Ознакомительная версия. Доступно 15 страниц из 71
— Бей гяуров!!!
Зверев нырнул коню под брюхо, уходя от налетающего всадника, выскочил с другой стороны, стукнувшись головой о колчан, выхватил косарь. С этой стороны на него тоже скакал татарин, уже занося саблю — но Андрей успел ударить его лошать острием ножа в нос, заставляя вскинуться, нырнул обратно под брюхо.
— Ах ты погань! — Татарин с этой стороны натянул поводья, поворачивая к нему, схватился за саблю. Князь шарахнулся назад. Здесь крымчак справился со скакуном, роняющим с морды кровавые капли, но заметить врага не успел — и Андрей с замаха вогнал косарь в круп его лошади. До всадника он, увы, не доставал. Несчастное животное рвануло с места в карьер, к разворачивающимся всадникам. И, как назло, унося в своем теле его оружие.
— Сюда иди, раб! — потребовал татарин по ту сторону коня. — Все равно не уйдешь!
Объезжать препятствие он не торопился. Видать, опасался, что князь опять нырнет под брюхо. Татарский колчан поблескивал гладким боком прямо перед глазами. Андрей ударом сбил с него крышку, дернул лук, сразу несколько стрел.
— Не смей! — взревел татарин, отпуская поводья и пиная скакуна пятками.
Князь сунул пять стрел в зубы, одну оставил в правой руке, подбросил лук и левой поймал его за кибить. Крымчак как раз поворачивался перед мордой оставшегося без владельца коня. Зверев наложил стрелу в тот миг, когда татарин уже вскинул саблю. А когда тот уже начал опускать клинок — рывком натянул тетиву до самого уха и разжал пальцы. Враг откинулся на спину: стрела вошла в грудь почти до оперенья. Андрей зашипел от боли, отступил в сторону, пропуская летящую галопом лошадь, натянул лук снова, еще и еще. Скачущие к нему татары увидели опасность — но отвернуть уже не смогли. Да и куда денешься от лучника на открытой дороге? Широкие охотничьи наконечники пробивали бездоспешных крымчаков почти насквозь, и только одному из них понадобилось две стрелы, чтобы отправиться в сад прекрасных гурий.
— Что случилось, княже?! — наконец примчались на помощь холопы.
— Понятия не имею!!! — выкрикнул, морщась от боли князь, выронил лук. — Чего застыли, коней ловите! Скорее! И трупы за сани утащите. Не дай бог на шляхе еще кто покажется.
— Ты ранен, князь?! — попытался подойти Мефодий, но Зверев только рявкнул:
— Выполнять!!!
Пригнувшись, Андрей отступил с места стычки, сунул руки в снег, едва не закричав в голос, осмотрел. На левой руке тетива обрубила край рукава и в трех местах пробила до крови не защищенную браслетом кожу. На пальце же тетива прорезала плоть до кости.
— Вот проклятие! Говорила же Полина: не аскетствуй, носи, носи перстни, кольца и браслеты. Так ведь нет, хотел доблестью гордиться. Вот и доскромничался…
Холопы по одному отволокли трупы за сани, в самую глубину расселины. Привели лошадей. Начерпали полные полы тегиляев снега, густо присыпали и затоптали кровавые пятна. Убедившись, что на дороге не осталось следов схватки, Андрей позвал Никиту:
— Мох в припасах поищи и тряпицу чистую. Дырки мне замотай, — выставил руки Зверев. — Сколько их там оказалось?
— Шестеро. Разве ты не видел?
— Считать было некогда. Ты скоро?
— Бегу, княже, бегу! — Холоп затянул узел вещмешка, с березовым туеском поспешил к господину.
— Татары знатные были?
— Вроде как и нет… — Открыв коробочку, Никита оторвал пучок серого сухого мха, прижал к пальцу, быстро обмотал сатиновой лентой. — Одежда не дорога, перстней нет совсем. Я не видел. На охоту, видать, катались. Трех зайцев с седла одного Мефодий снял. Ныне будем с ужином. А как возвертались — сами, что зайцы… Готово!
