В дверь заглянула Меган, и Рианнон поспешно отвернулась, испугавшись, что это Сиобейн.
— Ох ты Господи! — запричитала служанка. — Да что это с вами? — Она взяла госпожу за руки и стала осматривать их в поисках ран.
— В чем дело? — возмутилась Рианнон.
Наверное, Меган успела разглядеть того, кто прокрался на птичник, но не решается спросить ее прямо…
— Да вы только поглядите! — Краем передника Меган вытерла Рианнон лицо и показала испачканную ткань.
Кровавые пятна на белом полотне беспощадно резали глаз.
Рианнон с запоздалым усердием принялась оттирать лицо. Ей стало дурно, а платье показалось тесным и душным. Боже милостивый, что же натворил этот человек? Она опустила взгляд себе на талию. На том месте, где он держал ее левой рукой, остался четкий отпечаток кровавой пятерни.
— Не вздумай проболтаться хоть одной живой душе! — строго предупредила Рианнон.
— Но, миледи… — смутилась Меган.
— Это ерунда! Видишь, я разбила яйца! Наверное, одно из них оказалось с зародышем! — Она кивнула на остатки желтка и скорлупы и наклонилась, чтобы собрать то, что уцелело. А потом быстро вышла из голубятни, и Меган от изумления открыла рот: платье на спине у ее госпожи тоже было густо измазано кровью.
— Клянусь, яйца тут ни при чем! — пробормотала служанка.
— Я не нашел его, сэр!
Гэлан кивнул своему оруженосцу, теребя бороду. Его взгляд снова прошелся по людям, обедавшим в главном зале.
— Ты чем-то встревожен?
— Нет, — с улыбкой ответил он. — Хотя ему давно пора быть на посту.
Сэр Оуэн всегда отличался пунктуальностью, но в последнее время взял за моду где-то задерживаться. Внезапно под сводами зала раздался странный шум, и Гэлан обернулся к дверям.
Появилась Меган — с лицом белее мела она кинулась в ноги Пендрагону. Сиобейн вскочила, поднимая служанку на ноги.
— Меган, успокойся! Что с тобой?
— Идемте, прошу вас, идемте! — взмолилась Меган, не сводя глаз с Гэлана.
Телохранители уже прокладывали им путь через толпу. Гэлан кинулся за ними к лестнице, ведущей в подвалы и казематы.
— О Господи! — Обе женщины суеверно осенили себя крестами, и Сиобейн, стараясь избавить Меган от жуткого зрелища, приказала ей подняться в зал.
Двое пленников умудрились повеситься на решетке дверей своей темницы. Они разделись догола, чтобы свить веревки из одежды, но и после этого им пришлось потрудиться, чтобы расстаться с жизнью, поскольку потолок здесь был очень низкий.
Гэлан резко взмахнул рукой:
— Снять и похоронить!
Воины кинулись выполнять приказ.
— Мне очень жаль, что ты это увидела!
— Мне довелось повидать многое, но не в стенах собственного дома!
Она всем сердцем ненавидела это место. Оно насквозь было пропитано смертью и страданиями. Тайгеран всегда следил, чтобы казематы не пустовали, и отправлял сюда людей за любую провинность.
— Почему они предпочли убить себя? — задумчиво спросил Гэлан, и вдруг уловил аромат… — Чем это пахнет? — Он пытливо взглянул на Сиобейн.
Стараясь не поворачиваться к мертвым лицом, она принюхалась.
— Кажется, мятой.
Она не могла сказать с уверенностью — слишком густо висел в этой камере запах смерти. Гэлан велел привести к нему Меган.
— Никто не спускался сюда перед тем, как ты понесла им еду?
— Нет, милорд, я не видела!
— А сэр Оуэн?
Меган снова мотнула головой, и Гэлан отпустил женщину.
Гэлан вышел во двор и направился к воротам. Он приказал одному из солдат отыскать сэра Оуэна, но не успел тот сделать и пару шагов, как рыцарь сам вышел из-за угла поварни и замер от неожиданности.
— Ты опоздал! Где тебя носило?
Оуэн вытянулся в струнку, вперив взор в голубую даль.
— Я был… не в форме, милорд!
— Что?! Разве это дает тебе право опаздывать на дежурство? — От Гэлана не укрылись виноватая мина и предательский румянец, покрывший щеки молодого рыцаря. — Явишься ко мне с докладом, когда сменишься с поста! И не вздумай опаздывать!
— Слушаюсь, сэр! — И Оуэн поспешил к воротам. Гэлан проводил его мрачным взглядом, проклиная волну подозрений и недоверия, разбуженных в его душе последними событиями.
Когда Сиобейн проснулась, он стоял у окна, подставив волосы легкому ветерку. Вот он тяжело вздохнул и потер ладонью лицо, и она в тревоге соскользнула с кровати. Он оглянулся, протянул ей руку, и она молча, без колебаний приникла к его сильному телу и опустила голову ему на плечо.
Его мужественные черты исказила тревога.
— Скажи, что не дает тебе покоя? Я ведь обещала хранить твои тайны!
Он долго колебался, и в глазах его промелькнула боль.
— Я чувствую, как эта земля горит у нас под ногами!
— Но теперь ты сам будешь нас защищать! Он ответил ей недоверчивым взглядом.
— Я никогда не подвергала сомнениям ни твою силу, ни воинское искусство, Пендрагон! — задиристо воскликнула она. — Меня волновало лишь то, насколько ты предан моим ирландцам!
— Тебя до сих пор это волнует? — Он машинально погладил ее по бедру, ласково проведя ладонью по нежной коже. Сиобейн долго всматривалась в его беспокойные глаза, как будто молившие ее о поддержке и дружеском слове.
— Теперь уже нет, милорд! Я вижу твою искреннюю заботу о нашей безопасности!
Гэлан раздвинул губы в улыбке, и Сиобейн поняла: он что-то скрывает.
— Я никогда не смогу победить, если не узнаю, кто мой враг, — устало сказал он.
— Ты все еще считаешь, что несчастный случай с Конналом кто-то подстроил?
— Если я прав — значит, преступник укрывается в этих стенах!
— И он же учиняет резню в деревнях? — нахмурилась Сиобейн.
Гэлан нерешительно посмотрел на нее, а затем все же показал ей золотую шпору.
— Вот это я нашел на месте первого набега. Ее чуть не втоптали в грязь… — И он бросил шпору ей на ладонь.
Сиобейн побледнела. Шпора английского рыцаря!
— Может, ее обронили уже давно?
— Может, да, а может, и нет! — Он растерянно покачал головой. — Если бы я понял, чего они добиваются, я бы смог их найти!
— Ты о чем-то умалчиваешь?
— Сэр Оуэн дважды опаздывал на дежурство в эти дни. И оба раза отказался объяснить причину!
— Но ведь ты не станешь обвинять его в убийстве пленников, милорд! Это было явное самоубийство! Вдруг их кто-то вынудил к этому?
