будто за ней черти гонятся. А мне внезапно хочется спать. Убираю тетрадку обратно в сейф — мало ли, ещё пригодится. И заваливаюсь на кровать, всё ещё хранящую тепло Вирриного тела.
Во сне вижу всякую муть, поэтому просыпаюсь совсем разбитым. Нещадно зевая, впускаю в покои Капеца, который, как и обещала Орлина, уже ожидает под дверью.
Узнаю от него премудрости управления бытовыми приборами и способы выключения света. Оказывается, всë в поместье находится под управлением Иерарха и питается от его Источника. Сердий, в свою очередь, даëт возможность пользоваться этой силой другим людям, даже немагам. Поэтому всë искусство управления сводится к правильной формулировке своих пожеланий.
Мы с Капецем завтракаем и отправляемся на прогулку. Раз уж заняться всë равно нечем, буду изучать территорию.
Но далеко от дома матриарха уйти не удаëтся. Мои уши улавливают негромкий гомон и звонкие удары по металлу.
— Что это? — спрашиваю тролля.
Он недовольно морщится:
— Молодые господа развлекаются с новой игрушкой. Ничего особенного.
Согласно киваю. Но тут мои уши улавливают детский вскрик. По хребту сразу же разливается холодок: кто знает, что за «игрушки» у них тут приняты?
Сам не замечаю, как срываюсь с места.
Глава 16
Мелочь крылатая
— Максин, стой! — орëт где-то на заднем плане Капец. Но у меня нет времени даже его исправлять — впереди слышится писклявая ругань и издевательский хохот нескольких лужëных глоток.
Не терплю подобного. Никогда не терпел.
Источник безудержного веселья обнаруживается среди деревьев. Стайка мальчишек, лет примерно от восьми до тринадцати, толпится вокруг стоящей на лужайке большой птичьей клетки. В которой находится… настоящая фея.
Не в смысле удивительной красоты — а реально настоящая!
Совсем маленькая, ростом в ладонь. С зелёными полупрозрачными крылышками, розовыми кудрявыми волосами и сверкающими зелёными глазищами. Фея рассерженным мотыльком парит в центре клетки, недобро зыркая на смеющихся лоботрясов.
Я так удивляюсь, что даже не замечаю, как меня догоняет Капец.
А мальчишки и вовсе не обращают на нас внимания. Один из них — самый рослый, крепкий и рыжий — замахивается палкой. И со всей дури колотит по прутьям клетки, воспроизводя тот самый звук, который привлëк моë внимание.
Феечку от ужаса и громкого звука прибивает к решëтчатому полу. Но совсем не заставляет сдаться.
— А ну выпусти меня, ссыкло мелкое! — пискляво ругается она. — Посмотрим, как ты запоëшь, когда я сожру твою печень!
Малолетние идиоты снова разражаются хохотом, наслаждаясь бессильной яростью крошечного существа.
Подхожу поближе и молотом возмездия нависаю над ними. Ноль эффекта — малолетки дядю Макса игнорируют, полностью поглощённые своей «забавой».
Ну, это ненадолго.
— Смиррр-но! — рявкаю максимально низким голосом.
Эффект получается, как от ладана. Черти — тьфу, дети! — тараканами разбегаются в стороны. Жаль, что недалеко. Феечка всё-таки шлёпается на пол клетки и оттуда удивлённо таращится на меня.
Пацан с палкой, судя по виду, местный заводила, приходит в себя первым:
— Эй, — пытается казаться угрожающим, но с его ломающимся голосом это плохо получается. — Ты чего орёшь? Иди-ка ты, Максин, отсюда.
— Иерарху будешь указывать, что ему в своём поместье делать, — сразу демонстрирую я свой козырь. — Или слабо?
— Да мне твой Иерарх… — мальчишка соображает, что за болтовню о главе рода, да ещё в таком тоне, по головке не то что не погладят — настучат. Причëм собственные родители. И захлопывает варежку.
Ну, хоть не совсем ущербный, и то хорошо. Может, даже бить не придётся. Тыкаю в него пальцем и командую:
— Ты! Отвечай, что здесь происходит?
Мальчишка сопит, но приказ выполняет.
— Батя по пути на совет фейру изловил, — отвечает сердито. — Отдал вот нам поиграться.
— Бездна этого кретина задери вместе со всеми его ублюдками, — подтверждает феечка.
— Ясно, — не обращаю внимания на еë писк, говорю только с мальчишкой. — И как называется эта ваша игра? Все на одного? Победи слабейшего?
Сопляк молчит, насупившись. Остальные тоже ботинками лужайку ковыряют. Ишь ты, какие все стеснительные стали!
