Ознакомительная версия. Доступно 11 страниц из 55
«Ледовое побоище — тыща двести сорок второй, — машинально проверил я свои знания, — отмена крепостного права — тыща восемьсот шестьдесят первый»… Да, кое-что еще помню, но за этими датами мне сейчас ничего не увиделось. Никаких картинок, иллюстрирующих историческое событие, как бывало раньше, когда от одного словосочетания «Ледовое побоище» тут же в воображении возникали псы-рыцари в глухих шлемах с крестообразными прорезями для глаз и носа, Александр Невский с лицом актера Черкасова, произносящий громовым голосом: «Кто с мечом к нам придет, от меча и погибнет!»; не было теперь и новгородских ратников с дубинами и топорами, черной воды Чудского озера… Остался просто заученный когда-то набор цифр — 1242.
При желании я, наверное, смог бы навспоминать штук двести исторически значимых фраз, только — зачем?.. И как буду учиться на историка, на учителя истории, если мне история давно уже неинтересна…
— Свободно?
Я дернулся от неожиданности, подвинул ближе к себе бокал с пивом.
— Да, конечно.
Напротив уселась девушка. Лет двадцати, может, чуть старше, светловолосая, довольно симпатичная, но с унылым, кислым лицом. И свое мороженое она стала есть так уныло, что я не смог не предложить:
— Может, лучше пива выпьете? Или вина?
— А что такое? — Она подняла неожиданно темные для ее светлых волос и бледноватой кожи глаза; почти черные глаза.
— Да так, — усмехнулся я, почему-то смутившись, — что-то без радости вы это мороженое… хм… вкушаете.
Раз уж нет ни сил, ни желания гулять по городу, так хоть вот с девушкой петрозаводской пообщаться. Тем более если сама подсела.
— Ты угощаешь? — Она прищурилась подозрительно.
— Естественно. — И я похвалился: — Удачный сегодня вышел денек.
— Чего ж удачного?
Бокал мой был еще почти полон, девушка не особенно и понравилась, но что-то толкало изображать из себя крутого…
— Это, — ответил ей чуть игриво, не теряя, правда, серьезности делового человека, — коммерческая тайна… Ну так как — пива? Вина?
— Лучше вина, конечно. Крепленого. — И уже вслед мне послала уточнение: — Только не портвейн. «Изабеллу» или «Южную ночь».
Я опять усмехнулся.
«Изабелла» с красной этикеткой, шестнадцать градусов, в кафе «Калевала» нашлась. Я взял двести граммов и два бутерброда с сыром…
— Ну, давай за знакомство!
Девушка слегка оживилась, даже представилась:
— Меня, если что, Валей зовут.
— У, а меня — Роман.
Чокнулись, я пивом, она вином. Глотнули.
А она все-таки ничего. Наверно, карелочка… На том заводе, где мы проходили практику, были молоденькие поварихи и судомойки, и кое-кто из наших парней успевал с ними понежиться… Может, врали, а может, и нет. И очень хвалили этих карелочек в плане секса… Для меня же, дурака, главным тогда было набить поплотнее желудок…
— Ты сама местная? — забросил я удочку. — Ну, в смысле петрозаводская?
— Угу. — Лицо ее снова стало унылым. — А ты откуда?
— Из Питера. Здесь, так сказать, по делам. — Я допил «Балтику» и поозирался по сторонам; захотелось курить, но пепельницы на столе не было, и из посетителей никто не курил. Пришлось спросить Валю: — Не знаешь, здесь курить-то можно?
— Можно. Только пепельницу надо у бармена взять.
— О'кей.
Я снова подошел к стойке, взял блюдце, которое играло роль пепельницы, заодно купил еще бокал «Балтики».
Несколько раз с удовольствием затянувшись «Бондом», признался девушке:
— А я тут служил целых полгода.
— Где? — Она не выражала особого интереса, спросила, кажется, так, из вежливости, но глаза ее смотрели как-то откровенно и жадно, будоража меня. Наверное, это казалось из-за несоответствия светлых от природы волос и кожи и темных, почти черных глаз…
— В поварской школе. — Но тут же уточнил: — Вообще-то меня сначала в Сортавалу призвали, в пограничные войска, а потом уже сюда перевели, учиться на повара. Вот учился…
— Хм, — девушка покривила губы, дескать, улыбнулась, — готовишь, значит, хорошо.
— Не жалуюсь.
— А жена?
— Что — жена?
— Ну, жена рада, что хорошо готовишь?
Я глотнул свежего пива, пожал плечами:
— Может, и рада была бы, да нет ее. А если честно, главная задача армейского повара не во вкусности, а чтобы у личного состава поноса не было… Представь, на заставе служит человек пятнадцать, и у всех понос от какого-нибудь борща вкуснейшего. Ведь так и границу можно без присмотра оставить. Хотя и черт с ней… У тебя линзы, что ли?
Валя посмотрела на меня долгим, проникающим каким-то взглядом.
— Ага, линзы, с миллионеркой сидишь! — Она опять изобразила подобие улыбки, взяла бокал с вином, отпила.
— Линзы, кстати, давно уже не признак богатых. За пятьдесят рублей три пары можно купить. И разных цветов. А волосы у тебя от природы такие?
— Уху.
— Оригинально и красиво, — решил сделать я комплимент.
— Спасибо… Только мало это мне помогает по жизни.
— В каком смысле?
— Да в любом. Давай лучше выпьем.
— Давай, что ж…
Мы чокнулись, сделали по глотку.
— А ты чем занимаешься? — спросила Валя и тут же вспомнила: — А, это ведь у тебя коммерческая тайна.
— Да нет, почему… Обувью торгую. — Я отвалился на спинку стула, вздохнул устало, но и удовлетворенно. — Привез вот партию, теперь разбрасываю по магазинам. Весенне-летние модели.
— Спасибо, не даете нашим женщинам в кирзачах ходить.
Уловив в ее словах издевательство, я стал раздражаться:
— А что, плохо, что ли, им? Да без нас бы и ходили в каких-нибудь колодках фабрики «Скороход»… И хорош иронизировать. Нормально ведь сидим, общаемся.
Она снова взглянула на меня. Теперь в глазах почти извиняющееся выражение. И голос стал мягче, просто грустный:
— Я по жизни такая. Из-за этого и торчу здесь без копья в кармане… и, — она поглядела на людей за соседними столами, — тошнит от всего, от всех.
— Н-да, тяжелый случай.
Не очень-то благодушная получается беседа после трудового дня… Я закурил. Валя тоже вытянула сигарету из пачки, но перед тем, как щелкнуть зажигалкой, для приличия спросила:
— Можно?
Я кивнул, конечно. Что еще оставалось?
— Я редко курю. Если выпью только или разволнуюсь, — посчитала она нужным оправдаться. — Сейчас вот что-то разволновалась. Как-то все…
— Надоело? — усмехнулся я.
Ознакомительная версия. Доступно 11 страниц из 55
