Успокоившись, она уже собралась спуститься в гостиную, когда послышался стук в дверь. Она поспешила открыть и увидела на пороге Кинга с резной тиковой шкатулкой в руках.
— Миледи, — поклонился он, — можно поговорить с вами?
— Слушаю, — ответила Ларк, но не двинулась с места, чтобы пропустить его, хотя прекрасно поняла его просьбу. Сердце буквально прыгало у нее в груди при мысли, что он окажется в ее покоях.
— Можно войти? Уверяю вас, это вполне пристойно. Я знаю, что миссис Гарвуд рядом.
— В моей спа… в другой комнате… да, она здесь, — сказала Ларк, так и не посторонившись.
— Значит, нет ничего неприличного. Разрешите? — Граф кивком указал на комнату.
Ларк раздумывала. Она не хотела, чтобы это видение засело в ее уме. Тогда, лежа в постели, она безуспешно станет пытаться изгнать из своих покоев его энергию, его шокирующий мужской запах, дразнящий ее даже в его отсутствие, этот соблазнительный обсидиановый взгляд, терзавший ее ум. Но было уже поздно, Ларк раздраженно вздохнула — во всяком случае, так ей показалось — и отступила в сторону, пропуская его.
— Я знаю, что давно нужно было об этом позаботиться, но я только что вернулся. — Кинг кивнул на стол, сочтя его подходящим местом для своего груза. — Можно?
— В чем дело, милорд? — скрестила руки на груди Ларк.
Он поставил шкатулку на стол.
— Я хотела спуститься к обеду, — продолжала Ларк. — Да и вам пора это сделать. Мне сказали, что у нас гости, и я не хочу заставлять графиню ждать.
— Да, гости, — пробормотал Кинг. — Я знаю, что у нас гости. Пожалуйста потерпите меня, Ларк… — она бросила на него уничтожающий взгляд, — миледи, — поправился он, открывая шкатулку. — Именно поэтому я и пришел. Вам это понадобится, прежде чем вы спуститесь.
Ларк заглянула в шкатулку, потом озадаченно подняла глаза:
— Украшения леди Энн? Не понимаю. Почему вы принесли их сюда?
— Они предназначались не леди Энн… они ваши, — решительно сказал Кинг.
— Мои?! Как мои? Я была с вами, когда вы покупали их, Помнится, вы довольно смело использовали меня в качестве манекена. Вы сказали…
— Я помню, что я сказал, — перебил он. — Если бы я сказал вам правду, вы бы воспротивились…
— Воспротивилась? — сдавленно произнесла Ларк. — Я не могу принять их. Вы с ума сошли? Разве я и без того не ваша должница? Что вы себе думаете?
— Мама в курсе дела и полностью согласна…
— О нет! — оборвала Ларк и так решительно тряхнула головой, что выбившиеся из-под лент завитки взметнулись у лица. — Лучше вы сами все объясните, милорд.
— Хорошо.
Выпрямившись, Кинг расправил плечи. Какой он высокий! Как он возвышается над ней, как близко… слишком близко. Жар его тела и вызывающий воспоминания аромат заставили Ларк отпрянуть, но все равно ей пришлось запрокинуть голову, чтобы встретиться с ним взглядом.
— В тот первый вечер, за обедом, когда я увидел вас рядом с матерью во всем ее блеске, я понял, что у вас нет украшений. Не то чтобы вы в них нуждаетесь, поймите меня правильно, — поспешил добавить Кинг. — Э-э-э… что я хотел сказать… черт побери! Мать назвала вас ощипанным цыпленком, и именно так вы выглядели рядом с ней без… без…
— Ах вот как?! — воскликнула Ларк. — Это вы виноваты в том, как я выглядела!
— Не совсем, — защищался Кинг. — Это вы настояли на кратчайшей дороге. Если помните, я предлагал заехать в Плимут, где вы могли бы привести себя в порядок.
— Вы сделали это нехотя, — парировала она, — и не смейте отрицать это.
— Не буду. Признаю, что я хотел ехать через пустошь, но я действительно предлагал…
— Все, это не имеет никакого отношения к тому, что находится в этой шкатулке, — перебила Ларк, величественно вытянув руку. — Я не могу принять эти драгоценности.
— Гардероб вы приняли, — напомнил Кинг.
— Да, у меня не было выбора. Одежда была необходима, и я благодарна вашей матушке за ее великодушие, но это…
— Нет никакой разницы.
— Тогда почему вы не сказали об этом с самого начала? Почему это было сделано втайне, и почему вы только сейчас принесли их сюда, если разницы нет? — Ларк снова махнула рукой в сторону шкатулки.
Кинг сник.
— Я намеревался сделать это как полагается, — сказал он, — но… после того, как мы прибыли сюда, ваше отношение ко мне изменилось, и…
— Это действительно так, — перебила Ларк.
— …и я боялся, что вы неверно истолкуете мои намерения и поступите так, как делаете это сейчас, — закончил Кинг, повысив голос. — Вы так и не скажете почему?
— Если вы этого не понимаете, то вы еще больший олух, чем я предполагала.
— Хорошо, — сдался он, — вы победили! Я олух, болван и мошенник. Мама, конечно, согласилась бы с вами в последнем пункте, но у меня были самые благородные намерения. С вашей помощью я выбрал драгоценности, подходящие вам и вашему чертовому гардеробу, чтобы вы выглядели в своей ситуации достойно. Мама устраивает приемы. Вам нужно соответствовать. Не сомневаюсь, что вы это понимаете.
— Теперь получается, что это для вашей матери? — кивнула на шкатулку Ларк. — Вы меня поражаете. Позвольте высказать вам все, что я думаю, милорд. Я думаю, что если бы украшения предназначались мне, вы отдали бы их мне тогда же, без всяких уверток. Вы купили их для вашей будущей невесты. Вы это четко сказали. Да, я не пошла бы с вами, если бы вы сначала все объяснили. Леди Энн по какой-то причине отвергла украшения, вы не можете вернуть их в магазин. И вы решили навязать их мне, что по меньшей мере неприлично.
— Я уже сказал вам, что моя мать благословила это и одобрила.
— Если так, то почему она ни разу не упомянула об этом и… не предложила их мне сама?
— Потому… потому что она думает, что это мое дело. Вы, должно быть, уже поняли, что мы с матерью порой конфликтуем. Она бывает очень… упрямой.
— Она вас очень любит, — уже мягче заметила Ларк.
Это было машинальное замечание. Она не намеревалась усовестить его, но при этих словах на его лице отразился мучительный стыд. Кинг шагнул ближе, она отступила. Его пристальный взгляд прошелся по ее волосам, лицу, декольте. Кинг сжал руки в кулаки, но не в гневе, а, казалось, чтобы сдержаться и не коснуться ее. Ее сердце подпрыгнуло, когда он подвинулся ближе, наклоняясь к ней, пока его горячее дыхание не опалило ее лицо. Его близость дурманила, парализовала так, что она была не в силах отвести взгляд от его горящего глаза. Он собирается поцеловать ее? Боже милостивый, да! Он поднял руки, чтобы обнять ее, и Ларк нырнула под них. Как этот мужчина может заигрывать с ней, когда этажом ниже его невеста, а в спальне, где все слышно, — Агнес? Действительно мошенник! Нахал!
— Одобряет ваша матушка это или нет, значения не имеет, — сказала Ларк, встав за стол так, что он оказался между ними. — Я не приняла бы украшения тогда и не приму теперь. — Подойдя к полуприкрытой двери, она распахнула ее еще шире. — Извините. Вас ждут гости, и я опаздываю.
