стало совсем невмоготу, Алина сделала привал, опустив мужчину на землю и умостившись рядом. Она погрузила руки в волосы и от отчаяния закричала.
И одновременно с криком, из ее тела вырвалась огромная волна магии, которая тут же разлетелась по разным сторонам Сада. Точно! Она же почти хранительница. Хозяйка этого места и всех животных. Мысленно она стала посылать сигнальные импульсы о помощи в разные уголки Сада.
Сначала ничего не происходило, но вскоре, на горизонте появилось огромное свечение, которое как облако выплывало из-за солнца, освещая своими лучами всю дорогу. Алина зажмурилась. А между тем свечение начало стихать и на его месте показался олень. Тот самый олень, который инициировал Алину в первые дни жизни здесь.
Могучее животное приблизилось к ним и пронзительно посмотрело прямо в глаза девушке.
— Помоги нам. Мне. — почти беззвучно прошептала она.
Он продолжал смотреть, будто ища в ее глазах искренность.
А потом, наклонил голову и опустился на одно колено.
Она поняла.
— Спасибо.
Девушка, сделав усилие над собой, снова взгромоздила мужчину на себя и кое-как перекинула его тело через спину оленя. Потом убедившись, что Эрик еще дышит, хоть и с трудом, ладонью пришпорила животное и тот побежал.
Алина последовала за ними, уповая на то, что олень понял, куда его нужно нести Эрика.
Достигнув дома, она снова хотела было тащить Эрика самой, но тут его тело подхватил поток воздуха и понес в дом. Алина обернулась к оленю и протянула ладонь к его морде. Коснувшись бархатной короткой шерсти, она послала ему благодарность и немного своей магии, а затем вошла в дом.
Эрик лежал на кровати в своей комнате. Хотя была ли это его комната? Еще в прошлый раз девушка обратила внимание, что она была слишком просторна для одного человека: большая семейная кровать и огромный платяной шкаф предназначались скорее для семейной пары. К тому же на эту мысль ее наводила, и комната по-соседству, в которой как она мельком заметила, была детская обстановка, если принять во внимание те же постеры с животными.
До разговора с Элизой девушка много думала о том, почему Эрик живет в комнате своих родителей (а эта, определенно, была именно она). И почему с такой ревностной злобой оберегает эту маленькую детскую. Но постепенно к ней приходило осознание, о котором говорить с мужчиной, впрочем, она не решалась.
Девушка присела на краешек кровати, прикладывая руку ко лбу Эрика. У него был сильный жар. Дыхание также оставалось рваным, но он хотя бы перестал хрипеть.
Она чувствовала, что времени мало.
Сначала она начала обшаривать комнату в поисках аптечки или каких-то лекарств, но ничего не было. А потом до нее дошло. Он ведь тоже живое существо, как и жители этого места. А значит, она может просканировать его на предмет возможных повреждений.
Девушка вновь опустилась на кровать к мужчине. Он занял собой большую ее часть. Сейчас его лицо было напряжено: брови сведены к переносице, а зубы плотно сомкнуты. На лбу выступили капельки пота. Алина аккуратно приблизилась к нему и положила обе ладони мужчине на грудь. Даже через рубашку она чувствовала повышенную температуру тела и рваный сердечный ритм.
Девушка закрыла глаза и призвала свою магию.
Обычно она ощущала своих подопечных как небольшой шарик света. Но Эрик, его аура была больше, намного больше. Он ощущался как солнце, большое, теплое и яркое. Алина смотрела на него во все глаза. В ее сознании этот светящийся шар переливался всеми оттенками радуги. Девушка было протянула руку к нему, чтобы коснуться, но тут что-то произошло. Вспышка и огромный шар света стал угасать, постепенно погружая все вокруг во тьму. “Силы Эрика, они… уходят”: подумала Алина. Мужчина тем временем стал биться в агонии по кровати так, что девушке пришлось удерживать на месте руками чтобы закончить. Она направила поток силы от своего источника к его, но он передавалась нехотя, лишь слабым ручейком возвращая яркость ауре Эрика. Ей не удалось совсем излечить его как бы она не старалась.
Девушка убрала руки, открыла глаза и по ее щекам потекли слезы.
“Он не может умереть, не может оставить меня одну. Не теперь. Я …ведь кажется его люблю”
В какой-то момент она встала размять затекшие мышцы и больно задела коленом ножку кровати.
— Ай… Какое болючее место. — сказала она потирая ногу. — Уже второй раз травмирую это колено здесь. Стоп. В прошлый раз Эрик вылечил мне его с помощью эликсира. Точно! Мне нужен этот эликсир!
Она начала мерить комнату шагами в раздумьях.
— Он что-то говорил о том, что составляющий ингредиент — это слизь гусениц из светящейся пещеры. Их еще нужно настоять в течение суток в кипятке.
Через минуту ее уже не было дома. Спешно накинув на плечи куртку Алина бежала к пещере, молясь о том, чтобы не было поздно.
Место встретило ее сыростью и звуками падающих на камень капель. Она прошла вглубь и яркий свет заставил девушку зажмуриться. Они хорошо поработали в прошлый раз здесь: пещера до сих пор была ярко освещена.
Алина сморгнула слезы и подошла ближе к живым гирляндам, свисающим с потолка. Используя свою куртку как мешок, она начала снимать со стены гусеницу одну за другой. Насекомые были липкие и не приятные на ощупь, но тогда ей это было не важно. Когда их набралась почти полная куртка, девушка перевязала ее резинкой и направилась обратно.
Дома, стоя на кухне (а она оказывается тут была), девушка вскипятила воду на огне, который ей удалось создать магией. Она бережно поместила гусениц в большую пустую кастрюлю и дождалась пока они наползаясь по ней оставят достаточно слизи. Затем она выпустила их в ванную в своей комнате и вернулась к приготовлению эликсира. Девушка залила слизь небольшим количеством кипятка и аккуратно перемещала. Других ингредиентов или не было или Эрик о них не рассказал. Оставалось надеяться, что эта жижа поможет ему. Алина решила еще на всякий случай напитать его своей магией и когда эликсир немного остыл опустила туда ладонь и отдала весь свой магический резерв, а затем оставила в темном месте настаиваться сутки.
Вернувшись в комнату к Эрику она снова проверила его дыхание, пульс и температуру. Он был в таком же нестабильном состоянии.
Она смотрела на лицо Эрика и не понимала, когда только успела в него влюбиться.
Неужели, когда он щекотал ее до одури, когда ей было грустно или не получалось какое-то упражнение? Или, когда он напевал себе под нос во время
