Майкла.
– Неизвестно, – отвечает он. – Разделимся.
Останавливаемся у дверей, и я говорю:
– Джил, идём со мной.
Майкл выглядывает из-за девушки. Его взгляд бегает от меня к Джил и обратно.
– С чего это вдруг? – с угрозой в голосе спрашивает он.
– Она будет со мной в безопасности, – отвечает я и твердо смотрю ему в глаза. Майкл молчит, и я добавляю. – Об остальном мы поговорим позже.
Майкл щурит глаза, и я прямо чувствую, как он мысленно душит меня. Да, я обещал, что этого никогда не будет. Но всё изменилось. О переменах отец Джил даже не подозревает.
– Она моя дочь. И если ты! – Майкл шумно выдыхает, а я жду его дальнейших действий. И он меня не разочаровывает, Майкл полностью переключается в режим воина и отодвигает свои отцовские чувства назад. – Майкл, иди направо. Позже разберёмся
Я так привык, что забота о Джил лежит на моих плечах, что появление другого мужчины, даже её отца, меня напрягает. Джил кивает мне, и я, скрипя зубами, ухожу в одну из дверей. Две причины, почему я не уволок её с собой.
Первая – она с отцом, и никто, кроме меня и Майкла, не сможет защитить Джил на сто двадцать процентов.
Вторая – время. Его у нас практически нет.
Очередной длинный белоснежный коридор. Быстро преодолеваю его и забегаю за единственную дверь в конце. Шум сирены по-прежнему нервирует меня. Она уже не вопит, но мой слух от неё знатно пострадал. Спускаюсь ниже, открываю очередную дверь и вижу огромное помещение со стеклянным кубом в центре. За стеклом множество приборов и мониторов. О названиях и предназначении некоторых я даже не знаю.
Ещё раз осматриваюсь. Тут не должно быть вооруженных людей, по словам Мишель и ещё одного человека из окружения её "отца" – это место закрыто для любого, кроме самого Родригеза, ещё двоих глав Коалиции и учёных. Но если тут появятся вооруженные, мне не сдобровать.
Нет места, где я могу скрыться. У меня нет оружия, кроме кухонного ножа, что я взял с собой из комнаты, где остывает тело Родригеза. Вынимаю нож из-за спины, что-то пролетает мимо меня и ударяется в стекло. Присаживаюсь и в темпе забегаю за стеклянный куб. По лестнице спускаются пятнадцать человек. Сука! Они все вооружены и не стесняясь палят по мне. Но все пули прилетают в стеклянный куб. Это даёт понять две вещи.
Стеклянная комната бронированная.
Мне явно придётся постараться, чтобы убрать хотя бы половину тех, кто палит по мне.
Моя задача – удержать комнату. Чего бы мне это ни стоило.
Выстрелы прекращаются.
– Выходи! Тебе некуда бежать!
Как будто я собирался бежать. Стою и сквозь стекло смотрю на того, кто говорил. Он отдает приказ окружить меня и уничтожить. Вооруженные противники стремительно спускаются с лестницы, скидываю нелепый черный пиджак и, закатав рукава, ожидаю гостей. Сжимаю в руке единственное оружие, по которому до сих пор размазана кровь Родригеза.
Противники одновременно выруливают с двух сторон, и начинается пальба. Бросаюсь к стороне, что мне ближе. Хватаю первого военного и вогнав нож ему в шею, забираю автомат. В меня прилетает две пули. Обе в ногу. Одна явно задела артерию. Кровь из раны хлещет фонтаном.
Оборачиваюсь и отстреливаюсь. Двое падают, другие прячутся за бронестеклом. Я вырубаю ещё одного, второй ударяет мне в лицо прикладом, но я успеваю немного сместить вес тела, и только благодаря этому моя челюсть не раздроблена. Вынимаю пистолет у следующего и, приложив дуло к подбородку, выстреливаю. Мне в шею прилетает пуля и выходит навылет. С рыком оборачиваюсь и расстреливаю ещё парочку.
Их девять.
Осталось девять противников. Опускаю взгляд.
Чёрт!
Кровь слишком быстро вытекает из пулевых ранений в ноге. Перед глазами начинают мелькать тени. Ну уж нет! Не сегодня!
– Выходи! – кричит мне военный.
Поворачиваюсь лицом к стеклу и поднимаю голову. Вешаю автомат на шею и подпрыгиваю. Хватаюсь руками за край куба и подтягиваю себя. Оказавшись наверху, не могу отказать себе в ленивой улыбке.
Люди разбегаются от куба в рассыпную, но отныне пустое пространство мой друг, а не враг. Расстреливаю всех, в меня ещё прилетает пара пуль, но сознание уже не позволяет понять, куда именно угодили подарки от незнакомцев.
Оседаю на стекле. Затуманенным взглядом ищу хотя бы какое-то движение снизу – ничего.
С трудом встаю на ноги и, направив дуло автомата вниз, решаю испытать удачу. Стреляю, но вместо разбитого вдребезги стекла, получаю рикошет. Пуля улетает в неизвестном направлении, к счастью, не в меня. Спрыгиваю с куба, присаживаюсь на колено. Стряхиваю с себя замутнение сознания и подхожу к двери. Цифровой замок.
У меня кода нет. Как и сил.
Сажусь у двери, кладу автомат возле себя. Отрываю рукав рубашки. Сознание мутнеет ещё больше. Слишком много крови потеряно. Даже для меня.
Перевязываю ногу, упираюсь затылком в стекло и смотрю наверх – приоткрытая дверь. Дверь, что привела меня сюда, начинает двоиться. Моя задача остаться живым и не подпустить к комнате никого, кроме Хантера и Майкла.
Никого, кроме Хантера.
Никого, кроме Майкла.
Никого, кроме…
Никого…
Не знаю, сколько проходит времени, но дверь всё же открывается, и я вижу там троих. Поднимаю автомат, но руки его не держат. Потеря крови катастрофична. Даже ускоренная регенерация не успевает исцелить меня. Такое было уже около пятнадцати раз. Но я знаю, стоит только извлечь пули и перелить мне кровь, как я снова буду в строю.
– Майкл, это я, – слышу голос Хантера и с успокоением опускаю руку.
Конечность падает мертвым грузом, я её больше не чувствую, как и ногу, которую, кажется, слишком сильно перетянул. Я не засек время, не знаю, когда нужно ослабить повязку. Замечаю, что вокруг меня разлилось темно-алое море.
Хантер отдает какие-то приказы, и только в этот момент я понимаю, что могу немного сдать свои позиции. Несменный глава Хелл присаживается передо мной, я вижу его обеспокоенный взгляд.
У Хантера обеспокоенный взгляд – это видение останется в моей памяти навсегда.
– Я не смог войти, – говорю я, пытаясь за хвост удержать ускользающее сознание.
– Я знаю. Сейчас сюда приведут медика. Держись.
Тень мелькает рядом со мной, и, кажется, кто-то берет меня за руку.
– Джил и Майкл ушли в другой коридор. Нужно их найти, – шепчу я.
– Мы уже нашли…
Это последнее, что я слышу перед тем, как мне в вену ставят укол. Находясь между сном и реальностью, чувствую, что меня куда-то перекладывают. Где-то надрезают кожу и достают пули. В следующий раз, когда
