сказала правду. Но сказать тебе тогда могло бы погубить людей, которых я люблю.
— А сейчас? Ты бы сказала правду сейчас, тому, кого заклеймила любить?
Заклеймила. Он действительно говорит то, о чем я думаю?
Я проглотила ноющую боль в середине. Мое сердце разбилось, и у меня не было времени, чтобы позволить это. Наш ждет битва. Городу требуется защита. Люди объединяются. Может быть, мне всегда придется проявлять себя. Даже ему. Королю. Тому, кто знает меня на более глубоком уровне, чем кто-либо еще.
Я подняла подбородок, сморгнув слезы, которые грозили упасть.
— Мы хотим, чтобы Луксория вернулась во времена славы. Назад, когда наши мамы были живы. Омеги будут сражаться за тебя, Аделай, и этот город. Все, что они хотят, это шанс. Ты дашь им такой шанс?
Он слишком долго смотрел на меня, его лицо было каменным, прежде чем он тяжело вздохнул.
— Пойдем, роза. У нас есть работа.
Это был не совсем ответ. Но это было все, что я сейчас могла получить. Я лишь надеюсь, что омеги доверяют мне больше, чем Аделай.
Глава тринадцатая
Аделай
Мои эмоции бушевали, когда я стоял на вершине городских стен, чтобы оценить схватку внизу. Дэггер прав, сомневаясь в Зилине. В конце концов, разве моего отца не предал один из его самых доверенных лиц? Задача Дэггера — задавать вопросы. Но его предположение, что моя пара может быть предателем, заставило меня захотеть перерезать ему гребаное горло.
Мое сердце кричало, что она никогда не сделала бы этого, не подвергла опасности город, чтобы освободить омег. Но мое обучение, годы скверных слов отца вызвали у меня сомнения.
Черт возьми.
Я отвел взгляд от битвы внизу и уставился на нее. Моя. Моя роза. Сделала бы она это?
«Нет», — завыл внутри мой волк.
Я смотрел, как Зилина шагает по небольшой дорожке над городом. Она нервно жевала ноготь большого пальца.
— Как они прошли мимо омег? — тихо пробормотала она.
Словно отвечая на ее вопрос, злобный рев близнецов расколол воздух, отвлекая наши взгляды на пустыню.
То, что я там увидел, обездвижило меня.
— Какого хрена…
Сразу за городскими воротами я мог видеть так много наших омег в форме волков, все они были сосредоточены на двух чудовищах, которым нельзя было дать имя, и забытой армии людей. Звери были ростом не менее восьми футов, с мускулистыми задними лапами, напоминавшими волчьи, но их тела, толстая грудь и руки принимали человеческий облик. Больше всего тревожили их лица. Покрытые мехом, с горящими глазами, рыча, так что я мог видеть их клыки даже издалека. Когда они выли на луну, я чувствовал это своими костями, вибрируя с тем же требованием, что и рев моего отца.
А это значило, что любой другой оборотень тоже это чувствовал. Каждая альфа, бета и омега.
Альфа внутри меня тихо зарычал. Я должен быть там внизу и бросить им вызов.
Мои омеги-волки атаковали зверей, напали, чтобы защитить Бесплодные земли, и я не забыл, что никого из моих альф-командиров там не было. Омегам никто не помогал. Как будто вообще ничего не изменилось. Как будто не было никакой разницы, что я взял одну из них в пару.
В моей груди вспыхнул гнев, горячий и яростный.
Зилина пробормотала что-то себе под нос, но я не расслышал этого из-за рыка моего животного, пытающегося вырваться на свободу. Я смотрел на нее. Выражение беспокойства в ее глазах требовало, чтобы я что-то сделал.
— …пропавшие омеги, — сказала она, — наполовину измененные… люди что-то с ними сделали…
Пропавшие омеги.
Это те монстры, о которых мне рассказывала Зилина в бункере? Те, кто исчез под моим правлением. Если это правда… люди превратили их в оружие. Потому что, слушая, как моя пара выстраивает картину произошедшего стоя рядом со мной, я наблюдал, как мои омеги падали один за другим от рук двух неповоротливых зверей, у которых, казалось, не было слабостей. Кровь брызгала, когда они резали волков своими когтистыми человеческими руками, пробивая себе путь сквозь стаю омег.
Один омега отвел внимание от зверей. Он посмотрел на замок, его глаза нашли меня на вершине стены. Я застыл под его взглядом на несколько вдохов, пока он не завыл на луну наверху. Вой заставил других омег прекратить борьбу и взглянуть на замок.
Я знал, что это было. Они просили своего короля о помощи. И, возможно, они не думали, что это имеет значение. Может, они думали, что все еще одни. Но разве не я дал им обещание в пустыне, когда Зилина мучилась течкой. Разве я не обещал сделать их жизнь лучше?
Это может быть ловушка.
На моих глазах я наблюдал, как один зверь вонзил когти в воющего омегу. Кровь пропитывала песок, блестя в лунном свете.
— Аделай! — воскликнула Зилина. — Они умирают. Мы должны им помочь!
Отвлекшись от битвы, я нашел свою розу. Ее лицо исказилось, словно от боли. Это были ее люди. Нет… наши люди. Я поднес руку к ее щеке, чувствуя мягкую горячую кожу, которую я так хорошо изучил вовремя ее течки. Ее глаза наполнились слезами, в них появилась грусть, которой я никогда раньше не видел. Даже у моего отца.
— Все было напрасно? — прошептала она. — Я отдала тебе свое сердце только для того, чтобы ты разорвал его надвое? Заставляешь меня выбирать?
Я нахмурился на ее слова. Я, разорвал ее сердце пополам? Это не так. Я король. Приходится принимать правильное, не легкое решение. Каждый раз без изъянов. И если я пойду за ней в ловушку, за это заплатит вся стая. Чтоб меня, я бы пошел за ней куда угодно, даже на смерть. Но стая… Я поклялся защищать их.
Так же, как я поклялся быть лучшим королем для омег.
Проклятье.
Слеза скользнула из глаз Зилины по переносице, и она быстро вытерла ее, выражение ее лица стало жестким. Она расправила плечи, отступив на шаг.
