Ознакомительная версия. Доступно 14 страниц из 66
Сьюзи достала из сумки папку-скоросшиватель, осторожно вынула страничку и подала Эндрю. На ней рукой Лилиан было написано:
ВУДИН РОБЕРТ УЭТМОР
ПОРТНОЙ ФИШЕР СТОУН
— Что за четверка? — спросил Эндрю.
— Их не четверо, а трое. Уильям Вудин был при Рузвельте министром финансов. О Роберте Уэтморе я ничего не нашла, слишком распространенные имя и фамилия! Знали бы вы, скольких врачей зовут Робертами Уэтморами — с ума сойти! Что касается портного из Фишер Стоун…
— Где находится Фишер Стоун?
— Понятия не имею. Я проверила все прибрежные городки Восточного и Западного побережий — там таких нет. Даже Канаду проверяла — тоже ничего.
— Как насчет Норвегии и Финляндии?
— То же самое.
— Я попрошу помощи у Долорес. Если на свете есть даже крохотный хуторок с таким названием — даже в Занзибаре или на затерянном в океане атолле, — она его отыщет. У вас есть еще какие-нибудь наводки для поисков?
— Только это непонятное послание моей бабки, ее фотографии, предназначенная Матильде фраза — маловато…
— Что за фраза?
— «Ни дождь, ни ливень, ни зной, ни ночной мрак не остановят гонцов в назначенном им пути».[1]
— Ваша бабка любила таинственность! — засмеялся Эндрю.
— Поставьте себя на ее место.
— Лучше расскажите мне о человеке, которого я видел у бакалеи.
— Я же говорила, Кнопф дружил с моим дедом.
— Если я не ошибаюсь, они не ровесники.
— Нет, Кнопф был моложе.
— Чем он занимался в жизни, кроме того, что дружил с вашим дедом?
— Он сделал карьеру в ЦРУ.
— Так это он теперь стирает все следы вашего прошлого?
— Он охраняет меня с самого детства. Дал обещание деду приглядывать за мной. Это человек слова.
— Агент ЦРУ и друг вашей семьи — как ему удавалось совмещать то и другое? Неудобно ведь сидеть между двумя стульями.
— Матильда считала, что это он предупредил Лилиан о скором аресте. Сам Кнопф всегда доказывал мне обратное. Так или иначе, в тот день моя бабка не вернулась домой. Мама с тех пор ее не видела.
Эндрю достал переданное Мортоном досье.
— Вдвоем мы изучим материалы быстрее.
— Откуда это у вас? — спросила Сьюзи, листая газетные вырезки.
— Один старый коллега — он давно ушел на покой — в то время имел о деле Уокера собственное мнение, несколько отличное от общего. Статьи не представляют интереса, они написаны словно под копирку. Хотя все это оригиналы, я подозреваю, что Долорес собрала примерно то же самое. Займемся лучше записями самого Мортона, они сделаны в те самые дни, с пылу с жару, и передают дух эпохи.
Остаток дня Эндрю и Сьюзи провели в читальном зале. Потом они расстались на ступеньках библиотеки. Эндрю надеялся, что Долорес еще в редакции, но не застал ее, как ни торопился.
Он направился на свое рабочее место, решив воспользоваться безлюдьем и хорошо поработать. Разложив перед собой записи, он попытался собрать детали головоломки, выстроить целостную картину событий.
К нему направлялся Фредди Олсон, вышедший из туалета.
— Не смотри на меня так, Стилмен. Уже в туалет нельзя зайти!
— Я стараюсь смотреть на тебя как можно реже, Олсон, — бросил Эндрю, не отрывая взгляда от своих бумажек.
— Похоже, ты и впрямь вернулся к работе! О чем будет следующая статья великого репортера Стилмена? — спросил Олсон, присаживаясь на край стола Эндрю.
— Ты когда-нибудь угомонишься? — спросил Эндрю.
— Если тебе нужна помощь, я с радостью.
— Лучше сядь на место, Фредди, терпеть не могу, когда мне заглядывают через плечо.
— Тебя интересует Центральный почтамт? Знаю, ты презираешь все, что я делаю, но два года назад я опубликовал большой материал об этом почтамте, носящем имя главного почтмейстера Джеймса Фарли.
— Не пойму, о чем ты.
— О превращении подземных помещений в вокзал. Проект был предложен сенатором США в начале 90-х годов. На то, чтобы он стал реальностью, ушло двадцать лет. Первая стадия работ началась два года назад и должна завершиться через четыре года. Подземелья почтамта Фарли станут продолжением Пенсильванского вокзала с пересадкой под Восьмой авеню.
— Благодарю за ликбез, Олсон.
— Почему ты так меня боишься, Стилмен? Ты же считаешь себя величайшим журналистом среди нас всех, не станешь же ты опасаться, что я украду у тебя сюжет? Тем более тот, которым я уже занимался. Если бы ты потрудился сойти со своего пьедестала, я бы поделился с тобой своими записями. Если хочешь, можешь ими воспользоваться, я не буду против, обещаю.
— Да какое мне дело до Центрального почтамта?
— «Ни дождь, ни ливень, ни зной, ни ночной мрак не остановят гонцов в назначенном им пути». Ты считаешь меня идиотом? Эта фраза метров в сто длиной выгравирована на фасаде почтамта. Ты ее переписал, потому что счел поэтичной?
— Клянусь, я этого не знал… — пробормотал Эндрю.
— Поднимай иногда голову, когда перебираешь ногами, Стилмен, тогда, может, вспомнишь, что живешь в Нью-Йорке. Кстати, на случай, если у тебя возникнет этот вопрос: небоскреб, верхушка которого меняет цвет, называется Эмпайр-стейт-билдинг.
Эндрю в задумчивости собрал бумаги и покинул редакцию. Зачем Лилиан Уокер переписала фразу с фасада Центрального почтамта? И что может значить эта цитата?
* * *
Кусты и вереск на болоте покрывал густой иней. Равнина была девственно белой, пруды мерцали льдом. Небо то расчищалось, то заволакивалось тучами — в зависимости от направления и силы ветра, пытавшегося завесить облаками почти полную луну. На горизонте замелькал свет. Она оперлась на руки, вскочила и побежала что было сил. Крик ворона заставил ее посмотреть вверх. Птица уставилась на нее черными глазами, терпеливо дожидаясь пира на мертвом теле.
— Еще не время, — прошептала она и ускорила бег.
Слева темнела насыпь, сулившая укрытие, и она свернула туда. Лишь бы оказаться за насыпью — потом ее уже не догонят.
Она выбивалась из сил, но все напрасно: ночь была слишком светла. Раздалось три выстрела. Ей обожгло спину, дыхание прервалось, ноги подкосились, и она рухнула ничком.
Набившийся в рот снег подействовал умиротворяюще. Умирать оказалось не так страшно, как она боялась. Отказ от борьбы принес покой.
Она слышала, как хрустит мерзлая земля под ногами приближающихся людей. Ей хотелось умереть, лишь бы не видеть их лиц, лишь бы последним ее воспоминанием остались глаза Матильды. Только бы найти силы, чтобы попросить прощения у дочери за свой эгоизм: ведь она лишила дочь матери.
Ознакомительная версия. Доступно 14 страниц из 66
