Довольный своей выходкой, Дютур снова протянул связку, которую Кюш молниеносно выхватил:
— Вскоре я, возможно, попрошу вас о том же самом…
«Рено-21» скользил по гравию двора семейства Барбоза. Глядя на их дом, Кюш сказал себе, что лучше быть владельцем гаража, чем полицейским. Он помнил, как при виде первой расчетной ведомости его охватила дрожь в предвкушении свободы. В ту пору одиннадцать тысяч франков были для него большими деньгами. Но это происходило в начале девяностых годов. Спустя пятнадцать лет, когда деньги поменялись, жалованье его составляло всего две тысячи семьсот евро. На такой дом, как у владельца гаража, не наберешь… Верный своим привычкам, Кюш выключил мотор и, выйдя из машины, принялся изучать окрестности. Напротив возвышался двухэтажный дом из известняка. Из ящиков на окнах свисала вьющаяся герань разных расцветок. Зеленые ставни на втором этаже были прикрыты — верно, чтобы предохранить жилище от жары. Отремонтированное строение выглядело просторным — наверное, там не менее трехсот пятидесяти квадратных метров. Справа находился огромный ангар, который немного портил пейзаж. Вдалеке виднелись несколько старых сельскохозяйственных машин. Все как будто дышало спокойствием. Появление полицейского ничуть не обеспокоило здешнего лабрадора, который, вопреки предостерегающей табличке, не оправдывал звания «злой собаки». Развалившись на циновке, он не соизволил даже поднять головы, когда Кюш постучал в дом.
Дверь открыла Моника в домашнем платье:
— А-а… это вы.
— Да, я, мне надо расплатиться. Вы можете позвать мужа?
— Мужа? Он в гараже.
— Я как раз из гаража, там только ваш… подмастерье, и за все утро он не видел вашего мужа.
— Во всяком случае, домой он не возвращался.
— Не возвращался откуда?
— Ночью ему позвонили из-за какой-то аварии. Он дежурит на этой неделе.
— Почему-то каждый раз, как у нас назначается встреча, у него авария. Сегодня мне совершенно необходимо выслушать его и получить от него кинжал.
Повышенный тон Кюша заставил лабрадора с трудом приподнять одно веко и приглушенно тявкнуть. Но после такого усилия он вновь погрузился в прежнее состояние.
— Таково ремесло, тут не на что сердиться.
— В котором часу он уехал?
— О, было, верно, часа три или половина четвертого. Он только сказал: «Моника, спи дальше, я ненадолго». А вы говорите, что в гараже один Анж… Кто же будет получать деньги?
— Мне кажется, он неплохо справляется. Впрочем, с меня за колесо он не взял. Вы не знаете, где может находиться ваш муж?
— Понятия не имею, должно быть, ремонтирует что-то еще, раз его машины нет на месте.
— У месье Барбозы есть мобильный телефон?
Кюш достал из заднего кармана джинсов свой телефон и под диктовку набрал номер испарившегося мужа. И сразу же попал на автоответчик. Он оставил сообщение с просьбой немедленно позвонить по высветившемуся номеру. Затем снова нажал на кнопки:
— Надя…
— Это я, сожалею, что разбудил, но ты мне нужна…
— Давай, я слушаю.
— Я хочу, чтобы ты объявила в розыск одну машину.
— Я записываю.
Капитан повернулся к Монике Барбоза:
— Какой у него номер?
— 224VH33.
— О'кей, босс, я слышала.
— Да.
Он отключил телефон. Моника Барбоза, похоже, забеспокоилась.
— О'кей, дело сделано. Я могу войти? Мне хотелось бы отыскать кинжал.
— Я не обязана. К тому же я еще не убиралась.
— Не усугубляйте положение вашего мужа.
— Что это значит?
Моника Барбоза начала понимать сложную ситуацию, в которой оказался ее супруг. Она немного растерялась:
— Дождемся мужа, и он решит, пускать ли вас.
— Мадам, знайте, что мне не требуется разрешения судебного органа для обыска. Мы ведем расследование по горячим следам, сразу после убийства. Поэтому я могу входить и выходить, когда и куда пожелаю. Могу даже задержать вас. Сколько будет двадцать четыре плюс двадцать четыре?
От таких ковбойских методов мадам Барбоза смертельно побледнела:
— Ну… Сорок восемь.
— Так вот, сорок восемь часов под стражей, вас это устраивает?
Две полицейские машины въехали в Сент-Эмильон и остановились у дома семейства Барбоза. Из машины вышел майор Лоран Бебен из криминалистической службы и направился навстречу капитану Кюшу. Бебена сопровождали трое его людей и лейтенант Мартен. Наголо остриженный, сорокадвухлетний майор уже четыре года возглавлял свой отдел.
— Привет, Кюш.
— Тебе придется перевернуть весь дом, мы ищем кинжал.
Майор и его люди вошли в дом. Все хором приветствовали Монику Барбоза. Она посмотрела на капитана умоляющим взглядом:
— Не станут же они все-таки устраивать беспорядок?
— Не беспокойтесь, Бебен знает свое дело, он всегда безупречен.
Повернувшись, она увидела, как мужчины в белых комбинезонах и резиновых перчатках начали шарить по ящикам в гостиной. Пользуясь оторопелым состоянием Моники, Кюш решил вытянуть из нее все возможное:
— Скажите, этой ночью ваш муж ничего не взял с собой? Чемодан? Одежду? Деньги?
— Нет, ничего. Я ведь говорила вам, что он поехал на аварию, а не на каникулы!
— Простите за вопрос, но… У него не было любовницы?
— Думаю, вы прекрасно понимаете, что я была бы последней, кто узнал об этом! И потом, откровенно говоря, вы же видели Фернандо, так что…
После четверти часа поисков Мартен возвратился к своему начальнику и подвел первые итоги.
Один из людей Бебена направился к ангару. Там находилось все, чему и положено храниться в сельских строениях такого типа: трактор, ветхозаветный комбайн, несколько дубовых стволов и старый «панар-17».
— Вы действительно не знаете, где он, этот кинжал?
— Если бы знала, то сказала бы вам, потому что это не может быть Фернандо. Он был со мной, когда убили отца Анисе.
— Никто не желает зла вашему мужу, но, исчезнув вот так, он нам отнюдь не помогает… Да и себе тоже. Вы-то на моем месте что подумали бы?
— Я подумала бы, что кто-то имеет зуб на моего Фернандо. Вчера он слишком разговорился перед членами содружества, сказал, что у него есть идея насчет убийства отца Анисе и что сегодня он с вами об этом поговорит.
Эта фраза сразу же заинтересовала полицейского.
— А вы знаете, что он собирался мне сказать?
— Нет, Фернандо такой скрытный.
Кюш записал эту деталь в свой блокнот. Появился один криминалист:
