— Свинья! — Ненависть вскипела в груди испепеляющим пламенем. — Убить подлеца мало! — Адам представил себе, как лезвие кинжала медленно входит в грудь Муромского, и застонал от удовольствия.
Глаза Адама превратились в лед, а в следующее мгновение полыхнули огнем. Илона заколебалась: прежде она была уверена, что Адама Батьяни привела сюда странная прихоть судьбы. Теперь усомнилась, так ли уж случайна их встреча.
— Адам… — Знакомое имя прозвучало так непривычно, что Илоне пришлось нервно сглотнуть, прежде чем она смогла продолжить: — Мне многое нужно рассказать тебе…
Он глядел на нее, не отрываясь. И видел страх в глазах. Страх — и еще нечто, не поддающееся определению. Он не хотел пугать несчастную. Призвав на помощь всю силу воли, Адам выдавил из себя улыбку. Медленно поднял руки и обнял ладонями ее лицо.
— Не надо, если тебе слишком больно вспоминать.
Наклонившись вперед, он поцеловал ее в лоб, но не ощутил и отзвука былого чувства. Сама не понимая почему, Илона отстранилась, и щеки ее вспыхнули румянцем.
Адам не сделал попытки удержать ее. Полагая, что правильно истолковал ее реакцию, он тихо сказал:
— Прости. Я знаю, тебе пришлось немало пережить. Я не хотел пугать тебя своим прикосновением.
— Ты меня не испугал. — Длинные золотые серьги-подвески жалобно звякнули. — Не стану отрицать, что я страдала, Адам, но… — Илона чувствовала, что он тоже испытал немало мук, терзается и сейчас, и ей отчаянно хотелось успокоить его. — Муромский назвал меня трофеем, чтобы я не досталась никому другому, но всякий раз, когда он пытался овладеть мной, тело ему не повиновалось. Я его рабыня, но не любовница.
— Благодарение Господу, хоть от этого судьба тебя оградила! — Адам облегченно закрыл глаза, припомнив кошмарные видения, что мучили его так долго.
— Адам, как… как ты сюда попал?
Прежде чем ответить, он долго и молча смотрел на нее.
— Это не случайность, Илона.
— Хочешь сказать, что нарочно приехал сюда? — Илона заломила руки. — Ты знал, что я здесь?
— Нет, этого я не знал. Я приехал в Севастополь только на прошлой неделе. — Отступив на шаг, Адам отрешенно разглядывал яркие радуги, что вспыхивали и гасли в каскадах водяных брызг, пронизанных лучами солнца. — Я разыскивал Муромского в надежде, что он приведет меня к тебе. Сведений у меня было немного — русская форма негодяя и иссеченное шрамами лицо. Я нанял людей выяснить, кто он такой, где обретается. И приехал, как только смог. — Адам пожал плечами. — Вот тебе и вся история.
— Ты сделал это ради меня?
В вопросе прозвучали польщенное тщеславие простодушной женщины. Но в следующее мгновение накатила паника. Как рассказать про Андраша? Как признаться, что она полюбила другого? Ведь Адам перевернул небо и землю, чтобы ее разыскать?
Адам не сводил с Илоны взгляда и вдруг осознал горькую истину: он сделал это не ради нее. Да, в известной степени им двигало чувство долга и элементарная порядочность, но, если называть вещи своими именами, прежде всего он стремился утолить жажду мести, что угнездилась внутри, словно голодный зверь.
Не в силах выносить гнетущего чувства вины, Адам потянулся к Илоне.
— Мой маленький полевой цветочек… — Он произнес давнее ласкательное прозвище, надеясь перекинуть мост в безвозвратно утраченное прошлое.
И снова Илона отстранилась с коротким нервным смешком.
— Не такой уж и маленький!.. — Она провела рукой от плеча до бедра, чуть касаясь пышных изгибов.
А скоро фигура ее округлится еще заметнее, ибо внутри нее пульсирует новая жизнь. Дитя любви — ее и Андраша. Ради этот ребенка они решили пойти на риск и бежать. Илона снова рассмеялась, чтобы скрыть слезы.
И вдруг ощущение безнадежности стало таким отчетливым и ясным, что все заслоны рухнули. Синие глаза переполнились слезами, и они заструились по щекам.
— Не плачь, Илона. Все будет хорошо, — произнес Адам, и дыхание у него перехватило: опять ложь! — Мы никогда не расстанемся.
Илона судорожно хватала ртом воздух, ей хотелось поблагодарить его, ответить согласием, но она не могла. Взгляды их на мгновение встретились, и молодая женщина опрометью бросилась назад, к дому.
Адам недоуменно смотрел ей вслед.
Не в состоянии справиться с волнением, Адам расхаживал по веранде. Влажный, угнетающе душный воздух не приносил облегчения. Нервы были на пределе: вот уже два дня он с нетерпением ждал, чтобы распогодилось. Ждал возможности тайно покинуть поместье и нанять лодку.
В сотый раз он проклял собственную неспособность объясняться с жителями этой страны. Как только дождь прекратится, он снова попросит Жюли о помощи. В последний раз! С тех пор как у Севастополя встал на якоре русский флот, этот отрезок побережья практически не охранялся. Лучшего шанса бежать не предвиделось. Точно так же поступили много лет назад родители Жюли…
— Господин…
Хриплый шепот вывел Адама из задумчивости. Перед ним стоял светловолосый венгр, которого он видел рядом с Илоной в день прибытия.
— Кто ты? — спросил молодой человек по-венгерски.
— Меня зовут Андраш. Меня тоже захватили в том же году, что и Илону.
— Тебя? — сощурился Адам.
На загорелой щеке заходили желваки.
— Вы можете сказать, что мужчина должен предпочесть смерть бесчестью, но у меня были причины оставаться в плену.
Спокойное достоинство пленника растрогало Адама, и он примирительно положил руку ему на плечо.
— Не мне бросать первый камень, когда речь заходит о бесчестье, друг мой.
Андраш покачал головой.
— Илона мне все рассказала. Вы — благородный человек. И добрый. Потому я и осмелился прийти к вам.
Адам знаком велел ему продолжать.
— Когда меня захватили, я бы непременно бежал или погиб при попытке к бегству, если бы не Илона. Сначала я остался, чтобы защитить девушку или хотя бы утешить, как смогу. А потом, потому что полюбил ее.
— Ты любишь Илону? — медленно произнес Адам, делая ударение на каждом слове.
— Я знаю, что и вы ее любите. Илона рассказала мне, как вы искали ее по всему свету… — Пленник схватил Адама за руку, опасаясь, что тот уйдет, не дослушав. — Но если вы ее любите, вы ее отпустите. Видите ли, она тоже меня полюбила.
От несказанного облегчения у Адама подкосились ноги. И все-таки к невыразимой радости примешивался оттенок горечи: словно он стал жертвой предательства. Итак, все его старания были напрасны! Лишившись дара речи, Адам во все глаза глядел на Андраша.
— Если бы не ваш приезд, мы бы уже бежали. Этой ночью в бухточке нас будет ждать лодка. — Андраш схватил Адама за руку. — Вы благословите нас в дорогу? Илона отказывается плыть без вашего согласия.
