Ознакомительная версия. Доступно 8 страниц из 37
Из кабинета вышел преподаватель Арсений Петрович – под шестьдесят, в засаленном пиджаке, со спадающим на лоб седым чубом. С ним был его гость – Серебров, художник-авангардист, по основной профессии – инженер. Они часа полтора просидели в кабинете Арсения. Иногда за закрытой дверью слышался звон стаканов. Серебров пожал руку Арсению, не глядя на нас, и ушел.
Арсений встал за спиной у Марины, долго смотрел.
– Молодец, молодец, Марианна. Вот оно – то, что надо.
Потом он глянул на мой рисунок.
– Неплохо, Дмитрий, неплохо. Давай, давай, действуй дальше.
От Арсения пахло водкой и луком. Он сел на пустой стул в углу.
– Знаете, что, хорошие вы мои? Надо смотреть на то, что вы делаете здесь, не только, как на творческий акт, хотя это и творчество, ясное дело… Но и как на способ зарабатывать деньги. Вон, ко мне раньше ходили ребята – уже давно все в кооперативах, зарабатывают хорошие деньги. Не то, что мы здесь. Получил сегодня зарплату – десять долларов, если по курсу… Американец какой-нибудь десять долларов этих на чай в ресторане оставит, а тут платят за месяц…
Арсений поправил свой чуб, поковырялся в носу.
– Эх, жил бы я в нормальной стране, то, наверно, знал бы штук шесть языков иностранных, а так ни одного толком не знаю. Вот недавно вспоминал – а что это значит «гирл» по-английски, и не мог долго вспомнить. Потом только вспомнил, что «девушка». А сейчас не поймешь совершенно, в какой мы стране живем. Слышали, что СССР больше нет? Теперь – содружество независимых государств, СНГ. Как звучит оно даже противно – эс-эн-гэ, как будто гадость какая-то, гнусность.
Занятие кончилось. Мы сложили рисунки в ящик, сдвинули мольберты к стене. Я вышел на улицу вслед за Мариной – пообещал себе, что обязательно заговорю: спрошу, можно ли ее проводить.
Она шла впереди метров на десять: пуховик, вареные польские джинсы и коричневые сапоги. На плече – черная сумка.
– Ты куда так разогнался? – крикнул Кирилл, догоняя меня.
Марина свернула к своей остановке, я и Кирилл пошли прямо – к своей.
– Ты чего так рванул? Всегда, вроде, вместе. Ладно, слушай анекдот…
Через месяц изостудия развалилась – дому культуры сократили бюджет на кружки. Марину я больше не видел, с Кириллом иногда перезванивался. Он поступал в Москве в институт имени Сурикова, не поступил, пошел в наш «кулек», бросил, устроился оформителем, женился, рисовал маслом абстрактные композиции и продавал возле ГУМа.
Четверг
В туалете «МДМ-Кино» парень в клетчатой кофте держал в руке рулон туалетной бумаги и, разматывая его, вытирал руки. Он нетрезво улыбался и поглядывал на приятеля, который стоял с закрытыми глазами, прислонившись к стене. Я вытер руки о джинсы и вышел из туалета.
Катя стояла у стоек с дисками.
– Пойдем? – спросила она.
Я кивнул.
Мы вышли на лестницу. Я шел чуть впереди, Катя держалась за мою руку. Она почти не хромала.
Падали редкие снежинки, кружились в оранжевом свете уличных фонарей. Над супермаркетом вращался красный куб «24 часа».
– Может, прогуляемся до метро Парк культуры? – спросила Катя. – Здесь недалеко, и, вроде, сегодня не холодно…
– Да, хорошо.
Мы шли вдоль длинного желтоватого здания. К его воротам были приделаны две симметричных красных звезды.
Катя сказала:
– Я люблю Москву в это время. Я здесь первый раз была тоже зимой – классе, наверно, в седьмом. Приехала на каникулы к дяде. Он тогда жил в Крылатском, и я днем, пока он был на работе, сидела дома и смотрела в окно: на снег и на дома – высокие, этажей восемнадцать, у нас тогда таких почти не было.
Навстречу шел парень-солдат в камуфляже и шапке-ушанке, под руку с девушкой в светлой шубе. Солдат нес пакет «Доброго сока».
– А вечером дядя возвращался с работы, и мы ехали по магазинам – мама всегда мне давала заказы. Помню, она хотела какую-то чешскую хрустальную вазу из магазина «Власта», а дядя сам не знал, где такой магазин, и мы его долго искали. А тогда уже был дефицит, в магазинах нужен был паспорт с московской пропиской…
В форточку высунулся солдат в гимнастерке, крикнул нам:
– Сигареты не будет?
Я покачал головой, Катя тоже. За его спиной, в окне видна была вытяжка и металлические кухонные столы.
На другой стороне светилась вывеска «Дома моды». Катя негромко напевала.
– Что ты поешь? – спросил я.
– «I Don’t Wanna Grow Up» Тома Уэйтса. Моя любимая песня.
– А что ты еще слушаешь?
– В основном, только его. И еще радио. Любое, где нет блатняка. Его терпеть не могу. Наслушалась, когда занималась коммерцией. А радио – просто чтобы фон был какой-то: голос, музыка. Даже если песня дурацкая, а диджей говорит ерунду. А у тебя есть любимая станция?
– «Наше радио», но там тоже много говна. Я его слушаю скорей по инерции. Раньше было такое разделение – это вот рок, а это уже попса. Для попсачей весь рок – это говно, и наоборот. А сейчас все перемешалось. Что рок, что попса – одно и то же. Я не вижу особой разницы между тем, что сейчас делает «ДДТ» и, например, группой «Звери». Хотя «ДДТ» мне когда-то очень нравились…
– А я никогда особенно музыкой не увлекалась. В школе думала только про учебу – отличница была все-таки. Да и не было тогда нормальной музыки: ФМ-радио еще не было, и по телевизору – одна лабуда. А когда училась в одиннадцатом классе, мне знакомый подарил кассету Тома Уэйтса – он ее из Польши привез, торговать туда ездил. Я послушала, и мне как-то понравилось.
Мы вышли к метро. На эстакаде, между столбами, были развешены лампочки. Над стоянкой с вывеской «Новые автомобили» моргала гирлянда. Рядом висела реклама «Нескафе».
– Что, может зайдем, выпьем кофе? – Я показал на зеленую вывеску «Монтана-кофе».
– Нет, я лучше домой. Завтра рано вставать.
Эскалатор был непривычно пустой – я почти всегда ездил в час пик. Впереди стоял только дядька в коричневой замшевой шапке, читал «Спорт-экспресс».
Катя сказала:
– Почему ты ничего не говоришь про сегодняшний фильм? Тебе не понравилось?
– Если честно, то нет. Я слышал, что Тарантино его очень хвалил, но, честно сказать, не понял, за что. По сравнению с его фильмами, это лажа какая-то, ничего интересного.
– Наверно, все из-за моды на Азию…
– Значит, и тебе не понравилось?
– Нет. – Катя улыбнулась. – Но все равно хорошо, что ты меня пригласил. Это намного лучше, чем если бы я просто сидела дома – слушала бы радио или читала. Спасибо тебе.
Вторник
На стульях в коридоре ЖЭКа сидели человек десять. Помещение, видно, недавно отремонтировали – стены обили вагонкой, поставили новые двери.
Ознакомительная версия. Доступно 8 страниц из 37
