжила. Когда она вышла замуж за моего отца – норманна, – Лайонглен лишил ее наследства. Он поклялся, что ее имя будет навсегда вычеркнуто из его жизни. Похоже, он сдержал свою клятву.
– Но… но… – Жар прихлынул к лицу Эйтин, и холл завертелся вокруг нее, когда весь ужас его слов дошел до ее сознания.
– Я внук Гилкриста Фрейзера, барона Лайонглена. В силу его возраста и немощи и в знак уважения, Эдуард Длинноногий поручил мне принять на себя управление Лайонгленом. У меня есть королевский указ, и отныне я – новый барон Глен-Эллаха. Король посчитал, что это будет…
– Не-е-ет! – Эйтин ухватилась за спинку стула, чтобы не упасть. Казалось, обрушился небесный свод. Ей пришлось сделать несколько глубоких вдохов, чтобы то немногое, что она съела, осталось в желудке.
Как будто чудовищности заявления Рейвенхока не было достаточно, чтобы доконать ее, послышался шум со стороны дверей, ведущих в кухню. Монстр о трех головах, с шестью ногами и шестью мельтешащими руками попытался протиснуться в дверь.
– Ужасное чудище, от которого даже Несси убежит в страхе, – простонала она.
Рейвенхок и Шеллон развернулись лицом к угрозе и выхватили из ножен мечи. Не говоря ни слова, они встали перед Эйтин, спинами друг к другу, словно в сражении.
Бесформенной кучей тройняшки ввалились в комнату и оказались прямо у ног грозных воинов. С разинутыми от потрясения ртами, братья в испуге смотрели на мощных рыцарей с мечами, занесенными для удара.
Следом за ними вбежал Эйнар. Запыхавшийся, он упал на колени перед Эйтин, стукнул себя в грудь кулаком, а затем басом произнес:
– Прошу прощения, принцесса, они не послушались. Вы должны войти. Там, у ворот, люди!
Эйтин съежилась, боясь, что даже самым сильным чарам и самому сильнодействующему зелью Уны не под силу стереть из памяти Деймиана трех безмозглых обормотов, неотличимых друг от друга, и похожего надвигающуюся гору великана, который называет ее принцессой.
– Может ли этот день стать еще хуже? – пробормотала она себе под нос.
Деймиан резко развернулся и пристально посмотрел на Эйтин. Черная бровь изогнулась.
– Принцесса?
– Ох, бедняга не в своем уме. – Эйтин попыталась улыбнуться, жестом приказывая Эйнару встать. Эйнар остался на коленях, и она незаметно пнула викинга. Эйтин сосредоточила внимание на братьях.
– Какие люди? Кто там еще пытается нарушить покой Лайонглена?
Дьюард взглянул на нее и попытался встать.
– Эйтин, Динсмор…
– О нет, только не это! – Она в отчаянии вскинула руки. – Вы же знаете мой приказ в отношении этого мошенника…
