Но вместе с тем все они отличаются друг от друга, точно так же, как отличаются все молты. Служащие центров придают им особый колорит. Есть неловкие, но сведущие: эти, очевидно, с большей охотой остаются в тени, занимаясь нетворческими делами (открывают клапаны, вдыхают воздух рядом со спиртовым сейфом, выбирают момент для определения лучшего спирта), зато с легкостью отвечают на любые производственные вопросы. Есть бодрячки, которые втирают тебе, каким прекрасным делом они тут занимаются и какой прекрасный виски производят. Обычно есть и слегка заторможенные менеджеры или даже хозяева, которые не до конца понимают, где следует умерить пыл и насколько серьезно надо углубляться в производственные тонкости. И есть капельку сумасшедшие персонажи, которые в лучшем случае поразят и рассмешат, а в худшем только рассмешат и одновременно покажутся участниками программы социальной интеграции душевнобольных посредством участия в пищевой промышленности. Наверняка во время экскурсий мне встречались попросту скучные и неинтересные люди, но, очевидно, я их с успехом забыл.
Одним из плюсов путешествия по множеству дистиллерий является возможность встречи с людьми, которые знают друг друга, а иногда и состоят в родстве. Отрасль очень узкая: дистиллерий меньше сотни, производственный процесс осуществляют с десяток человек, а офисных работников и того меньше. Люди с опытом работы легко перемещаются с одного предприятия на другое, а поскольку многими вискикурнями владеют большие концерны, работники спокойно ездят по родственным заводам и набираются опыта у коллег. Я уже перестал считать, сколько раз сталкивался с мамами, папами, сыновьями, дочерьми, братьями или другими родственниками тех, с кем знакомился в пути. Стоит только упомянуть, я побывал в таких-то дистиллериях, и сразу начинается:
– А, ну тогда вы беседовали с тем-то и тем-то…
Я тут подумал, что у писателя, который к тому же ухитряется не бедствовать, мало какая профессия вызывает мысль: «Хм, неплохая, наверное, работенка. Я бы не отказался…», но труд в дистиллерии – как раз такой случай. Конечно, там тоже попадаются тупые и/или злобные начальники, а работа зависит от капризов и причуд рынка, от меняющихся вкусов всемирного потребителя; но если учесть, что почти все перечисленное справедливо по отношении к почти любой профессии, можно спокойно заявить, что работа в относительно безопасных условиях, в красивейших местах одной из самых прекрасных стран на Земле, работа, связанная с производством чистого продукта с многовековой историей, продукта, которым можно гордиться, – это довольно круто.
Скажу так: я никогда не встречал человека, который стремился бы вырваться из этой отрасли. Уверен, что такие люди существовали, но, наверное, уже стали фэшн-фотографами, или скейтбордистами, или организаторами вечеринок для богатеев, или проектировщикам полей для гольфа на Дальнем Востоке, или еще кем-то.
Знакомлюсь с дистиллерией «Карду́» (Cardhu) – там производят «Джонни Уокер» (Johnnie Walker). Примечательно, что бродильный чан здесь не из орегонской сосны, а вопреки обыкновению из шотландской лиственницы. Смотрю, как прихорашиваются уточки на аккуратно постриженном газоне у затянутого дымкой прохладного пруда, в который спускают использованную для охлаждения воду; осматриваю опрятные бежевые здания, слушаю шорохи и скрипы в окружении покатых холмов и цветущих деревьев. После скромной дегустации – в этот раз могу себе позволить, коль скоро за рулем Лэс – природа обрела приятное свечение; и в этот миг Спейсайд кажется лучшим местом на всей огромной планете.