— Смотрю я на вас, — продолжаю распаляться, — и страшно что-то за будущее нашего клана! Спросите, почему?
Спрашивать, разумеется, никто не собирается, но мне и не надо.
— Потому что воспитания — ноль, ума — ноль, а честь и достоинство — вообще ниже плинтуса! — Я ненадолго останавливаюсь и продолжаю уже тише, но не менее внушительно. — Сейчас каждый — я проверю! — каждый сообщит мне имя главы своего семейства. Я буду лично беседовать с ним о вашем поведении. Живо построились в ряд и на счëт «три» говорите по очереди. Раз… Два…
На счёт «три» пацанов с лужайки как ветром сдувает. А мне того и надо, потому что ни с какими главами семей я беседовать не собираюсь. Да и на будущее клана мне по большому счëту плевать.
Просто ненавижу такое шакалье поведение.
Поле битвы остаëтся за мной, трофеи в виде палки и клетки — тоже. Поднимаю феино узилище на уровень глаз, чтобы получше рассмотреть диковинное существо.
— Чë зыришь? — бычит неблагодарная. — Поставь, где взял.
Была бы она покрупнее, на такие слова можно было бы и рассердиться. Но из-за её размера они не то что не задевают, а звучат весьма комично.
Капец тоже подходит поближе и рассматривает мою добычу, скептически нахмурившись.
— И зачем тебе нужна эта дрянь? — наконец спрашивает.
— На себя глянь, уродец, — фыркает феечка, держась от нас с Капецем как можно дальше.
— Почему «дрянь»? — уточняю на всякий случай. — Выглядит безобидно, хоть и болтает не в меру.
— Не обманывайся, — ещё сильнее хмурится Капец. — Фейри не стоит доверять, как бы они ни выглядели. Иначе пожалеешь. Для мага это паразиты похуже смерти.
— От паразита слышу! — пищит фея, чуть ли не вжимаясь крыльями в прутья самой дальней от нас стенки.
— А ты не бухти, мелочь крылатая, — призываю разговорчивую фею к порядку. — Я пока ничего с тобой делать не планирую.
Кажется, мои слова малявку ни в чём не убеждают, но для разнообразия она решает помолчать.
— Я бы не разбрасывался такими обещаниями, — назидательно произносит Капец. — В Великой Росии фэйты — да и прочие фейри! — считаются вредителями и подлежат уничтожению.
— Почему? — удивляюсь я. — В смысле, они ж разумные!
Капец шикает, нервно оглядываясь по сторонам:
— Не вздумай такое при ком-нибудь ещё заявить! Тут тебе не какое-нибудь Волховское княжество, где с этими фейри с одного стола жрут! У нас их можно только для развлечения заводить. Да и то — никакой пользы, вред один.
— Какой вред-то? — усмехаюсь я. — Ты глянь, какая она мелкая!
Капец снова оглядывается по сторонам. Затем говорит, понизив голос до шёпота:
— Фейри — они того… сосут!
С сомнением гляжу на ужавшееся до ещё меньших размеров существо:
— Так не поместится вроде…
— Придурок! — рыкает оскорблённый в лучших чувствах Капец. — Всё бы тебе к бабам сводить. Энергию Бездны они сосут! Цепляются к твоему Источнику, и привет! Не отстанут, пока проводник не выгорит. А проводник — это ты и есть!
— Правда? — спрашиваю у феечки.
— А хоть бы и да! — с вызовом отвечает она. — Но ты ничего мне не сделаешь, дылда страшенный! Вот!
Усмехаюсь:
— Зато ты милашка, как я погляжу. Почему хоть не сбежала отсюда, раз тут вашего брата так не любят?
— А я и сбежала, — хоть и неохотно, но отвечает фея. — Долго в столице у одной свиноты жила. Но потом он сдох, а наследники вкрай рассобачились. Ну я под шумок и того… И надо было снова в лапы угодить этому… скунсьему сыну. Я ж голодная — того и гляди крылья протяну.
Рассказывая о своих невзгодах, фея будто взбадривается — активно жестикулирует и машет крыльями. Будто и впрямь накипело, а поговорить было не с кем.
— Была бы сытая — не поймали бы? — уже вовсю улыбаюсь я. Фея напоминает мне комнатную собачку — и размером, и чистой незамутнённой яростью.
— Да я бы ему сразу зенки выдавила и печень сожрала! — воинственно заявляет мелочь. И выражение лица у неё такое, что я покатываюсь со смеху. Фея резко замолкает и смотрит настороженно.
— Как зовут-то тебя, суровая амазонка?
— Эфения я, — фея хмурится, будто сомневается,
