— А до этого?
— Это вы про антарктическую группу?
Он кивнул.
— Известен только сам факт и примерное местоположение. Про само поселение ничего не известно. Готовим совместную экспедицию.
— Откуда узнали?
И сразу сам себе ответил:
— Значит, кого-то успели отбить у немцев?
Теперь я улыбнулся и согласно кивнул головой.
Северов взял себя в руки, откинулся на спинку стула и, немного помолчав, улыбнулся.
— А подполковника вам где присвоили?
— Позавчера, в Кремле, лично Вождь физкультурников и библиотекарей.
Ему этого было достаточно, чтоб понять все недосказанное: мы имеем плотный контакт с местными властями и начали переселение, про их проект и про базу в Антарктиде знаем, значит, в принципе можем быть в курсе относительно плана инфильтрации в Южную Америку 41-го года.
Полковник с интересом рассматривал меня, как будто в первый раз увидел.
— Лихо вы, Сергей Иванович, воспользовались нашими разработками. Никто не ожидал от вас такой резвости. Значит, говорите, со смежниками уже вовсю контактируете?
— Конечно. Они оказались быстрее. Просто подняли в воздух самолет и сбросили группу. Теперь живем дружно и вполне плодотворно.
Я демонстративно посмотрел на часы.
— Через час должны прибыть два военно-транспортных борта с переселенцами. Можете поприсутствовать, так сказать в качестве независимого наблюдателя.
Гость выдержал паузу, внимательно рассматривая меня, но я-то понимал, что он со скоростью суперкомпьютера анализирует полученную информацию и на ходу корректирует план проведения переговоров. Еще бы, ему открытым текстом сообщили, что работа с конкурентами идет полным ходом, и они реально опоздали к разделу пирога. И ведь силой-то уже ничего не решишь, смежники просто не позволят. Он вздохнул: понял, что надо договариваться.
— Хорошо, Сергей Иванович, вы меня убедили, что подготовились к встрече. Но я вам уже говорил — мы однозначно настроены на сотрудничество.
— Как вы его видите? В какой форме?
— Я понял, что вы активно собираете станочный парк и перевозите на ту сторону. К тому же до нас дошли слухи о демонтаже памятников Великой Отечественной с образцами боевой техники того времени. Очень разумно. Учитывая ваше звание…
Я достал папку с ксерокопией части договора о сотрудничестве с СССР с подписью Сталина и протянул ему.
— Вот посмотрите.
Он с интересом открыл папку, прочитал быстро текстовку, потом еще раз, вдумчиво перечитывая интересные места. Усмехнувшись, он вернул документ и прокомментировал:
— Если это реальный документ, то, Сергей Иванович, я вынужден поздравить вас. Лихо вы все тут обставили.
— При подписании присутствовал представитель ваших коллег.
Он снова взял паузу.
— Но вы же понимаете, что мы не можем остаться в стороне. С самого начала это наша технология и в ближайшее время мы сами сможем установить контакт.
— Не уверен. Мы развили и модифицировали эту систему, а ваши специалисты больше полугода топтались, пока мы налаживали контакты. Тем более у ваших произошло аварийное схлопывание портала, что привело к очень серьезным проблемам. Нам пришлось очень потрудиться, восстанавливая связь. Вам же для воссоздания аппаратуры понадобится немало времени, и вопрос в другом, успеете ли вы до начала выполнения плана «Тень-2»?
— Вы и это знаете?
Он глубоко вздохнул.
— Ну, тогда понятно ваше рвение. Уже застолбили себе теплые местечки?
— Почему? Там места всем хватит. Главное — понять, чем вы там будете заниматься. Информация о нашем появлении уже есть у высшего руководства Германии и в ближайшее время ожидаются сепаратные переговоры с США и Англией на предмет общей войны. Мы свой выбор сделали и, исходя из этого, проводим политику переселения, определитесь и вы. Пока альтернативных вариантов нет. Вы можете попытаться организовать свой проход, но на вас, так или иначе, начнется охота как за носителями технологии из будущего. Поэтому какую-либо сторону все равно придется принять. Мы сами долго думали, но выбор был сделан.
— Хорошо. Я вас услышал. Я должен проконсультироваться с руководством.
— Конечно. Но сначала, так сказать в подтверждение серьезности наших позиций, мы устроим вам экскурсию.
— Было бы интересно.
И мы синхронно обратили внимание на немного обалдевшего от разговора моряка. Он, будучи весьма и весьма серьезным и психически устойчивым офицером, других на должности командиров атомоходов просто не ставят, проанализировал ситуацию, сопоставил факты и просто спросил:
— У вас есть машина времени?
— Да, товарищ капитан первого ранга.
— И в какое время?
— Декабрь сорок первого. Война в самом разгаре.
— Понятно. А вы, подполковник, моряк? Точнее морпех?
Он кивнул на тельник на моей груди.
— Да. Заканчивал Севастопольский военно-морской институт имени Нахимова.
Он усмехнулся.
— Вы меня же не просто так пригласили?
— Конечно. Лично адмирал Кузнецов просил подыскать ему специалистов из плавсостава, мы буквально с ним вчера встречались. Как вы насчет того, чтобы пообщаться с легендой?
Северову это очень не понравилось. Он-то давно уже понял, куда я клоню.
— Сергей Иванович, а вы не сильно спешите?
Тут я устало потер глаза, вздохнул и ответил:
— Полковник, может, хватит жить амбициями, подумайте о людях. И так сидим по уши в дерьме, а все равно пытаемся стать на плечи тонущего ближнего, чтоб хоть чуть-чуть подняться.
Он лишь скептически скривился, наверно подумав, что натолкнулся на очередного идеалиста.
Глава 9
Приемная Верховного Главнокомандующего товарища Сталина. Несмотря на простую обстановку, без всяких излишеств, здесь все дышало властью и оставляло отпечаток грандиозности той страны, судьба которой решалась в этих стенах. Сколько здесь прошло народа, кто со страхом ожидал своей очереди войти в заветные двери и получить наказание, кто, наоборот, выполнив свой долг, получал здесь признание и уважение. Были некоторые, кто знал, что его дело принесет пользу стране, но из-за интриг и зависти их зажимали, давили, на них клеветали и травили, но пройдя через эти двери, они получали второе дыхание и возможность приносить реальную пользу государству.
Василий Гаврилович Грабин с нетерпением ожидал совещания, на которое он был срочно вызван в Кремль.
До войны он и так был тут не редким гостем, жестко и принципиально без всякого страха перед авторитетами отстаивал свои позиции по поводу развития советской артиллерии. Очень часто Грабин это делал через головы своих руководителей, поэтому пользовался славой волевого и очень жесткого человека, всегда с боем защищающего свое мнение до последнего, тем самым нажив себе множество высокопоставленных врагов.
