Ванька оказался упрямым. Он вставал на цыпочки, вытягивал шею, пытаясь заглянуть через мое плечо, и вообще готов был забраться на мою же голову. Предположительно, с ногами. Слишком уж активно он подпрыгивал, топтался и пыхтел. При том, что нам, так-то нужно наоборот производить как можно меньше шума. Запалят если, точно выпишут люлей по полной. А Шипко просто, наверное, совершит коллективное смертоубийство через отрывание головы. Точнее нескольких голов. Целых трёх.
Казалось бы, откуда взяться Подкидышу, если на улице тусовались я и Бернес? Вроде неоткуда. Ага! Щас! Самое интересное никак не могло обойтись без его участия. Но лучше по порядку…
Остальных детдомовцев, как мы с Марком и предполагали, Шипко лично распихал по комнатам. Чтоб не мешали загадочной важной встрече. Причем, распихал в полном смысле этого слова. Еще и строго-настрого запретил выходить, о чем мы узнали чуть позже, после того, как вернулись в корпус.
Наивный… Наивный Панасыч. Уж он то должен был понимать, ни один из его подопечных не сможет спокойно сидеть где-то в спальне, за закрытой дверью, когда тут — активная движуха, из которой нас еще, ко всему прочему, исключили. Скажем прямо, послушание и дисциплина никогда не были коньком нашей особо одаренной группы. Особо одаренной — в плане натворить какого-нибудь дерьмеца. Дерьмеца, конечно, с точки зрения руководства школы. Поэтому развитие событий было вполне ожидаемым. Не знаю, почему Панасыч об этом не подумал. Тоже, наверное, от волнения. Потому как я бы на его месте, собрал бы всех детдомовцев в одну комнату и закрыл бы ее на ключ. Вот так надо было ему поступить, если чекисты реально хотели кого-то от нас скрыть или наоборот, скрыть нас от кого-то. Сначала, правда, все шло по плану. По плану чекистов.
И еще, помимо прочего, сначала мне нужно было вернуться в корпус, не столкнувшись с гостями. А я так понимаю, именно это и есть гости — Бекетов вместе с мужиком, одетым по гражданке. Хотя, надо признать, прикид у дядьки был очень даже солидный.
Темно-серое пальто, весьма хорошего кроя; шляпа; перчатки; непривычно дорогая обувь. Вот что-то, а дорогую обувь я сразу вычислю, с первого взгляда. Ботинки мужика смотрелись максимально удивительными для этого времени. И дело не только в том, что я постоянно вращаюсь среди чекистов, которые ходят в сапогах и в форме. Кстати, Бекетов сегодня явился именно в таком виде… Тоже интересный нюанс. До сего момента он всегда наряжался в обычный костюм. Но не о старшем майоре речь…
Так вот, простые люди мне тоже встречались, естественно. Я же и в город выезжал, и гулял по улицам, и в кино с Клячиным ходил. Неплохая, добротная, пошитая разумно, практичная — вот как можно было бы охарактеризовать одежду и обувь советских граждан. Тут же — нет. Ботинки незнакомца очень сильно выбивались из общей картины. Поэтому я сделал вывод, это человек явно из высшего эшелона власти. Еще бы понять, кто именно. И насколько он важен. Даже на так. Насколько этот дядечка важнее Бекетова. Кого так сильно ждали? Незнакомца, товарища старшего майора или их обоих? Клячин — это просто сопровождение. Его можно в расчет не брать.
Мы с Бернесом притихли, ожидая, пока Бекетов, Клячин и незнакомый, но при этом очень знакомый, мужик зайдут в корпус. К счастью, ни старший майор, ни загадочный гость, меня не заметили. Почему я упускаю Клячина и не указываю его в этом списке? Да потому что Клячин — тот еще жук. Почувствовал он меня, что ли. Николай Николаевич пропустил начальство вперед. А судя по тому, как почтительно он уступил право зайти в дверь не только Бекетову, но и мужику, этот тип тоже непростой товарищ. Чекист уже собирался двигаться вслед за своим руководством, но в последнее мгновение вдруг замер. Он буквально секунду стоял, не двигаясь, а потом резко повернулся в сторону того угла, за которым прятались мы с Бернесом.
Лицо Клячина, сначала серьёзное и напряженное, расслабилась. Он усмехнулся и подмигнул. Углу. Пустоте. Потому что я максимально старался остаться незамеченным. Да, выглядывал. Но очень осторожно. Можно сказать, если чекист и способен был что-то увидеть, то это — один мой глаз, торчащий из-за угла. Я ухитрился вывернуться таким образом, чтоб самому видеть вход, но чтоб меня от входа не было видно. Моим акробатическим этюдам позавидовали бы самые талантливые гимнасты.
Однако, весь внешний вид Клячина, включая его ухмылку, однозначно говорил о том, что Николай Николаевич не просто сошел с ума и по этой причине моргает сам себе. Хотя со стороны именно так все и выглядело. Стоит человек, усмехается, непонятно кому. Нет. Ни черта. Он конкретно пялился ровно в том направлении, где прятался я. Бернес притаился уже за мной.
— А чего это мы тут раскорячились? — тихо поинтересовался Марк.
Я вместо ответа шикнул, не оборачиваясь. А потом еще для верности лягнул его ногой. Намекая, чтоб он заткнулся.
— Бл… — ругнулся Бернес, потирая колено, в которое я умудрился попасть. — Точно ты псих, Реутов. Все! Молчу!
Я повторно хотел пнуть товарища, чтоб он, наконец, внял моим намекам, но Марк моментально отскочил назад. Правда, сделал это тихо. За что ему большое спасибо. Я же продолжал пялиться на Клячина. По крайней мере пытался это делать. Не очень удобно наблюдать за человеком, вывернувшись ужом. Николай Николаевич вдруг поднял руку и приложил указательный палец к губам. Мол, тихо. А что тихо, хрен его знает. После своего загадочного жеста, не менее загадочного, чем все происходящее, он шагнул через порог и скрылся в здании большого дома.
— Идиотство какое-то… — пробормотал я.
— Вот знаешь, Реутов. Тут с тобой сложно спорить, — Бернес снова подкрался ближе и выглянул из-за угла, немного оттеснив меня плечом. — На кой черт мы прячемся от них? Там же твой этот… старший лейтенант был. А двое с ним это кто?
— Один — мой благодетель. Человек, благодаря которому я тут оказался…
— О-о-о… — Марк с уважением покосился в мою сторону. — Он же старший майор государственной безопасности. У него знаки отличия такие.
— Ни хера себе! Спасибо, что сказал! Да подвинься, е-мое! — я отпихнул Марка, который в попытке рассмотреть происходящее на крыльце Большого дома практически улегся на меня, и вышел из-за угла. Не торопясь
