— Обозначьте их получше, — предупредил слепой Баррет де Лейни. — Покуда не погибнут все отстаивающие одну сторону, внутренняя полусфера не исчезнет. Лишь победители покинут этот круг.
(«Властитель Дерини»)
Однако эта магическая дуэль так и не была доведена до конца, так как оказалось, что один из сторонников Венцита работал на обе стороны. Келсон выиграл, ибо условия дуэли не были соблюдены.
По условиям эту дуэль можно отнести к магическим дуэлям, оканчивающимся смертью. Сам Венцит обещал, что все четверо проигравших погибнут прежде, чем победители смогут насладиться победой. Дуэль не завершилась из-за предательства, но круг мог разомкнуться, лишь когда четверо потерпевших поражение будут мертвы, и Келсон был вынужден либо сразу убить оставшихся троих, либо дать им умереть долгой и мучительной смертью.
Но как? Келсон никогда прежде никого не убивал даже шпагой, хотя знал, как это делается. К тому же удар милосердия — куда более сознательный поступок, чем удар в пылу сражения. То, что потенциальные жертвы Келсона были его врагами, ничего не упрощало. Одно дело, когда ты наносишь удар милосердия другу или товарищу по оружию как последний жест сострадания, другое — врагу, особенно если не уверен, что не жаждешь мести. Келсон получает куда более важный урок, чем просто узнает, как остановить сердце, когда убивает тех, кто остался в живых.
Четыре года спустя он вновь вынужден участвовать в магической дуэли, теперь со своим кузеном. За прошедшие годы молодой король становится более утонченным, в его поведении появляются непринужденность и самоуверенность, которая доставляет немало беспокойства его чуть более молодому оппоненту, несмотря на то, что Конал сам получил свои знания от члена Совета Камбера.
— Это бессмысленно, — пробормотал Келсон. — Заговаривай круг.
— Я? — прохрипел Конал.
— А кто же еще? Ты начал все это. Я позволяю тебе начать и эту глупость. Или ты не знаешь, как?
Насмешка оказала свое воздействие. Уязвленное чувство собственного достоинства заставило Конала выпрямиться во весь рост. Сделав на негнущихся ногах несколько шагов назад, он без каких-либо приготовлений поднял руки над головой и начал шепотом накладывать заклятие. За его спиной на полу, окружив его, вспыхнул полукруг темно-красного огня, заставивший придворных отпрянуть к южной стене зала. Те же, кто стоял за спиной Келсона, отступили к оконным проемам.
Испробовав преграду, воздвигнутую Коналом, Келсон с облегчением подумал: чтобы раскрыть ее, смертельный исход не понадобится. Закончив тем временем свою часть заклинания, он резко поднял руки над головой. Вспыхнувшее позади него темно-красное пламя слилось с огнем, зажженным Коналом, заключив их обоих в красный круг.
— Теперь вновь твоя очередь, — опуская руки, сказал Келсон.
Беспечность, с которой король произнес эти слова, наводящая на мысль, что все, чтобы ни предпринял Конал, тщетно, злила капризного принца, но он лишь снова поднял руки на уровень плеч, повернув ладони внутрь, к центру круга.
— Если ты ожидаешь услышать какой-нибудь банальный стишок, то ошибаешься, — сказал Конал. — Мой учитель не верит в это. Я торжественно заявляю: все, что будет происходить внутри круга, не выйдет за его пределы, и никому из находящихся вне него, не будет причинен вред, и он не может быть разъят до тех пор, пока один из нас не одержит убедительную победу над другим. Ты подразумеваешь то же?
— Именно, — согласился Келсон, вновь поднимая руки.
И по кивку Конала он также начал изливать энергию внутрь обшивки круга, едва осознавая, что огненные дуги, которые каждый возвел над своей головой заклинанием, поднимаются, чтобы образовать над ними свод Когда все было закончено, казалось, будто они стоят под куполом из розоватого, слегка матового стекла.
(«Тень Камбера»)
Таким образом, внешне защитный круг может выглядеть по-разному, однако в любом случае он предназначен для того, чтобы защищать. Лишь раз магическая дуэль началась без такого круга, когда взбешенный Синхил столкнулся лицом к лицу с Хамфри Галларо, священником-михайлинцем, погубившим его первенца. Камбер и его родня спешно стали поднимать защитные поля, которые не так надежны, как защитный круг, но все же лучше, чем ничего.
Они успели вовремя, так как прозвучавшее за этим заклинание, произнесенное Синхилом, сотрясло воздух. Древние вселяющие ужас слова отдавались эхом в сводах, балках и покрытых мозаикой панелях.
Заклинанием Синхил заставил появившийся огонь окружить его. Это живое пламя те, кто был снаружи, не столько видели, сколько чувствовали. То был огонь, который можно было заметить лишь краешком глаза и который исчезал, если смотреть на него в упор, однако от этого он не становился менее смертоносным, попади он в незащищенного… Михайлинец двинулся навстречу Синхилу, окутанный золотой дымкой, и остановился лишь тогда, когда всего несколько метров искрящегося пространства разделяло их.
Воздух светился от напряжения, молнии сверкали в пространстве, отделявшем одного от другого, отскакивая от защитных полей. Воздух был колюч и едок. Во все нарастающем потоке энергии свечи почти совсем оплыли. И он изливался с ревом вниз, отдаваясь эхом в стенах каменной палаты, сверкая вокруг голов соперников, словно беснующиеся уродливые нимбы. Еще большая волна задула все свечи, и мгновение ветер завывал почти в кромешной тьме.
Вой ветра становился тоном выше и выше до тех пор, пока зрители не смогли различить два голоса — невыразимых, мощных, злобно споривших друг с другом в бездне, которую открыли силы, вызванные в смертельном бою…
В конце концов михайлинец зашатался и испустил отчаянный стон, его взгляд прояснился, прося о пощаде, и он упал. Внезапно наступила тишина, и комната погрузилась во тьму.
(«Камбер Кулдский»)
Столкновение между Синхилом и Хамфри можно рассматривать как неформальную магическую дуэль, как и дуэль, в которой Синхил нанес поражение Имре, и столкновение Джеханы с Кариссой. В таких дуэлях, обычно возникающих под влиянием момента, один из противоборствующих, как правило, погибает. Синхил в любом случае не пощадил бы Хамфри. А вот Имре не позволил Синхилу убить себя, предпочтя умереть по своей воле. Джехана остается живой лишь благодаря тому, что смертельный удар Кариссы был в самый последний миг отведен Морганом и Дунканом. Такое вмешательство было бы невозможным, сражайся две женщины по всем правилам в заговоренном круге.
О правилах проведения магической дуэли у нас есть лишь отрывочные сведения. Спорящие заранее оговаривают, будет ли противоборство продолжаться до смертельного исхода. Принявший вызов имеет право на первый удар в заклинаниях, испытывающих на прочность, с которых обычно начинается дуэль. От мужчины ожидают, что он уступит женщине, даже если он принимает вызов.
Совет Камбера в первые же годы своего существования начинает сводить воедино правила магических дуэлей. Однако похоже, что эти правила начали упорядочивать еще до появления Совета. По всей вероятности, инициатива исходила от высших иерархов Эйрсидов, древнего и таинственного братства Дерини, построившего киилль. Однако именно Совет на протяжении десятилетий после смерти Камбера исполнял все возрастающие контролирующие функции.
