На губах Анджело заиграла привычная тонкая улыбка.
— Я знал, что она вышла замуж за тебя только для того, чтобы досадить мне, — спокойно ответил он. — А раз так, то ваш брак все равно бы долго не продлился… Так к чему было ускорять его разрушение? — философским тоном завершил он.
Руджеро понимающе качнул головой.
— Это объяснение выглядит вполне логичным, — согласился он. — Надеюсь, что ты так же логично сможешь ответить и на мой следующий вопрос… Почему ты решил рассказать мне все это именно после своей поездки в Санто-Доминго?
Анджело перевел взгляд на рассыпанные по столу бумаги.
— Просто так совпало, что я познакомился с той девушкой, которая…
— Да, про знакомство с девушкой и про ее брата, являющегося крупным производителем сигар, я все уже понял, — нетерпеливо оборвал его Руджеро. — А теперь расскажи мне, что все же произошло в Санто-Доминго… Ведь Флавия последние несколько дней тоже провела в этом городе, верно? — испытующе заглянув в глаза собеседнику, поинтересовался он.
Анджело вскинул брови в притворном недоумении.
— С чего ты это взял? Я отдыхал там без нее, именно поэтому и познакомился с той девушкой… — принялся было объяснять он.
Но Руджеро не дал ему возможности продолжить.
— О том, что ты развлекался без Флавии, я догадался, — сложив руки на груди, проговорил он. — А вот почему впоследствии ты, забыв о развлечениях, переключился на обдумывание планов по поводу ее разорения, этого я никак уразуметь не могу…
В кабинете воцарилась долгая тишина.
— Ну так что же все-таки произошло в Санто-Доминго? — первым нарушил ее Руджеро.
Анджело пожал плечами.
— Да, в общем-то, ничего особенного… Просто мы там случайно встретились с Флавией…
— Вот на такой же улице? — уточнил Руджеро, кивнув в сторону висевшей возле стеллажа картины.
Анджело удивленно обернулся.
— Нет, та улица, по-моему, была совсем другой… — неуверенно ответил он. — А почему ты спрашиваешь об этом?
Потому что какая-то встреча на ней, видимо, произвела на Флавию неизгладимое впечатление, мысленно ответил Руджеро. Вслух же холодно проговорил:
— Просто так… Забудь…
Анджело окинул его заинтересованным взглядом.
— Ну так как же наше соглашение? — поинтересовался он. — Ты наконец принял решение, или тебе мешает это сделать внезапно проснувшаяся в твоей душе ревность? — осторожно продолжил он и, немного помедлив, уточнил: — Ты ведь в данный момент ревнуешь Флавию ко мне, не так ли?
Да, ревную, мысленно согласился Руджеро. Именно поэтому и вел себя с ней так грубо… Ведь раньше я ничего не знал о ее прошлых романах… Я думал, что мы расстались из-за моего неумения быть верным… Но, как теперь выясняется, рано или поздно мы бы расстались все равно… И вовсе не по этой причине… А такое откровение принять нелегко…
— Нет, ревность здесь ни при чем, — непринужденным тоном проговорил он вслух. — Какой смысл ревновать женщину, которой я сам изменял, будучи ее мужем? — небрежно пожав плечами, продолжил он, направившись к своему рабочему столу.
— Верно. Никакого, — бросив ему вслед насмешливый взгляд, поддержал собеседника Анджело. — А раз так, значит, наше соглашение можно считать вступившим в силу, — добавил он многозначительным тоном.
Руджеро сделал отрицательный жест.
— Вот как раз по поводу соглашения лучше не торопиться… — медленно проговорил он. — Завтра я уезжаю на неделю, так что времени на обсуждение его условий у нас не остается… И потом, это соглашение касается ведь не только нас с тобою…
— Но также и Флавии, — недовольным тоном продолжил за него Анджело. — Встретившись с которой и заглянув в ее пленительные синие глаза, ты решил пойти на попятную, — проговорил он с наигранной трогательностью в голосе.
Руджеро бросил на него исподлобья хмурый взгляд.
— Послушай, я должен тебе объяснить…
— Нет, это ты меня послушай, — вскочив с кресла, разгневанно оборвал его Анджело. — Ты ведь, кажется, хотел знать, что же такое произошло во время нашей с ней встречи в Санто-Доминго? Что ж, прекрасно, я тебе расскажу… Флавия, позабыв о своей любви ко мне, увлеклась каким-то темнокожим танцором… Впервые увлеклась по-настоящему… Не напоказ… Не так, как это было с тобой, — срывающимся от ярости голосом проговорил он. — Теперь ты понимаешь? Теперь до тебя наконец дошло, почему я решил ей отомстить? — приблизившись к Руджеро и негодующе посмотрев ему прямо в глаза, спросил он.
— Кажется, теперь понимаю, — задумчиво ответил тот, не отводя взгляда. — Но ведь ты сам принял решение оставить Флавию… Так за что же ты ей мстишь теперь?
— За то, что она посмела влюбиться в другого, — не задумываясь, ответил Анджело. — За то, что посмела пренебречь… Предпочесть мне какого-то танцора… Ведь обычно я пренебрегаю женщинами, но не они мною, — высокомерным тоном добавил он.
— Видимо, ты считаешь, что они не осмеливаются сделать это из-за твоей смазливой внешности? — со сдержанной иронией предположил Руджеро, окинув его пристальным взглядом.
— А тебя это удивляет? — спокойно поинтересовался Анджело.
Руджеро утвердительно кивнул в ответ.
— Да, и очень сильно, — негромко проговорил он, продолжая изучать своего собеседника пристальным взглядом. — Думаю, это от того, что ни одна из них до сих пор не сумела разглядеть твой истинный облик… Ни одна, кроме Флавии…
— И она бы не сумела, если бы не тот доминиканец, — насмешливо улыбнувшись, заверил его Анджело.
— И я благодарен ему за это, — искренне проговорил Руджеро. — Ведь он сумел доказать Флавии, что ее любовь к тебе была всего лишь досадным недоразумением… Что такие, как ты, не заслуживают ее любви… Да и вообще ничьей…
— И давно ли тебя стали посещать такие праведные мысли? — с едкой иронией поинтересовался в ответ Анджело. — Уж не с тех ли пор, когда Флавия застукала тебя в кафе с любовницей?
Руджеро развел руками.
— Да, ты верно подметил, праведником я не был, — безмятежно улыбнувшись, сказал он. — Но женщины, с которыми меня связывали близкие отношения, никогда не становились пленницами моей самовлюбленности и гордыни…
— Ну что ж, очень благородно, — смерив Руджеро насмешливым взглядом, негромко проговорил Анджело. — Только не думай, что твое благородство произведет на Флавию столь сильное впечатление, что она поверит твоему рассказу о моем подлом поступке, — с наигранной учтивостью продолжил он. — Ведь стоило мне разыграть перед нею всего лишь небольшой, не отличающийся оригинальностью спектакль, как она тут же позабыла все свои прошлые обиды и теперь покорно ждет меня возле машины, словно собачонка… Можешь сам в этом убедиться, — он небрежно кивнул в сторону окна.