Выдающиеся дистиллерии? Начнем с архитектуры. Больше всего мне нравится «Тормор» (Tormore). Немного старомодная, если учесть, что построена в 1958-м, но дух захватывает: фонтаны, ухоженные лужайки, фигурно стриженные деревья, изгибающийся причудливым орнаментом пруд (представляете?) и гигантская черная труба, похожая на орудийный ствол (изначально ее хотели сделать похожей на бутылку виски, и это было бы еще безумнее). Чудесное главное здание и такие же замечательные пристройки. Почему там нет инфоцентра и не проводят экскурсии, непонятно. Здешний виски критикуют за сильный металлический привкус, но попавший мне в руки пятнадцатилетний качеством очень даже недурен: я бы даже сказал, довольно чувственный.
Построенная в 1975-м и принадлежащая «Чивас Бразерс» (Chivas Brothers) «Ольт-а-Бэйн» (Allt-A-Bhainne) почему-то напоминает мне католическую школу: строгая, сдержанная, но элегантная. Правда, их молты мне пока найти не удалось.
Работающая с 1974-го «Аухрóйск» (Auchroisk) с ее крутыми склонами крыш и интересными углами – довольно красивый образец добротного модерна. Правда, есть там одна штука, похожая на сторожевую башню, которая мне не очень-то по душе, но в остальном все прекрасно. Там делают «Синглтон» (Singleton) – очень приятный, мягкий, умеренный виски, напоминающий лакричную конфетку-ассорти, смоченную хересом.
Я надеялся, что на холмах и в лощинах Спейсайда мне удастся обнаружить доселе неоцененную жемчужину, страстный, но скромный вкус, о котором никто не слышал, – но нет: выдающиеся в плане аромата, вкуса, настроения и просто великолепия сорта виски уже известны всем любителям молтов. Мне пока не удалось найти ни одного виски из Спейсайда, который не был бы достойным и приятным, но из тех, что мы продегустировали в течение первой недели, больше всего мне понравились «Гленли́вет» (Glenlivet) и «Гленфи́ддих» (Glenfiddich), причем первый обладает характером, сразу же вошедшим в мою личную десятку лучших. Другая выдающаяся пара – это «Аберлáуэр» (Aberlour) и «Балвéни» (Balvenie); не то чтобы громкие имена, но и безвестными их тоже не назвать.
Трудно переоценить, насколько важен в недавнем прошлом был «Гленливет» не только как виски, но и как стандарт качества, да и как регион. Превосходство виски остается, но его номинальное и фактическое доминирование в сердцах любителей закончилось. Одной из книг, которую я взял для изучения материалов по теме, была «Шотландский виски: Прошлое и настоящее» Дэвида Дейчеса (издание 1976 года в бумажной обложке). Профессор Дейчес – один из самых уважаемых и авторитетных экспертов в области виски, поэтому любопытно было увидеть на задней обложке карту Шотландии с обозначением дистиллерий и отдельно врезку с картой дистиллерий Спейсайда; вот только эта местность названа не «Спейсайд», а «Гленливет». Если и есть символ, лучше обозначающий важность для своего времени даже самого названия «Гленливет», я его пока не видел.
Не так давно можно было зайти в бар с большим выбором виски, заказать «Гленливет» и услышать в ответ нечто вроде:
– «Гленливет»? Конечно, сэр. Какой предпочитаете? У нас есть «Гленфикция Гленливет», «Глендурачье Гленливет», «Гленкарлик Гленливет», «Глентаксебе Гленливет», «Гленнетакойкак…»
– А есть просто«Гленливет»?
– Хмм. – Бармен почесывает подбородок. – Даже не слышал про такой…
«Гленливет» пользовался славой хорошего молта, даже когда был нелегальным; уже тогда его название было на слуху. Когда скотч обрел законные права, владелец «Гленливета» Джордж Смит первым прошел нововведенное лицензирование; эта акция, надо сказать, не встретила одобрения среди его коллег и заставила мистера Смита носить с собой пару заряженных пистолетов. Сына его звали Джей Джи Смит (это имя до сих пор указывается на этикетке), он осуществил переезд дистиллерии из еще более удаленного местоположения на склоне холма, где-то в миле от нынешнего.
