Я громко хохочу.
Вчера утром я получила две эсэмэски. Я уже начинаю въезжать в это дело и просто балдею, получая сообщение. Представляю, насколько засасывают электронная почта, Facebook и прочие штуки. Одно было от Сикс. Она расхваливала мои кулинарные способности по части выпечки и строго наказывала мне позвонить ей в воскресенье вечером с ее телефона и рассказать о моих делах. Что я и сделала. Мы проболтали целый час, и она была не меньше меня сражена тем, что Холдер оказался совсем не таким, как мы ожидали. Я спросила ее про Лоренцо, и она даже не поняла, о ком речь, так что я рассмеялась и перестала расспрашивать. Скучаю по ней и жалею, что она уехала, но ей там нравится, и меня это радует.
Вторая эсэмэска пришла от Холдера. Вот что в ней было: «Боюсь увидеть тебя в школе. Это ужасно».
Раньше самым ярким событием дня был бег, а теперь – обидные эсэмэски от Холдера. Что до бега, то мы больше не бегаем вместе. Обменявшись вчера сообщениями, мы решили, что нам, пожалуй, лучше не бегать вместе, а то будет уже чересчур. Я сказала, что не хочу усложнять наши отношения. Кроме того, мне неловко, когда я потная, соплю и хриплю. Мне лучше бегать одной.
Сейчас я стою в каком-то оцепенении, уставившись в свой шкафчик, потому что не хочу на урок. Только на первом мы с Холдером будем вместе, и я не на шутку взволнована тем, как все получится. Я вынимаю из рюкзака книгу Брекина и две другие для него же, потом складываю в шкафчик остальные вещи. Я вхожу в класс и иду на свое место, но Брекина еще нет, как и Холдера. Я сажусь и смотрю на дверь, не вполне понимая, почему так нервничаю. Видеть его здесь совсем не то, что у себя дома. Ведь школа – это общественное место.
Открывается дверь, и входит Холдер, следом за ним – Брекин. Оба устремляются на галерку. Холдер улыбается мне, идя по одному проходу. Брекин с улыбкой шагает по другому с двумя стаканчиками кофе. Холдер доходит до места рядом со мной и собирается положить свой рюкзак. Одновременно ко мне подходит Брекин с намерением поставить стаканчики. Они смотрят друг на друга, потом на меня.
Неловко.
Я делаю единственное, что помогает мне в таких ситуациях, – пускаю в ход сарказм.
– Похоже, у нас возникло затруднение, мальчики. – Улыбнувшись обоим, я смотрю на кофе в руках у Брекина. – Вижу, мормон приготовил королеве подношение в виде кофе. Весьма впечатляюще. – Посмотрев на Холдера, я поднимаю бровь. – А где же твои дары, безнадежный отрок, чтобы я выбрала, кто будет сопровождать меня к классному трону?
Брекин смотрит на меня так, словно я тронулась умом. Холдер со смехом поднимает свой рюкзак с парты:
– Похоже, чтобы поубавить гонору некой особе, придется послать ей эсэмэску. – Он ставит рюкзак на свободное место перед Брекином.
Брекин по-прежнему стоит с несказанно смущенным видом, держа оба стаканчика. Я протягиваю руку и хватаю один:
– Мои поздравления, сэр. Сегодня королева выбрала вас. Садитесь. Ну и выходные выдались!
Брекин медленно усаживается и ставит на парту свой кофе, потом снимает с плеча рюкзак, все время подозрительно глядя на меня. Холдер сидит боком и тоже пялится. Я показываю на него:
– Брекин, это Холдер. Холдер не мой бойфренд, но если я застукаю его с другой за попыткой побить рекорд по лучшему первому поцелую, то он сразу станет бездыханным не-бойфрендом.
Холдер удивленно изгибает бровь и чуть улыбается:
– Вот как!
Его ямочки на щеках дразнят меня, и мне приходится заставить себя смотреть ему в глаза, иначе я отмочу что-нибудь неподобающее.
Я указываю на Брекина:
– Холдер, это Брекин. Брекин – мой новый и самый лучший друг на всем белом свете.
Брекин смотрит на Холдера, а тот улыбается ему и подает руку. Брекин неуверенно пожимает ее и, прищурив глаза, поворачивается ко мне:
– Твой не-бойфренд в курсе, что я мормон?
– Оказывается, у Холдера нет никаких проблем с мормонами. У него проблемы с придурками, – киваю я.
Брекин со смехом поворачивается к Холдеру:
– Ну, в таком случае добро пожаловать в наш союз.
Не сводя взгляда со стаканчика на парте Брекина, Холдер слегка улыбается ему:
– Я думал, мормонам запрещен кофеин.
– Однажды утром, проснувшись в печали, я решил нарушить это правило, – пожимает плечами Брекин.
Холдер смеется, Брекин улыбается, и все в этом мире славно. Или, по крайней мере, в мире первого урока. Я откидываюсь на стуле и сияю. Никаких затруднений. Муниципальная школа начинает мне нравиться.
* * *
После урока Холдер идет за мной к шкафчику. Мы не разговариваем. Я меняю учебники, а он сдирает свежие гнусные записочки. Сегодня их только две, и мне становится грустно. Как легко они сдаются, а ведь только вторая неделя занятий!
Он комкает записки и бросает их на пол, а я запираю дверцу и поворачиваюсь к нему. Мы стоим друг против друга, прислонившись к шкафчикам.
– Ты подстригся, – говорю я, впервые заметив его стрижку.
Пробежав рукой по волосам, он ухмыляется:
– Угу. Одна знакомая цыпочка все уши мне прожужжала. Совсем достала.
– Мне нравится.
– Это хорошо, – улыбается он.
Я кривлю губы и раскачиваюсь на каблуках. Он продолжает улыбаться, и вид у него неотразимый. Если бы я не стояла сейчас в людном коридоре, то схватила бы его за футболку и притянула к себе, чтобы показать, каким считаю клевым. Но я отгоняю эти видения и улыбаюсь ему в ответ:
– Наверное, пора на урок.
– Ага, – медленно кивает он. И не уходит.
Мы стоим еще с полминуты, потом я со смехом отталкиваюсь ногой от шкафчика и поворачиваюсь, чтобы уйти. Он так проворно хватает меня за руку и притягивает к себе, что у меня перехватывает дыхание. Не успеваю я опомниться, как уже прижата спиной к шкафчику, а он стоит передо мной, преграждая руками путь. Одарив меня дьявольской усмешкой, он поворачивает к себе мое лицо. Потом дотрагивается до щеки и осторожно проводит большим пальцем по моим губам. Мне приходится напомнить себе, что мы в общественном месте и нельзя поддаваться порыву. Чтобы не упасть, вжимаюсь в шкафчики, поскольку у меня подкашиваются колени.
– Жаль, не поцеловал тебя в субботу, – говорит он, опуская взгляд на мои губы, продолжая гладить их пальцем. – Все время думаю, какие они на вкус.
Холдер прижимает палец по центру и, не убирая его, быстро прикасается губами к моим. В следующий миг губ уже нет, пальца тоже. Все происходит очень быстро, и только когда коридор перестает кружить перед глазами и я в состоянии стоять ровно, до меня доходит, что Холдер ушел.
Не знаю, как долго я продержусь. Я вспоминаю о своих напыщенных нервозных тирадах в субботу вечером, когда хотела, чтобы он поскорей покончил с этим и поцеловал меня на кухне. Я совершенно не представляла, что меня ждет.
