Но Харви остался стоять у стола, вежливым жестом пригласив Оливию занять место напротив.
Под пристальным испытующим взглядом мужа она осторожно двинулась вперед. Харви не отрывал от нее глаз. Казалось, для него не осталось в мире никого, кроме нее одной. Оливия не могла припомнить, когда еще ощущала с его стороны такое внимание — разве что в самолете…
На ней была та же самая одежда, с помощью которой она пыталась однажды стать привлекательной и сексуальной — брючный костюм, состоявший из черных атласных брюк и полосатого желто-коричневого жакета из набивного шелка. То, что Харви буквально ел ее глазами, смущало Оливию, хотя, с другой стороны, — что греха таить! — льстило ее самолюбию и придавало уверенности.
Но все это слишком поздно, уныло подумала Оливия, глядя на мужа.
Харви выглядел великолепно. О таких, как он, говорят: настоящий мужчина. Пожалуй, мой муж самый красивый мужчина в ресторане, решила Оливия. Ей всегда льстило, что Харви неизменно притягивает всеобщие взгляды. Даже сейчас, несмотря на его предательство, она все-таки гордилась им. И более того — в ее душу закралось трусливое желание, чтобы вернулось прошлое, то далекое счастливое прошлое, когда он действительно ее любил.
— Спасибо, что пришла. — В голосе Харви слышалась искренняя благодарность.
Оливия не могла вымолвить ни слова. Она кивнула и поспешно уселась на банкетку по другую сторону стола — ее не держали ноги. Не дай себя обмануть, сердито напомнила она себе. Конечно, Харви волнует то, что произошло между нами, как и то, что должно произойти сейчас. Он по-настоящему любит свою семью, но ни на минуту нельзя забывать, как он поступил со мной.
Харви сел. Официант наполнил фужер Оливии шампанским и удалился. Оливия медленно, не отрывая глаз от фужера, потягивала шипучее вино: ей требовалось время, чтобы прийти в себя. К тому же это позволяло не встречаться глазами с Харви, который находился теперь в опасной близости.
— Как прошла неделя? — светским тоном спросила Оливия, решив быть предельно вежливой.
— Ужасно, — ответил он, не скрывая волнения.
Она бросила на него нервный взгляд.
— Мне очень жаль, что я доставила тебе столько неприятностей. Я совсем не хотела этого. Просто пыталась найти выход из положения, — торопливо пояснила Оливия.
— Я знаю. Сожалею, что тебе пришлось все это пережить. Это было моей непростительной ошибкой. Я вел себя в высшей степени глупо и необдуманно.
Заранее отрепетированный текст, сказала себе Оливия, стараясь не поддаться искушению поверить. Никакие слова не могут ничего изменить. Исходя из этого мне и следует действовать дальше.
— Мне кажется, Харви, ты привык игнорировать меня и мои чувства, — спокойно сказала она, как бы извиняя мужа за нравственную слепоту. По ее губам скользнула насмешливая улыбка. — Жена, ставшая непременным атрибутом твоей семьи. Ее существование считалось само собой разумеющимся, пока она не взбунтовалась и не проявила характер.
— Это совсем не так! — резко ответил Харви.
Оливия пристально, с недоверием взглянула на мужа.
— Ты ведь не собираешься притворяться? Иначе наша встреча станет простой формальностью, напрасной тратой времени. Или это как раз и входит в твои планы? — неприязненно осведомилась Оливия.
Харви посмотрел на нее так, словно видел впервые, потом в замешательстве покачал головой.
— Ты прочла хотя бы одну из моих записок? — в полном отчаянии спросил он. — Я оставлял их тебе каждый день.
Нет, он определенно не хочет меня понять! Поэтому лучше снова отгородиться от него и его обычной самоуверенности.
— Я же просила тебя оставить меня в покое, — сказала Оливия, не желая продолжать спор. Ее глаза сверкнули гневом. — Мне показалось, что в создавшейся ситуации я требую немного.
— Но создавшаяся ситуация вовсе не такова, какой ты ее представляешь, — ответил Харви с болью в голосе.
Не веря своим ушам, Оливия укоризненно покачала головой и взмолилась:
— Пожалуйста, не начинай все сначала! Это ниже нашего достоинства.
— Ты и в самом деле не прочла ни одной моей записки, — печально констатировал Харви.
— Кроме сегодняшней, — поправила она, не желая быть незаслуженно обвиненной. — Именно поэтому я и здесь. Завтра мы должны ехать домой и…
— Ты поедешь со мной?
В душе Оливии поднялась волна возмущения, смешанного с презрением. Подумать только, он считает, что я после всего могу сесть с Аделайн в один самолет!
— Нет, не поеду, — холодно ответила она. — Я пришла сюда только потому, что подумала: нам следует все прояснить, попытаться понять друг друга.
— Попытаться понять друг друга… — насмешливо повторил Харви. — Именно этим нам и следует заниматься, когда существование нашего брака находится под угрозой! Особенно, если жена неизменно отказывается вступать со мной в контакт.
Его слова уязвили Оливию, и она спросила:
— Так ты хочешь понять, в чем заключались твои ошибки?
— Я считаю, что подобные разъяснения мне не требуются, — с пафосом заявил Харви, не скрывая своего разочарования. — Вот чего я не понимаю, так это почему ты с такой легкостью спешишь разрушить наш брак.
— Я… разрушить?! — с возмущением воскликнула Оливия. Что за чудовищное обвинение! Вот уж чего она никак не ожидала. — Ты разве забыл, что в одну и ту же реку нельзя войти дважды? Ты пытаешься совместить несовместимое. Думаешь, сошло раз, сойдет и в другой? Надеешься, что я закрою глаза на твою супружескую неверность? Пусть и дальше все продолжается, меня ведь это не касается, так?
— Оливия, о чем ты говоришь? О какой супружеской неверности? — безмерно удивился Харви.
У Оливии перехватило дыхание от столь наглого лицемерия. Харви явно лжет. От возмущения она едва смогла сформулировать свою мысль:
— И ты думаешь, я поверю тебе, после того что мне сказала Аделайн Бидс? После того как она вела себя со мной? Может быть, мне еще забыть и общий номер-люкс в «Оберж де пирамид»? Не говоря уже о том ланче, с помощью которого ты продемонстрировал мне, какое место я занимаю в твоей жизни!
Голос Оливии едва не сорвался на крик, и, чтобы успокоиться, она поспешно схватила фужер с шампанским.
— Я знаю, что сам во всем виноват, — признал Харви.
— Потрясающе! Как благородно с твоей стороны! — с сарказмом воскликнула она, не скрывая обиды. — Бог ты мой! Тебе даже не захотелось дать нашему браку шанс! Ты решил, что как женщина я не в состоянии удовлетворить твои сексуальные аппетиты, поэтому стал прикидывать, не поискать ли кого-нибудь на стороне. Именно в этом и заключается суть нашего теперешнего конфликта, не так ли?
Харви тяжело вздохнул: видно, трудно ему вести этот разговор.
— Оливия, я ни разу не нарушил супружеской верности, — спокойно повторил он. — Да, такие мысли у меня были, но я не сделал этого.
