Несколько раз пробовал звонить, и домой, и менеджеру, и просто девять-один-один — нет связи. Рухнула цивилизация. Электричества, и того нет, хотя по идее электростанции должны работать, та же самая Боулдер-Дэм, крупнейшая в Штатах гидроэлектростанция… Или специально отключили? А может, диверсия?
Этак я черт знает до чего додумаюсь. Хотя с вирусом вроде идея верная — эти чокнутые друг от друга перезаразились. А у нашей четверки, видимо, иммунитет. Повезло, ничего не скажешь. Везет, как утопленникам.
Хорошо, пускай это все надолго. Что будет с чокнутыми? Передохнут, не умея себя обслужить? Да нет, они действуют довольно осмысленно, просто бешеные. А пожрать всегда найдут, с горя сожрут кого… Тьфу, дрянь какая в голову-то лезет!
Если не передохнут, значит, так и будут на всех бросаться. Хотя и обычные люди, не чокнутые, только так бросаются. Борьба за выживание, ничего не поделаешь. Цивилизация осталась в прошлом, теперь отношения простые, примитивные. Никогда не думал, что мне придется в человека стрелять — а пришлось. И никакие слюнтяйские переживания не возникают, поди ж ты! Сначала, конечно, хреново было, это я только виду не показывал. А потом усвоил: или ты, или тебя. Звериный принцип, но что ж поделать, если по-другому нельзя? Если бы по-другому, так и валялся бы в том же Неверлэнде, ну, может, дня три протянул бы сверх того… Многие, которые вдоль шоссе гниют, тоже были добрые и правильные.
Жалко полицейского… Черт, хотя какой он полицейский, жулик он… А парень неплохой оказался, запутавшийся просто. И жестокость эта его, наверное, оправданная. Наперекосяк идет со всем, чему меня всю жизнь учили, но все равно в чем-то Манчини был прав. Как он там сказал? «Шоу, главный приз в котором — не миллион баксов, а твоя жизнь». И не только моя, братан. Теперь за мной и старина Джей, и Атика, и Мидори.
Нет, я в командиры не лезу. Я и в команде капитаном не был никогда, не умею руководить и не люблю. Но сейчас, выходит, я старший. Не Джей же, в конце концов…
Ладно, старший, что делать-то дальше будем? Фургон у нас есть, бензин пока не перевелся, оружие тоже имеется, хотя попадись нам серьезный отряд — бой будет недолгим. Наверное, живым нельзя сдаваться, тем более девчонкам… Но бог его ведает, изменилось же все. Может, девчонкам как раз можно. Их не тронут, будут этими… как их… наложницами? Зато живы, сыты, заботиться о них будут.
Нет, Атика так не сможет. И Мидори, девочка непростая и циничная, тоже не сможет.
Или это я опять сам себя убеждаю?
А вот тебе, Шибанов, и задача: чтобы не ломать голову, попросту не допускай подобной ситуации. Штат большой, места всем хватит, а если штат к тому же не один — и подавно. Обязательно появятся люди, которые начнут объединяться. Против чокнутых, против бандитов-рейдеров. Мало, что ли, порядочных людей сейчас вот так же, как они, шляются по дорогам? Рано или поздно где-то осядут, вместе-то попроще и обороняться, и пропитание добывать.
Но пока главное — не стоять на месте. Двигаться. Жаль, «виннебаго» старенький уже, мотор постукивает, греется… Навернется в неподходящий момент или в неподходящем месте — пиши пропало. На трассе новый такой не сразу найдешь, а в города соваться — себе дороже, там безумцы правят. Что ж поделать, пока фурычит дом на колесах, будем ехать, а проблемы решать по мере их поступления…
Оружие бы раздобыть, вот что. Почему-то во всех книгах и фильмах — и про смертельный вирус, и про зомбаков, и про нашествие инопланетян — бедолаги вроде нас тут же находят целый арсенал. А на самом деле ничего толком и не попадается. Оружие или на военных базах, или у полицейских, или в частных домах хранится — в сейфах, в оружейных шкафах, которые без ключа не так-то просто открыть. И это в Америке, где на душу населения, включая младенцев, приходится минимум по одному стволу.
С водой и едой тоже надо что-то придумывать. Насосы работали от электричества — поэтому источников воды почти не осталось, а запасы в виде фасованной по бутылкам и канистрам скоро закончатся. Точно так же и пища: консервы еще туда-сюда, а хлеб, овощи, фрукты, мясо испортятся, если уже не испортились. Растить новый урожай некому и негде, а надеяться на гуманитарную помощь — глупо, потому что все равно на всех не хватит. И еще поди ее найди, эту гуманитарную помощь… Видали уже, какая свара была, когда с вертолета контейнеры сбрасывали.
Наверное, на севере немного не так, там все же есть плодородные районы. Фермер из меня, правда, неважный, но на даче родители заставляли работать, кое-что помню. Как сорняки дергать, как картошку сажать. До севера, конечно, еще нужно добраться, и вовсе не факт, что нас там ждут с распростертыми объятиями. За плодородную землю, за урожай, за дрянные консервы, даже кошачьи или собачьи, скоро начнется самая настоящая война.
А в Атику я, похоже, все-таки влюбился. Нашел же время, ничего не скажешь. Со стороны, наверно, виднее, надо у Джея спросить. Хотя на смех же поднимет, гангстер доморощенный. Или полезные советы начнет давать, издеваться.
Может, все ей сказать? Набраться смелости и выложить, а там будь что будет… Да ну, не сумею же. Я и на пресс-конференциях тех же двух слов связать не мог, терялся, а тут надо говорить о таких важных вещах. Не письмо же ей писать, как Онегин Татьяне…
Когда я вообще последний раз влюблялся? В школе, по-моему, в десятом классе? В Ирку Свиридову, рыженькая такая, конопатая… Потом и времени не было с этим хоккеем, тренировками, даже дед все подкалывал: «Смотри, внучек, заиграешься с клюшкой, забудешь, зачем своя собственная клюшка надобна». Не забыл, конечно, но и ничего серьезного не случилось. Нет, девушки-то были, как без девушек. И в России, и в Штатах. На день, на два. Но чтобы по-настоящему, чтобы хотелось бежать навстречу, чтобы считать часы и минуты — не было такого. А тут посмотрит своими глазищами — и дрожь пробирает, ноги ватные делаются. Может, колдовство? Мало ли что там у них в Египте придумали.
Ладно, как говорится, «будем посмотреть». Если влюбился — значит, влюбился. А нет — само отвалится. В любом случае вопрос как-то разрешится, раз уж мы вместе и надолго.
А пока жить надо. Жить. А там и с любовью разберемся.
Глава 8 Уотерхоул
«Развалины зданий и кварталы домов больше всех живых городов на земле»
Уолт Уитмен
Невада, Соединенные Штаты, март 2014 года
Атика допила кофе и поставила чашку на полку, не ополаскивая — с водой опять было плохо. Скважина то выдавала наверх тройную норму, то практически иссякала. Доктор Салазар сказала, что есть какие-то проблемы с подземной рекой, и весь городок боялся, что вода исчезнет. Исчезновение воды означало бы, что надо искать новое место для жилья, а найти его крайне нелегко.
— Расти… — тихонько позвала девушка, наклонившись над постелью. Она давно уже звала Ростислава на американский манер, хотя имя Расти происходило изначально вовсе не от Ростислава.
Шибанов спал, неуклюже закрывшись руками от солнечного света, как делают обычно дети и кошки.
