которую мне предложили, позвонив однажды утром, отказалась. Я не хотела быть никому ничем обязанной. Он и так неплохо оплатил мое увольнение, не думаю, что все уволившиеся с завода, при уходе получали такие жирные расчеты.
Дальше я решила двигаться самостоятельно, набрала побольше заказов у проверенных клиентов и выставила свою вакансию в качестве онлайн репетитора по английскому и итальянскому языкам. Разумеется, я поинтересовалась в нужных местах, не повлияет ли мой безработный статус на возможность опекать Матвея, на что получила совет оформить самозанятость. Так и потекла наша жизнь. Матвей подтягивал хвосты по учебе при помощи нашей замечательной Василисы, я работала дома и параллельно ухаживала за дедушкой.
Так прошло три недели, приближался мамин день рождения, и я решила навестить родителей самостоятельно. Матвей обычно сопровождал меня на кладбище, но на этот день у него была запланирована игра и я пообещала ему что свожу его к родителям на следующий день. По-хорошему, нужно было пойти на матч к Матвею, но я понадеялась на то что поддержки Василисы и Игната ему будет достаточно. Брат не возражал, и я выдохнув направилась в цветочный магазин, а за тем в гости к маме и папе.
Землю припорошило снегом, морозный воздух щекотал ноздри. Я шла по дорожкам межу могил и памятников мысленно считая стук своего растревоженного сердца. Вдалеке показалась маленькая темная фигурка, движущаяся мне на встречу. По мере приближения этой фигуры я разглядела девушку, которая поравнявшись со мной быстро окинула меня взглядом и ускорила шаг. Сердце забилось быстрее. Я уже отпустила мысли о мифической любовнице отца. Старалась не думать об этом. Мне проще было принять эту информацию за ложь, пусть червячок сомнения время от времени и продолжал точить мое сердце. Мой шаг перешёл на бег и спустя несколько минут я рассматривала вытоптанный снег около могилы отца, его портрет был очищен от снега, а среди венков я нашла картонный конверт. Отпечаток пухленькой маленькой ладошки был вложен в небольшой плотный конвертик и просунут между искусственными цветами. Сердце рухнуло в пятки я взглянула на мамин портрет так и оставшийся припорошенным снегом и разрыдалась. Разрыдалась от того что я никогда больше не приду сюда к своей семье. Теперь я буду приходить сюда отдельно к маме и отдельно к папе. Мысль о совместном памятнике стала абсурдной. Неужели она не догадывалась? А может и хорошо, что она так и осталась в неведении?
***
- Саш! Если честно, то я тебя не понимаю. Тебе не кажется, что ты придаешь этому слишком большое значение?
Зря я поделилась с Катей своим разочарованием в папе. Катя своего отца не знала, ее родители развелись, когда ей было полтора года, он никогда не учувствовал в ее жизни.
- Забудь.
- Да не обижайся ты. Я просто пытаюсь до тебя донести, что не бывает худо без добра. Ты только подумай о том, что на земле есть еще один человечек в котором течет твоя кровь. Ты только представь! Вы с Матвеем ни одни на белом свете. Ты знаешь, в детстве я бы многое отдала, чтобы у меня появился братик или сестренка. И мне было не важно, родит его мама от моего отца или наконец найдет себе спутника жизни. Она ведь так и осталась одна. Меня парою такая тоска берет, от осознания того что я одна как береза в поле. Я была бы рада даже отпрыску моего нерадивого папаши, но он как недавно выяснилось бухал, бухает и не собирается прекращать бухать. Нет у него никого ни жены, ни ребенка.
- Кать… Он ведь обманывал маму, - снова шепчу я в трубку. - Он ее предал… Как ты не понимаешь?
- Но тебя то он не предавал! И Матвея не придавал! Тебе не кажется, что ты не вправе его судить, тем более теперь, - Катя делает паузу, - когда его уже даже в живых нет, - понизив голос заканчивает фразу она. И тут же добавляет: Прости, Сашка! Не обижайся на меня…
- Я не обижаюсь, Кать! - едва поборов подкатившие слезы произношу я. – Спасибо что слушаешь меня. Мне очень нужно было с кем-то поделиться. Спасибо, что ты у меня есть.
- Саш! А начальник твой не объявлялся?
- Нет!
- Что совсем пропал и не слуху ни духу?
- Именно… Ни слуху, ни духу, - с легким разочарованием подтверждаю я.
- А хмырь этот?
- Ой! За него даже не напоминай! Отстал и слава Богу! Только его мне сейчас для полного счастья не хватает.
- А ты не думала, что с ним могло что-то случиться? - снова выдержав небольшую паузу произносит Катя.
- С кем? С Лисицким?
- Да нет! С начальником твоим. Тебе не показалось это странным? Явился, решил твои проблемы, завалил очевидными намеками и пропал.
- Не знаю, Кать! Я стараюсь об этом не думать!
- Но думаешь.
- Думаю… Иногда.
- Я не понимаю, как ты могла не завести ни одной подружки в офисе. Сейчас бы позвонила кому-нибудь, да расспросила, что да как.
- Какие подружки, Катя! Нет у меня никого кроме тебя. Да и не нужен мне сейчас никто. Компания с меня так себе.
- Не знаю… Я бы на твоем месте, попыталась разузнать о нем хоть немного. Кстати, а ты не пробовала его в соцсетях поискать?
- Нет у него соцсетей, - вздыхаю я.
- Значит пробовала.
На самом деле Катя сейчас вскрыла еще один нарыв. Себя то уж я могу не обманывать, меня действительно волнует Роман Астахов. Но к сожалению, я так и не смогла найти о нем какой-то более-менее подробной информации. Узнала лишь только то что он является генеральным директором двух заводских филиалов, а несколько месяцев назад заменил своего отца на заводе на котором мне не удалось задержаться. Ни его семейного положения, ни еще какой-либо личной информации я о нем не нашла. Я даже не знаю сколько ему лет.
- Ау! Саша! Ты здесь?
- Кать! Повиси. У меня вторая линия, - сомневаюсь несколько секунд, стоит ли отвечать на незнакомый номер. Вдруг это Лисицкий. Но за тем быстро смахиваю значок зеленой трубки в сторону и слышу столь желанный голос.
18.
- Добрый вечер, Саша!
- Добрый, - помолчав несколько секунд произношу я.
- Я понимаю, что уже несколько поздновато для визита, но я сейчас
