Ознакомительная версия. Доступно 9 страниц из 42
Я также попытался подготовить Лиз к встрече с Джулианой, описав последнюю как непосредственную девушку, простую и красивую, покой души которой в тот период был подорван тем, что ее родители разводились.
Я в первый раз увидел, как улыбка исчезла с губ Элизабет. Возможно, я перебрал с печальными рассказами. Но оказалось, на то была причина, о которой я не знал: после глубокого вздоха она поделилась со мной, что недавно развелась. Безобразный развод, если вообще когда-либо существовал прекрасный развод, он полностью уничтожил ее, сломил телесно и духовно, и одной из причин, по которой она попала в Рим, было желание забыть все. И перевернуть новую страницу в жизни.
Я почувствовал глубокую нежность к этой мужественной девушке, и она стала невероятно близка мне. В ее словах заключалась драма, которую я переживал из-за другой женщины, Джулианы, – и вместе с ней. И тот прямой, прочувствованный и страстный рассказ, в котором Лиз поведала мне о бесцельности своего существования в этот период ее жизни, оказал мне огромную помощь в понимании того, как наилучшим образом выдержать это испытание, которое также касалось и меня.
До этого момента я ни с кем не обсуждал то, что происходило с Джулианой, из-за сдержанности и уважения к ней и ее родителям. Но было так естественно разговаривать об этом с Лиз. Она обнажила свою душу и искренне рассказала о том, что пережила, а сделав это, она зажгла свет в картине, где я до сих пор видел только тьму. Я ощутил, что Джулиана и я не одиноки. Я был благодарен Лиз за этот момент сопричастности нашему горю и наконец понял причину этой меланхолии, проглядывавшей в ее улыбке.
Я поклялся себе сделать все, что в моих силах, и помочь Лиз вернуть душевное спокойствие, которое она потеряла. Я не оставлю ее одну и буду стараться оберегать от грусти. Иногда, возможно, было бы достаточно одной улыбки. Я и Рим возродим ее для близких, к которым она вернется на Рождество.
Мы прибыли в Анцио после часа езды на автомобиле, летевшем в буквальном смысле как на крыльях, и для меня было сильным испытанием видеть улыбки Джулианы и Лиз при их первой встрече. Предшествующее любопытство сменилось взаимной симпатией, и мои страхи насчет моментов натянутого молчания оказались столь необоснованными, что мне удалось заговорить только через полчаса. В течение которых я симулировал отсутствие аппетита.
На этот раз мы выбрали пиццу быстрого приготовления, уверенные в том, что в будущем нам еще представится возможность полакомиться отличными рыбными блюдами Анцио, так как после обеда мы хотели выкроить время, чтобы прогуляться по центру города и порту.
На секунду в пиццерии мной овладело искушение попросить особую пиццу с перцами по-римски, но эта мысль показалась мне слишком жестокой по отношению к моей бедной американской гостье. Возможно, она, привыкшая к пицце «Эмтрэка», не нашла бы повода для жалоб в изготовленной по всем правилам пицце Анцио. Но, будучи отважной гурманкой, Элизабет была хорошо проинформирована, и из трех поездок, которые она запланировала, первая имела своей целью Неаполь.
Вечер прошел в спешке, и когда настал момент прощания с Джулианой для возвращения в Рим, ее взгляд подтвердил мне, что она нашла в Лиз все то хорошее, что ожидала.
Мы с Лиз сели в машину. Пока моя новая знакомая говорила мне, что Джулиана в действительности так мила, как я рассказывал ей, у меня возник вопрос, какое мое любимое американское слово. Время от времени я задавал себе подобные вопросы. Совершенно неожиданные.
Мне пришлось подумать несколько секунд, прежде чем я нашел ответ: «Surrender»[99].
Звук этого слова всегда казался мне чудесным. Первый раз я обратил внимание на это еще в детстве: я слушал «Surrender to Me» в исполнении трио Макгвинн-Кларк-Хиллманн. А потом я вспомнил, что вновь увидел его, когда смотрел фильм «Волшебник из страны Оз», столь любимый мной в детстве, в сцене, где Колдунья Запада предлагает Дороти прекратить сопротивление, написав в небе: «Сдавайся, Дороти!» Эта фраза чрезвычайно нравилась мне, и я находил ее мелодичной, развлекающей, маленькой скороговоркой.
В этот момент я спросил у Лиз, какое же у нее любимое итальянское слово. Я воображал, что она ответит что-нибудь вроде «scarpetta»[100]или «cibo»[101], «pasta» или «pizza», «amore»[102]или «musica», «Luca» или «Elisabetta». Но ни за что не мог представить себе, что в ответ прозвучит: «attraversiamo»[103].
Я не знал, что и сказать. Мне показалось, что слово «аттраверсьямо», кроме приятного звучания для ее уха, имело также и особое значение: побуждение перевернуть страницу, перейти от старого к новому этапу жизни.
У меня же, напротив, перед глазами возникли только пешеходные переходы Рима, где каждодневно тысячи людей рискуют жизнью, чтобы пройти несколько метров, и сама мысль о пересечении вселяет в меня некоторый страх. Пересечение улиц в Риме – это процесс, требующий внимания, опыта и изрядной доли везения. Но возможно, я зашел слишком далеко. Слишком вышел за рамки.
Тем временем я вставил в стереопроигрыватель автомобиля компактный диск, на котором записал подборку песен, сопровождавших два моих путешествия с Джулианой в Америку. Естественно, я приготовился быть осмеянным Лиз, как только Трэвис Тритт затянул «It's a Great Day To Be Alive», первую песню моего диска.
Но как только зазвучал его зажигательный голос, я заметил, что Лиз не только знает песню наизусть, но она к тому же чрезвычайно нравится ей! Кто знает, почему я воображал, что она любит более интеллектуальную музыку! Действительно, это был «Great day to be alive!»[104].
Песня за песней, и я обнаружил, что стиль кантри также был любимым жанром моей знакомой: настал момент признаться ей в моем увлечении Джеймсом Тейлором.
Но на этом музыкальные сюрпризы не кончились: на половине диска и на полдороге, ночью, голос Леэнн Раймз начал петь «Can't fight the moonlight»[105]. Лиз разразилась громким смехом.
– Лука, откуда ты знаешь эту песню?
– Ну, Леэнн Раймз хорошо известна мне, а к «Can't Fight the Moonlight» я особенно привязан, потому что это саундтрек «Девушек из “Безобразного Койота”». Очень милый фильм. Ты его видела?
– Да… в определенном смысле я его написала.
– Как это – ты «его написала»?
Ознакомительная версия. Доступно 9 страниц из 42
