Оргор поразился тому, насколько быстро они добрались до двери Зала.
– Брысь! – небрежно бросила Аини мамбам, которые продолжали стеречь вход. Змеи послушно расползлись в стороны.
– Что мы здесь делаем? – спросил Оргор, глядя поверх туши Сета на мертвого Ахмеда.
– Исправляем твои ошибки, разумеется! – Аини достала из складок плаща миниатюрную амфору и, откупорив ее, побрызгала пахучей жидкостью в морду Бога-Змея.
– Скоро он оживет.
– Что ты наделала?!
– Ничего особенного, – улыбнулась девушка. – Сет не протянет слишком долго, но, думаю, разобраться с доченькой успеет.
Оргор взглянул на Бога-Змея, и ему показалось, что голова того едва заметно пошевелилась.
– Ладно, Аини. Что сделано – то сделано. Пойдем отсюда.
На этот раз путешествие по тайным ходам Храма Сета длилось намного дольше. Оргор пытался понять, в каком направлении они двигаются, спускаются или поднимаются. Однако ему не удалось даже это.
В очередной раз открыв потайную дверь, Аини повела юношу вниз по ступеням узкой каменной лестницы.
– Скажи, какой жидкостью ты побрызгала морду Сета? – поинтересовался он.
– Абир-Адн. Нечто вроде эликсира жизни.
– А откуда она у тебя?
– Украла, – простодушно ответила Аини. – Ее по приказу Абделькадира доставили сюда из Тагулы. Жрец, посланный за Абир-Адн, умер сразу после того, как вернулся. Тебе ли не знать, как обходительны и вежливы тронги. Эликсир жизни хотели использовать для создания змей, которых невозможно было бы умертвить.
Аини самодовольно хихикнула.
– Когда амфора исчезла из охраняемого эфами помещения, жрецы приписали это козням злых сил. Они не подозревают, что главная злая сила ходит рядом с ними целых шестнадцать лет!
– А куда ты ведешь меня теперь?
– Тише, Оргор, – предупредила девушка. – Теперь говори только шепотом. Мы за стеной Круглого Зала, в котором заседает Совет Жрецов Сета. Слушай и смотри.
Аини нащупала в каменной стене заглушки и выдернула их. Оргор приник глазом к одному из отверстий и увидел, что девушка права: это действительно был зал, в который, переговариваясь, входили люди в ядовито-красных плащах. Он увидел Абделькадира, голубоглазого Расула и других…
Последними в Круглый Зал вошли Архол и Сети. Подчеркивая свою новую роль, горбун облачился не в красный, как у остальных, а черный плащ. Сети, как всегда, была прекрасна – настолько, что Оргор начал сомневаться в словах Аини. Разве могла быть древним чудовищем зеленоглазая девушка с белоснежной кожей, чудными каштановыми волосами и ясным взором?
Поняв, что вновь поддается дьявольскому очарованию Сети, Оргор посмотрел на Аини. Почувствовав взгляд юноши, Аини улыбнулась в ответ. Простая и бесхитростная улыбка земной девушки моментально сняла наваждение. Теперь Оргор мог смотреть на Сети, не опасаясь ее гипнотического влияния.
Меж тем в зале накалялись страсти. Новость о гибели Бога-Змея заставила многих Жрецов Сета растеряться, но еще больше их поразило заявление о том, кем считал себя Архол. Слово взял Абделькадир, который смотрел на горбуна с плохо скрываемым отвращением.
– Ты сделал для нас очень многое, мой друг, – сказал Верховный Жрец. – Не раз поставлял жертвы для Сета и ревностно служил Братству. Однако заявление о принадлежности к Жрецам первой династии – это уже чересчур. Змея сбрасывает кожу, являя миру свой новый облик. Ты, Архол, решил проделать то же самое, но будучи всего лишь человеком, в конечном итоге поменял только цвет плаща. Чтобы избежать наказания, советую тебе молить Братьев о прощении и довольствоваться той ролью, которая отведена тебе. Большего ты не заслуживаешь!
Выслушав презрительно-снисходительную речь Абделькадира, Архол вскочил и обвел совет горящим от ярости взглядом единственного глаза.
– Вы будете определять мою роль? Вы, мерзкие черви, не имеющие даже и приблизительного понятия о том, что такое. Братство Сета на самом деле?
Переждав волну возмущенного ропота, Архол презрительно продолжал:
– Тысячелетия назад, когда воды Нила были полноводными, а Верхними и Нижними Царствами правила первая династия египетских царей, я, Архол, стоял по правую руку фараонов, представляя самую могущественную касту – Жрецов Сета. Фараоны советовались с нами по любому поводу, приносили щедрые пожертвования нашим храмам, а скульптуры Бога-Змея из золота, мрамора и нефрита можно было найти в каждом доме! Сет, а не фараоны властвовал тогда над Египтом и остальным миром! И вот неуклонно растущее влияние Жрецов Сета начало тревожить завистников. Они объединились, принявшись нашептывать на ухо египетским царям о том, что мы стремимся занять их место. Началась эра гонений. Храмы Сета разрушали, многие Братья были вынуждены бежать, чтобы, спрятавшись в сердце пустынь, продолжать священные ритуалы поклонения Богу-Змею. Только я да горстка смельчаков не стали убегать и приняли во имя Сета мученическую смерть! Посмотрите на мое изуродованное лицо! На нем вы прочитаете следы пыток. Посмотрите на горб. Он – результат того, что перед смертью палачи сломали мне позвоночник. Я умер, но и под землей, с выеденными червями глазницами ждал возвращения справедливости. Ее принесла мне Сети. Славная дочь Бога-Змея отыскала забытую всеми могилу своего верного Жреца и вернула меня к жизни, чтобы я, Архол, мог нести вам свет истины, зажженный в Храмах Сета тысячелетия назад. Мое возвращение в этот мир пришлось на время тяжких испытаний. Подло убито наше верховное божество. Скорбь была бы беспредельной, если бы не знание того, что Великий Змей по-прежнему с нами. Он продолжает жить в образе своей дочери Сети! Поклонитесь ей, Братья! Просите у нее милостей и благ так, как это делали, обращаясь к ее отцу!
Выслушав пламенную речь Архола, Абделькадир встал и одарил горбуна презрительной улыбкой.
– Перечень твоих уродств такой же длинный, как твой язык. Все, о чем ты рассказал, может сочинить и ребенок. Дорогой Архол! Горб и косоглазие – очень веские аргументы, но для Совета Жрецов Сета их мало. Чем еще можешь подтвердить свои слова?
Архол медленно встал;
– Абделькадир! Ты очень образно говорил о змее, сбрасывающей кожу. Сбрось же свою, чтобы лично стать доказательством моей правоты!
Произнеся эту фразу, Архол выкрикнул несколько заклинаний и ткнул пальцем в Верховного Жреца. Тот понял все. Трехглазым чудовищем, о котором говорил Бесплотный, были Архол и Сети. Понимание пришло слишком поздно. Лицо Абделькадира исказилось и сделалось фиолетовым. Он рухнул на каменное сиденье, скатился с него и задергался в жутких конвульсиях. Потом внезапно вскочил, выбежал на середину Круглого Зала и, вцепившись пальцами себе в щеки, как перчатку сдернул кожу лица. Зал ахнул, увидев оголенные кости черепа, а Абделькадир сорвал с себя плащ и принялся сдирать кожу с груди, рук и ног. Лишь закончив это жуткое раздевание, он рухнул на пол и затих.
