Сюсай с женой 15 января приехали в Атами и остановились в гостинице «Урокоя». К тому времени я уже несколько дней жил в гостинице «Дзюраку». 16-го числа после обеда мы вместе с женой сходили в «Урокоя». Мастер немедленно достал сёги, и мы сыграли две партии. Я проиграл обе, хотя играл с форой. Мастер предложил пообедать и поговорить, но я сказал, что сегодня очень холодно; в другой раз, когда будет теплее, я с удовольствием приглашу его в ресторанчик Дзюбако или Тикуё. Мастер любил поесть жареных угрей. Снег в тот день так и искрился.
После нашего ухода Сюсай, как я узнал, купался в горячем источнике. Его жена поддерживала его сзади за подмышки. Вскоре, уже в постели, у мастера начались боли в груди, он стал задыхаться. Сутки спустя перед рассветом он умер. Об этом мне сообщил по телефону Такахаси. Я открыл ставни — солнце еще не взошло. Я подумал, не повредило ли здоровью мастера наше позавчерашнее посещение?
— Мастер так уговаривал нас пообедать… — сказала жена.
— Да…
— Его супруга тоже просила остаться, а мы ушли… Я в тот же день подумала, что надо было остаться. Ведь она даже горничной сказала, что мы будем обедать вместе с ними.
— Я боялся, что он простудится…
— Не знаю, понял ли он тебя правильно, ведь он в самом деле хотел, чтобы мы остались. Возможно, мы обидели его тем, что ушли.
— Если сказать честно, мне вовсе не хотелось уходить. Лучше было бы не мудрить, а просто остаться. Кажется, он чувствовал себя одиноким.
— Он всегда был одинок.
— Было холодно, а ведь он проводил нас до крыльца.
— Хватит… Как ужасно, что люди умирают. Покойного в тот же день отвезли в Токио. Когда его, завернув в плед, несли от крыльца гостиницы до машины, он выглядел таким крошечным, что казалось, будто у него вообще нет тела. Мы стояли поодаль, ожидая отправления.
— Нет цветов! — вдруг спохватился я и сказал жене: — Где-то здесь была лавка. Сбегай поскорее, купи. Только быстрее, машина вот-вот тронется.
Жена вскоре вернулась с цветами, и я передал букет сидевшей в машине жене мастера.