— Спасибо, — кивнул Андрей.
— И чего теперь делать с нехристями, князь?
— А чего? Разденьте догола, отволоките от дороги подальше, дабы на глаза никому не попались, и бросьте. Ну, снегом присыпьте.
— Не по-христиански как-то.
— Не христиане и есть, — резонно возразил Мефодий, подойдя ближе. — Они с невольниками нашими эва что творят! Воронью кидают. Пусть и сами так же лежат. Княже, глянь, чего мы в сумке у одного нашли…
Холоп протянул золотую прямоугольную пластинку в два пальца шириной и в мизинец длиной, с крупными буквами арабской вязью.
— Это деньги османские, — вернул золотой холопу князь. — Себе оставьте, на баловство.
— Так ведь сие не мы, княже, — неуверенно глянул на Никиту холоп. — Ты их один порешил.
— Вам — деньги, что найдете, мне — коней и оружие. Все прочее: упряжь, одежду, седла — в костер!
— Нечто сабли оставишь? — неуверенно уточнил Никита. — А ну, заметит кто?
— Я уж думал, — вздохнул Зверев, — да добротные клинки выбросить рука не поднимается… Рискнем. Сабли не пищали, на дно саней спрячь, в тряпье запутай. Авось, обойдется. И лошадей заберем. Не резать же животину невинную? Здесь тоже не оставишь, крымчаки сразу сообразят, где пропавших искать. Коли и правда с охоты возвертались, значит местные, из Ак-Мечети. В Бахчисарае их коней знать никто не должен. Там и избавимся.
— Воля твоя, княже… С чего сеча-то началась, не скажешь?
— Не знаю, Никита. Вот те крест, не знаю…
Разумеется, поутру путники снялись с места как можно раньше — и втянулись на длинную узкую дорогу, что постоянно то забиралась по склонам, то скатывалась вниз, то снова забиралась, торопливо пересекая узкие долинки. К своему удивлению, Андрей не увидел здесь правильных горных хребтов, вытянутых ущелий, заснеженных вершин. Горы лежали беспорядочно, словно вытряхнутый из мешка мусор. Одни походили на окатанные голыши, другие — на плотно увязанные каменные столбики, третьи — на древесные пеньки, только диаметром в полверсты, а то и больше. Низин здесь было куда меньше, чем склонов, и создавалось впечатление, что именно их первопроходцы и берегли, уводя тракт как можно выше.
Зная, что уже сегодня сможет добраться до цели, Андрей велел не устраивать дневного привала, выиграв этим лишних два часа, и еще засветло путники увидели впереди ненавистный, но долгожданный Бахчисарай. Дорога спустилась на самое дно ущелья. Примерно с полверсты тянулась по льду реки, потом резко пошла вверх — и они сразу очутились в центре столицы, не имеющей ни укреплений, ни ворот, ни даже стражи. Просто дорогу вдруг подперли с двух сторон глухие стены домов, перемежаясь с такими же каменными оштукатуренными заборами. Пологий поворот — и дорога вышла на выложенную камнем набережную. По левую руку, за высоким парапетом к реке спускалась такая же аккуратная кладка. Дорога раздалась в стороны. Впереди открылся мост на ту сторону ущелья, аккурат напротив моста гостеприимно распахнул ворота двухэтажный дом, чуть дальше вознеслись к нему два стройных, как пирамидальные тополя, минарета. Правда, над воротами имелась башенка с крытой площадкой — и там прогуливались сразу четыре лучника. Внизу у створок стояли копейщики в коротких гетрах, пышных шароварах, в распахнутых на груди толстых зеленых халатах, подбитых изнутри шелком, а сверху атласом. Животы опоясывались широкими кушаками, из складок которых выглядывали ятаганы, на головах красовались пухлые чалмы. Красавцев этих было аж двенадцать, и желание сразу свернуть в шахский дворец у Андрея сразу пропало.
Ознакомительная версия. Доступно 15 страниц из 71
