– О судьбе, – закрывая наполняющиеся тяжестью веки, пробормотала я.
– О судьбе, – задумчиво повторил Роман. – Интересно, что может знать о судьбе мой невоспитанный кобель?
Больше я уже ничего не смогла услышать… а тем более ответить. Черный вязкий водоворот цепко схватил меня, закружил, завертел, утаскивая все ниже и ниже, на самое дно…
* * *
Звезды кружились вокруг в темноте закрытых глаз. Скоро мне надоело наблюдать их неотвязное верчение, я подняла веки, обнаружив, что вокруг меня точно в таком же тягостном хороводе вертятся золотистые искры. Я потрясла головой. Неужели Расмус в порядке обучения меня методам самозащиты треснул меня же чем-то тяжелым по черепу, а я не смогла увернуться? Меня замутило от невыносимой пляски пространства, таких тошнотворных снов мне еще не снилось.
Я посмотрела на Расмуса. Он стоял посередине незнакомого мне помещения, вытянув руки в стороны. Его ладони фонтанировали этими восхитительно красивыми, но противными искрами, которые постепенно окружали нас обоих сверкающей сферой. Когда я почувствовала, что меня сейчас вывернет наизнанку, сфера начала раздуваться, как мыльный пузырь, все более отдаляясь от нас, пока не прилипла к стенам, потолку и полу. Тошнота отпустила меня.
Я сердито спросила:
– К чему это все?
– Нужно, дорогая, – серьезно ответил он. – Сейчас мы с тобой будем колдовать, ворочать неизмеримыми энергиями в замкнутом пространстве. Без защиты двигатели нашей посудины свернутся в трубочку, как паленая бумага. Про компьютеры я молчу, сама понимаешь. И, может быть, ты забыла, но на корабле, кроме нас, есть как минимум один человек, не обладающий магическими способностями.
Расмус вытянул длинный палец в один из углов. Там немедленно возникло странное существо, на мой взгляд, нечто среднее между крабом и пауком, только прямоходящее. Оно выпятило на нас глаза на стебельках, напоминающие перископы, после чего замерло в полной неподвижности.
– Что это за гадость? – брезгливо поинтересовалась я.
– Представитель одной из трех рас, входящих в войско Трех Королей, – деловито пояснил Расмус. – Он не живой, это виртуальная модель, но вести он себя будет, как настоящий. И помни – будет так же опасен.
Расмус щелкнул пальцами, тварь зашевелилась, снова замерла. Вдруг она резким движением растопырила свои мохнатые членистые лапы, еще более резко схлопнула их все в одну точку, из которой ко мне рванулся белый луч. Казалось, что он неотвратимо, как змея, собравшаяся напасть, пронизывает пространство, медленно приближаясь ко мне. Я поняла, что прямо посередине меня сейчас образуется дырка, если не получится увернуться от этого жуткого луча.
В следующий момент я обнаружила себя в противоположном углу комнаты, но проклятый луч все так же настойчиво стал разворачиваться в мою сторону. Не сообразив как, я снова переместилась в другую точку, но луч по-прежнему пытался меня достать. Необходимость скакать дальше меня утомила, разозлила, вывела из себя. Кончилось все тем, что я, остервенев, треснула мерзавца по голове какой-то воображаемой тяжестью. Он озадаченно вытаращил на меня свои лупоглазые перископы, в приступе глубокой тоски задрал их к потолку, одновременно сползая на пол, чтобы улечься кверху пузом.
– Круто, не ожидал! – возглас Расмуса сопровождался его же бурными аплодисментами.
Честно говоря, мне захотелось повторить свой подвиг с его головой. Что он себе позволяет, мерзавец? Подставляет необученного человека, позволяет какой-то гадости испепелять меня! Нисколько не смягчая выражений, я немедленно поделилась с ним своими соображениями.
Расмус зашелся от хохота:
– Холли, дорогая! Сколько можно пыхтеть? Я не знаю лучшего учителя, чем инстинкт самосохранения. Кстати, твой способ расправы с этим существом все-таки малоэффективен. Представь себе армию подобных тварей. И что, ты собираешься отдельно стучать каждого по голове? Тебе может не хватить ни времени, ни сил. Ну что, еще раз?
Я попыталась испепелить его взглядом, но не успела, он щелкнул пальцами раньше. Тварь снова оказалась в первоначальной позиции. На этот раз я была готова и представила, что у меня в руке зеркало. Отраженный им луч вернулся к твари, она дико завизжала, из всех ее сочленений повалил пар. Прямо на моих глазах кипящие внутренности разлетелись по комнате, и если бы не Расмус, поставивший на их пути прозрачную стену, мы оказались бы по уши в вареном дерьме.
На этот раз я не дождалась аплодисментов, Расмус осуждающе покачал головой.
– Холли! – его голос прозвучал почти сердито. – Тебе нравится убивать?
Ничего мне не нравилось, я же не знала, что так получится! Зверюшку жалко и противно от своих подвигов… И потому хлюпнула носом, не заслуживала я таких обидных вопросов. Но тут же с ужасом увидела, что пальцы Расмуса снова собираются для щелчка. Что делать, метнулась в пустом сознании паническая мысль, что же мне сейчас делать?
Внутренности постепенно собирались в кучу, последовательно выстраиваясь в стоящую в углу мерзкую тварь. Я судорожно соображала, как мне выкрутиться. Тварь уже была почти целой. И внезапно мне стало понятно, как оно не сможет меня обидеть. Вернее, не как, а когда. Когда эта тварь была совсем маленькой, когда была младенцем, она никого не могла обидеть.
Я уставилась на нее, представляя себе фазы ее обратного развития. Тварь съежилась, как будто из нее вышел воздух, ее панцирь стал мягким, она обиженно заверещала, а под ней обнаружилась лужица. За моей спиной раздался гомерический хохот, я обернулась и обнаружила Расмуса на полу, корчившегося в приступе неудержимого смеха.
– Я опять сделала что-то не то? – обиженно осведомилась я у него.
Расмус внезапно прекратил ржать, сел, его морда стала абсолютно серьезной.
– Прости, Холли, я над собой смеялся, над тем, какой я дурак. Столько сил угробить на решение проблемы, чтобы получить мало устраивающий результат! А ты решила проблему единым махом, я потрясен. Но как ты лихо управляешься со временем, никак не ожидал. И когда ты только успела научиться? А?
Сколько можно терпеть подобное отношение? Сколько времени он будет считать меня малограмотной дурой? Не могу больше сдерживаться, тоскливо подумала я. Над головой Расмуса немедленно появилась не воображаемая, а достаточно реальная, вполне осязаемая банка с вареньем. Стекло стремительно разлетелось в стороны на молекулы, а варенье плюхнулось на лошадиную голову этого злодея. Он едва успел закрыть глаза, как оно ленивой струей медленно потекло по его физиономии. Не открывая глаз, он облизал губы и мечтательно заметил:
– Клубничное… Пора пить чай!
Сверкающая пелена защиты отлипла от стен, стянувшись вокруг Расмуса, забрав с собой варенье с его волос и лица, малолетнего злодея-инопланетянина из угла вместе с его лужей, а заодно и раздражение из моей души.
Расмус так и не встал с пола, насмешливо глядя на меня снизу вверх, сияющие искры резво мельтешили в его глазах. Ни слова не говоря, указательным пальцем он поманил меня, затем указал им на пол рядом с собой.
